Магнус Йонссон - Игра в куклы

Мужчина, который убил двух женщин, считал, что хорошо подготовился. На экране была схема участка на острове Смодаларе. Оружие в багажнике, «Ремингтон», помповое ружье было смазано и лежало в футляре камуфляжной расцветки уже несколько дней. Он вел машину на высокой скорости, проехал еще один красный свет. Полицейские не будут рисковать и не начнут штурм дома неподготовленными. Он должен успеть туда до того, как они подготовятся и успеют вмешаться. До того как Линн спасут. Или убьют.

Он не думал, что ее уже казнили. Такие группы обычно действуют иначе. Сначала они пишут коммюнике или проводят «трибунал». Заснимут этот суд и выложат в интернет. Объяснят свои действия. А потом убьют ее. Он покачал головой. Пообещал самому себе, что именно он должен это сделать. Чтобы все завершить. Чтобы можно было жить дальше.

Он принял решение не лакировать и не раскрашивать ее под куклу в том доме, куда он ехал, на острове. Потом подумает. Сначала надо ее найти, убить и вывезти оттуда. Надо успеть до полиции, которая может сорвать все дело.

Он приоткрыл окно и впустил в машину прохладу весеннего воздуха. Ветер взъерошил волосы. Салон автомобиля заполнился ароматами леса, мокрых листьев и недавно унавоженных полей. Стокгольм казался таким далеким. За окном мелькал сельский ландшафт. Краем глаза он видел пасущихся коров, счастливых, что их наконец-то выпустили на зеленые пастбища после долгой зимы.

Эрика швырнуло вперед, мобильник упал на пол, когда Рикард резко затормозил на повороте. Дорожные рабочие, укладывающие асфальт, в ужасе отпрыгнули назад. Машину занесло и развернуло поперек дороги. Он громко ругнулся, поискал в навигаторе и показал налево:

– Давай по дороге Утевэген. Если мы сократим путь и поедем через кварталы коттеджей, то подъедем к мосту на остров этой дорогой. Сверни возле этого желтого домика, а я включу сирены и мигалки.

Рикард прижал машину на повороте, они летели вперед, мимо удивленных пенсионеров, которые стояли на стремянках в садах и обрезали фруктовые деревья. Напуганные собачники отступали на обочины. Рикард давил на газ. Приближался съезд к мосту на остров.

Метрах в ста пятидесяти впереди открылась калитка, и на дорогу вышел высокий худой парень в мешковатых брюках и бейсболке. Его взгляд не отрывался от земли, он раскачивался взад-вперед всем телом. На голове у него был не то что шлем космического скафандра, а, пожалуй, еще покруче: наушники размером с колесо машины. Он постоял пару секунд, пошарил в кармане и выперся прямо на проезжую часть. Рикард повис всем телом на клаксоне. Сигнал машины и рев сирен могли разбудить мертвого. Но ничто не колыхало этого молодчика, стоявшего прямо посреди дороги. Он никуда не торопился. Окружающий мир существовал только у него в голове. Рикард вывернул руль, и его вынесло обоими левыми колесами в канаву. Скорость была еще высокой, когда он попытался объехать по обочине этого зомби-диджея, который наконец поднял глаза от земли и показал хорошую реакцию, пригнувшись от летящего на него молоденького деревца. Этот соседский саженец был третьим по счету из тех, что Рикард успел снести за короткую поездку по обочине. Четвертое деревце оказалось потолще и помогло ему в конце концов остановить машину, когда от толчка сработали подушки безопасности и прижали и его, и Эрика к спинкам сидений. Эрик был взбешен до такой степени, что за пару секунд стер с лица белый порошок, отодвинул подушку и выскочил из машины.

– Ты что делаешь, черт бы тебя подрал, ты что – совсем слепой?

Парень удивленно посмотрел на него, потом на машину. Из наушников доносились тяжелые звуки басов.

– Чего?

– Твою мать, сними уже наушники! – Эрик ударил по наушникам с такой силой, что они слетели на землю. – Тебе, что, жизнь надоела? Или ты думаешь, что наушники спасают от удара? – Не дожидаясь ответа, он схватил парня и потащил его к полицейской машине. Рикарду тоже удалось избавиться от подушек, и он стоял рядом с машиной.

– Я попробую выбраться на асфальт задним ходом. – Он сокрушенно покачал головой. Передние колеса утонули в липкой грязи, а сбитое дерево, кажется, застряло между передними колесами. И еще неизвестно, удастся ли выбраться из канавы, когда он даст задний ход.

Эрик приволок молодчика в канаву.

– Давай, я командую: раз – два – три! На счет «три» будем толкать.

Парень рассеянно кивнул. Эрика снова взорвало, и он заорал ему в ухо:

– Врубаешься? Понял, что делать?

– Да, да, конечно…

Он отметил, что первое удивление парня перешло в шоковое состояние от того, что к нему кто-то обращается. Отвечать на чье-то обращение, видимо, требовало довольно длинного мыслительного «разбега». Колеса скользили на мокрой траве и зарывались все глубже в размокшую глину. Эрик выругался и посмотрел вокруг. Приближалась машина. Он махал изо всех сил. Но идиот за рулем притворился, что смотрит в другую сторону, и проехал мимо. Рикард сделал еще одну попытку, но шины опять соскользнули. Парень с наушниками на голове лихорадочно пытался отчистить грязь, налипшую на его светлые джинсы. Эрик с удивлением понял, что у них появилась публика. Человек двадцать. Пенсионеры. На той стороне улицы виднелась надпись. «Усадьба для пожилых Мальмгорден». Пенсионеры куда-то собрались. На экскурсию, что ли? А тут такой цирк с полицией! У самого дома.

Вернестрем смотрел в навигатор, когда они проезжали поросший травой съезд по левую сторону дороги, не зная, что там недавно сделали свои последние шаги Пабст и Карлссон. Ни Вальдес, ни Вернестрем не заметили съезда, а свернули круто направо. Вальдесу удался, как он считал, элегантный поворот при торможении на гравии, прежде чем он остановился перед удивленным Полом Свенссоном, опирающимся на лопату.

– Окей, давай побыстрее, если хочешь попытаться поучаствовать. – Вернестрем начал тираду, еще даже не открыв дверцу машины. Но Полу было достаточно услышать лишь конец фразы, чтобы понять: этот только что прибывший полицейский, с припухшим и красноватым лицом, не относится к категории «спокойных и терпеливых». А Вернестрем продолжал частить: – Чего это ты сторожишь датчан? Почему ты не сообщил Пабсту, что мы уже едем? И какое ты, черт возьми, вообще имеешь к этому отношение?

Пол сразу же невзлюбил этих двоих полицейских. Они были еще хуже тех, предыдущих, давших ему задание по охране датчан. Этот, что к нему обращался, похоже, вообще не в состоянии вести нормальный разговор. Он умеет только допрашивать да раздавать команды.

– Они тогда уже ушли, хотя я попытался сказать вдогонку, что вряд ли Йорген дома в обычный рабочий день. Но потом я слышал стрекотание двухтактного мотора, значит, кто-то в доме все-таки был.