Микки Спиллейн - Обходной контроль

Он понимал, что умирает. Его тело, рухнувшее на пол, напоминало бесформенную груду, и только мертвенно- бледное лицо с еще горящими глазами свидетельствовало, что это человек. Он часто дышал, хватая воздух, и старался запихнуть свои кишки в живот. Нож, с которым он бросился на меня, все еще валялся возле него, но он уже не думал о том, чтобы воспользоваться им. Он мог лишь надеяться, что я умру раньше, чем он, хотя и знал, что этого не случится.

А я стоял, зажав в руке пистолет 45-го калибра со взведенным курком, и улыбался ему в лицо. Затем я перевел взгляд и посмотрел в приоткрытую дверь, находившуюся за ним. Она вела в звукоизолированную комнату, где я увидел трех мертвецов, привязанных к столам. Их смерть была ужасна, потому что нелегко было заставить их говорить, а когда они все же заговорили, палач убил их ради удовольствия.

Двое были из агентства в Вашингтоне, а третий — моим коллегой. Да, они заговорили, без сомнения. Вито Салви знал свое дело. Кроме природной склонности, он был отлично обучен в Москве и обеспечен всем самым современным химическим и электронным оборудованием, какое только можно применить для того, чтобы заставить человека говорить, и Вито использовал все возможности до конца.

Но когда пришла его очередь встретиться со смертью, когда палач вдруг сам попал в жернова, ужас застыл в его глазах, и он всем своим существом стремился отодвинуть неизбежное.

— Ты заслужил это, приятель, — сказал я.

Вито слегка поперхнулся и сморгнул кровь, которая текла ему прямо в глаза из глубокого пореза на лбу.

— Нет. Нет… Это самосуд.

Я не переставал улыбаться и знал, какое впечатление произвожу на него.

— Нет, это не самосуд!

— Ты убьешь меня?

Я улыбнулся шире и поднял пистолет, наслаждаясь моментом.

— Ты спятил, Вито. Это просто дознание. Три человека убиты вражеским агентом, ему заплатили наличными две страны… а я только зритель, которому случилось прекратить игру и немного сыграть самому. Такие вещи не доходят до суда, и ты прекрасно это знаешь. Ты выведал информацию у этих двоих, но это ничего тебе не дало. Хотя вашингтонские мальчики и ненавидят меня, со всеми моими потрохами, я умою руки, потому что, услышав мою историю, они поймут, что я действовал как предприимчивый и мужественный человек. Твои боссы даже не будут знать, что тебя нет, пока им не сообщат об этом. Затем ты будешь просто вычеркнут из списка.

— Они сказали…

— Я знаю. Они проболтались. Ты получил от них сведения, только потерял слишком много времени, убивая их, и не успел ничего передать, а теперь слишком поздно

Вито еще пытался найти выход.

— Ты мог бы… арестовать меня, — сказал он.

— Ах-ах! Лучше уж таким путем. К тому же нет проблем. Все закончено. Еще один красный убран с дороги, и наши кремлевские противники останутся так же невежественны, как и раньше. В следующий раз мы будем более бдительны.

Я прицелился прямо в центр его лба. Вито Салви, убивший четырнадцать наших человек, казалось, даже не заметил этого. В глубине его сознания мелькнула мысль о возможности спасения, и его глаза засветились хитрым огнем, когда он сказал:

— Я могу передать тебе ценную… информацию. Врача… Передай меня в руки вашей полиции. Я могу рассказать им о многом. Моя цель была здесь… двоякой: не только получить информацию от тех двух людей… Была еще одна причина… более важная. Вашей полиции хотелось бы узнать…

— Говори, говори, Вито. Я посмотрю, насколько это ценно.

Последняя надежда появилась на его искаженном агонией лице. Он говорил в течение двух минут, и сказанное им ранило меня больше, чем лезвие ножа, еще мокрое от моей собственной крови. Он говорил, и когда сказал все, что хотел, я всадил ему пулю между глаз. Его тело от выстрела перекатилось к стене, дернулось в последний раз и затихло. Затем я поднял телефонную трубку, набрал номер нью-йоркского отделения Службы безопасности и сказал им, где я нахожусь.

Они допрашивали меня тут же — два ведущих специалиста, возглавляющих новейшее и секретнейшее из всех агентств Вашингтона — Бюро безопасности, и два других мрачных офицера, оживившихся только тогда, когда я описал убийство Вито. Я умолчал о том, что мне перед смертью сказал Вито. Ребята были довольны тем, что убийца их парней умер нелегкой смертью.

Они хорошо знали, как я мог это сделать для человека, вроде Салви, чтобы не дать ему легко умереть. Выслушав мой рассказ, Хал Рэндольф сказал:

— Типичная работа Тайгера Менна.

Я пожал плечами.

— А как бы вы хотели, чтобы я ее сделал?

Он посмотрел на меня пристально, затем подошел к телу у стены и рассматривал его несколько секунд.

— Давай начнем с самого начала, Менн. Например, каким образом ты влез в это дело.

Остальные наблюдали за мной, а у двух офицеров в руках появились черные блокноты. Когда я заговорил, они стали все детально стенографировать.

— О’кей, — сказал я. — Один из убитых парней, Даг Гамильтон, наш человек. Он руководил частным сыскным агентством на окраине Нью-Йорка..

— На законном основании?

— Вы можете проверить это достаточно быстро, — ответил я. — Мартин Грейди нанял его по договору на три года обеспечивать безопасность «Белт-Эйр Электронике Корпорейшн» — компании, которой он владеет.

— Нам известна эта фирма. Как ты попал в это дело?

— Неделю назад Гамильтон исчез. Я оказался под рукой и получил указание заняться этим делом. — Я кивнул головой по направлению к боковой двери. — И нашел его здесь.

— Как?

— Пропал его автомобиль. Я позвонил в полицию, и они нашли его. Внутри автомобиля была обнаружена записная книжка, где среди прочих был записан и этот адрес. Все оказалось довольно просто.

— А что остальные адреса?

— Просто деловые адреса, я проверил их все.

— Вижу. — Рэндольф задумался. — Итак, ты вошел прямо сюда и… — он махнул рукой по сторонам, — попал в это дело. Так просто.

— Не совсем. Зачем совать голову в петлю? Гамильтон мог быть вовлечен в какое-нибудь дело, а я достаточно опытен, чтобы избежать осложнений. Обследовав это место со всех сторон, я пробрался сюда через крышу.

— А как ты узнал, в какую именно комнату надо попасть?

— Кто-то потратил уйму времени и сил, заделывая одно из окон кирпичом с внешней стороны. Но он был недостаточно аккуратен и оставил часть материала, используемого для звукоизоляции помещений, во дворе. Этот дом пустует, как и другие рядом, и ни один бездельник или воришка, поселившись здесь украдкой, не стал бы выбрасывать деньги на такие переделки или ремонт.

Двое молодых парней подняли глаза от своих блокнотов. На их лицах читалось уважение. Один из них сказал: