Михаил Макаров - В понедельник дела не делаются

Маштаков под тентом «Газели», стоявшей у магазина «Украйна», в сотне метрах от мотодрома, яростно взматерился, взгляд у него сделался безумным. Давыдов за рукав легко, пользуясь преимуществом в телесной массе, вернул опера на скамейку.

– Тс-с-с, Николаич! Пусть поёт!

Распечатку записанного разговора сделали немедленно. К десяти утра в пятницу, в крайний день, в который уж раз Рога вместе с адвокатом Сизовым вызвал к себе следователь.

Похудевший – одни миндалевидные черные глазищи во всё лицо – Рафаил сидел под зоновской работы портретом железного Феликса.

Начитанный Маштаков как-то прикололся по этому поводу:

– Раф, ты бы лучше Берии портрет повесил! Лаврентий Палыч, это самое, того же замесу, что и Дзержинский твой, но гораздо профессиональнее! И крови на нём, вопреки легендам, гораздо меньше.

В каретку портативной «Любавы» Самандарова был заправлен бланк допроса обвиняемого с заполненными анкетными данными Рожнова. Постановление о привлечении в качестве обвиняемого сразу по трем статьям Особенной части УК РФ: «сто шестьдесят третьей» (вымогательство), «двести двадцать второй» (незаконное хранение боеприпасов) и по «триста девятой» (принуждение потерпевшего к даче ложных показаний) лежало по правую руку, в целлулоидном уголке.

«Триста девятая» статья хотя и имела символическую санкцию до трех лет лишения свободы, давала основание ставить вопрос об аресте.

Слева от следователя на тумбочке красовалась бордовая общепитовская табличка с многозначительной надписью: «СТОЛ ЗАКАЗАН».

Адвокат Сизов, пробежав по диагонали текст постановления, сразу понял, куда дует ветер, прищурился. Попросил дать время обсудить возникшую проблему с клиентом наедине, взял тайм-аут.

Их отпустили в коридор под присмотр Комарова с Асмоловым, заблокировавших единственный путь к лестнице на второй этаж.

– Может, позвонить кому-нибудь желаете, Ростислав Андреевич? У вас еще есть одна подсказка – звонок другу! – не удержался от того, чтобы не съехидничать Самандаров.

Задумавшийся Сизов встрепенулся:

– Что вы сказали? А?! А-а-а!.. Звони-ить… Да нет, мы пока воздержимся от звонков…

В лысой умной башке адвоката щелкал компьютер «Пентиум», варианты просчитывал. Милицейская наглость, после того как им дважды было указано на их место, просто обязана была под собой иметь твёрдый фундамент… Анабазис!

Рожнов не признал себя виновным, от дачи показаний отказался. Статья «пятьдесят один» Конституции свято хранила его права не свидетельствовать против себя.

«Самое реальное достижение ельцинской Конституции! Так бы право на труд работало! На бесплатное медицинское обслуживание! – кипел мысленно правдоискатель Самандаров. – А скоро еще суд присяжных заработает! Вообще жизнь у бандюков пойдет – помирать не надо!»

В прокуратуру Рога привезли через полчаса на рубоповской «шестёрке», на заднем сиденье которой еле уместились Асмолов, Рог и Комаров. За рулем был Давыдов, командирское место занял напряжённый Самандаров с пластмассовым «дипломатом» на коленях.

– Владимирыч, ты, помнится, обещал Трелю исправиться? – интонация у следователя получилась нервической.

У заднего входа прокуратуры первым узорчатым ледком схватились лужицы. Комаров помог Рожнову, руки у которого были сцапаны в запястьях браслетами, выбраться из теснины задних сидений.

Вылезший следом, подталкивавший Рога вбок Асмолов глазами показал на припаркованную под окнами красную «Мазду» Сизова:

– Обогнал нас!

Самандаров взлетел по ступенькам. Его ожидал у себя зампрокурора Коваленко. План действий был проговорен с ним по телефону до мелочей. Виктор Петрович был сегодня в мундире, при погонах, с университетским значком, со знаком «275 лет органам прокуратуры».

– У нас все готово, – военная косточка Самандаров невольно тянулся при виде погон с двумя просветами.

– Я иду с вами! – Коваленко энергично поднялся, одернул полы кителя.

На второй этаж к прокурору поднимались гуськом. Встретившийся с папкой под мышкой, с незажженной сигаретой в зубах Кораблёв окинул процессию оценивающим взглядом. Поздоровался сдержанно, без обычной внешней приязни.

Адвокат нервно расхаживал перед приемной. При виде Рожнова он сверкнул очами и воскликнул возмущенно:

– Позвольте! На каком основании мой клиент в наручниках?

Он разве арестован?!

Давыдов распорядился походя:

– Снимите манжеты!

И ехидно поинтересовался:

– Успели уже занырнуть, герр правозащитник?

– О чем вы? – дурачком прикинулся Сизов.

К прокурору докладывать дело зашли втроем – Коваленко, Самандаров и Давыдов. Трель, судя по сосредоточенному виду, явно был в курсе надвигавшейся проблемы. Он сидел с прямой спиной, вертел в руках толстый перьевой «Паркер».

Выставить за дверь, как в прошлый раз, начальника РУБОПа прокурор не решился. Или не захотел. Самандаров счёл это добрым знаком. Численное преимущество часто даёт положительные результаты.

Следователь положил перед прокурором открытое в нужном месте – на распечатке последнего наезда Рога на потерпевшего – дело, начал докладывать. К материалам была приобщена справка на обвиняемого Рожнова, подписанная начальником областного РУБОПа, из которой следовало, что Рог являлся лидером одной из ОПГ, официально, с девяносто третьего года состоявшим на соответствующем учёте.

Прокурор внимательно прочитал расшифровку разговора, поднял глаза.

– Аудиозапись с собой?

Давыдов вынул из бокового кармана куртки перкодер, щёлкнул клавишей воспроизведения, протянул вперед руку с аппаратом.

Напористый хрипловатый легко узнаваемый голос Рожнова толчками пошёл из решёточки динамика на фоне уличных звуков. Троллейбус подвывал, пропел автомобильный сигнал иномарки.

– …Меняешь показания, два!.. Сам в ментовскую пойдёшь…

Не сделаешь как говорю, пожалеешь в натуре!

Самандаров жадно ловил реакцию прокурора. Тот держался невозмутимо, как сфинкс подле пирамиды Хеопса. Несуетливо пролистал дело дальше.

– Не развалится всё это в суде?

– Никак нет, Олег Андреевич! – ответ следователя был рефлекторным.

– Хорошо, – сказал Трель. – Подождите, коллеги, пять минут в коридоре, пока мы тут с Виктором Петровичем накоротке пошепчемся…

Последняя фраза сказана была тепло.

Но лишь только Самандаров с Давыдовым закрыли за собой обе двери в кабинет, с Треля сползла личина. Заходили каменные желваки, чёрные глаза полыхнули, только что клыки из-под верхней губы не вылезли. Виктор Петрович, отмечая малодушный холодок в паху, принудил себя не рыскать взглядом.

– Как вас понимать, Виктор Петрович?! – прокурор затрещал краями сшитых бумаг, словно карточной колодой. – Что это за показательные выступления? Вы где работаете?!