Ханс Русенфельдт - Немая девочка

Ощущение надежности распространялось. Медленно, но верно.

На краткое мгновение, временами, когда Себастиан разговаривал с ней, когда она была вместе с ним, ей казалось, что она, пожалуй, сможет чувствовать себя надежно и за пределами стен.

Возможно, ужас не обязательно вернется, если она вырастет и покинет свое место.

Возможно, она даже сумеет заговорить, и ничего не произойдет.

Но так было тогда.

Внешне она сидела неподвижно, глядя в окно машины, как любая десятилетняя девочка, через грудь перекинут пристяжной ремень, на плечах мамина рука, переговаривающиеся голоса взрослых и музыка из автомобильного радио.

Внешне она не имела ни малейшего шанса защитить себя внутри.

Но этого и не требовалось.

Красная машина отбросила ее назад.

Хлопки, крики и страх.

Ее собственный и других.

Внутренне она опять становилась меньше и меньше, а стены вокруг нее сжимались сильнее, чем когда-либо.

Ванья и Себастиан мчались вниз по лестнице. Ванья только что позвонила Торкелю и рассказала о рисунке Николь и внезапно возникшем подозрении относительно Пийи.

Ответ Торкеля ее ничуть не успокоил.

Когда она позвонили, он как раз закончил разговор с Адрианом Коулом из «FilboCorps». Сидя над окончательным вариантом отчета, Торкель споткнулся об одну деталь, касавшуюся мотива Франка. Речь шла о покупке земли у Стефана Андрена. Не тот факт, что он ее совершил, нет, экономический мотив очевиден, смутила Торкеля дата. Покупка состоялась значительно раньше того времени, когда стало официально известно о планах строительства шахты. На целых девять месяцев. Тем не менее, Франк решился набрать ссуд выше ушей. Рассказ Адриана Коула, в сочетании с сообщением Ваньи секундами позже, расставил все по своим местам.

По словам Коула, единственным человеком, знавшим о планах его фирмы до подачи официального ходатайства, была председатель правления муниципалитета Пийя Флудин. И она же только что увезла их единственного свидетеля. Франк, возможно, все-таки действовал не в одиночку.

Ванье удалось припарковаться чуть подальше, на Стургатан, и на то, чтобы добежать туда, потребовалось некоторое время.

– Торкель позвонит в центральную диспетчерскую и попросит их оказать нам полное содействие, – сообщила Ванья Себастиану, запрыгивая в машину на водительское место.

– Отлично, – ответил Себастиан, усаживаясь рядом. – Нам потребуется вся возможная помощь. – Он уже тяжело дышал. Выглядел загнанным.

Ванья завела машину.

– Если исходить из того, что она едет прямо в Турсбю, то есть две дороги. Е18 к северу от озера Меларен и Е4 к югу, – сказала Ванья и посмотрела на него вопросительно. – Ты имеешь представление о том, по какой она собиралась ехать?

Себастиан отрицательно покачал головой и вынул мобильный телефон.

– Ладно, тогда придется действовать наугад. Южная дорога отсюда проще.

Ванья включила проблесковый маячок и рванула с места.

– Ты позвонишь в диспетчерскую, чтобы узнать, не можем ли мы получить вертолет?

– Уже звоню, – ответил Себастиан.

Она свернула по Стюрмансгатан и выехала на набережную. Движение в середине дня было не слишком плотным. К сожалению. Было бы удачно, если бы Пийя застряла в пробке. Машины впереди давали им дорогу, и Ванья вскоре въехала в туннель возле Норрландсгатан. Себастиан дозвонился в диспетчерскую. Сообщил имя и служебный номер Ваньи. Рассказал об автомобиле, красном «Вольво» V70, зарегистрированном на имя Пийи или Эрика Флудин. Нет, регистрационного номера он не знает, но на одном из окон возле заднего сиденья есть синяя наклейка с гербом муниципалитета Турсбю.

Ванья наблюдала за ним, чувствуя себя уже не столь уверенной в том, что поступила правильно. Она не виновата в том, что Мария и Николь сидят в красной машине, но виновата в том, что они сидят там без Себастиана.

– Прости, если я напортила, – сочла она необходимым сказать. – Я сделала это, в общем-то, и ради тебя, и ради них.

Он посмотрел на нее, держа трубку возле уха и ожидая ответа из диспетчерской. Поначалу казалось, что он собирается огрызнуться, но он не стал. Отвел взгляд и посмотрел в окно.

– Я вообще не понимаю, какое тебе было до этого дело.

Она кивнула. Не ответила. Только сильнее надавила на газ, будто скорость могла отменить все содеянное.

Мария сидела на заднем сиденье вместе с Николь.

Машина была тщательно вычищенной и безликой: на полу – пусто, в ящичке между передними сиденьями – чистота и полное отсутствие пыли. Обычно Мария ездила на совсем других машинах. Там всегда валялись игрушки из Макдоналдса, бумажки и прочий мусор. Пийя включила радио. Первый канал, передававший научную программу о новых фарватерах в Баренцевом море, которые начинали открываться в связи с климатическими изменениями. Мария почти не слышала, о чем там говорилось. Николь, съежившись, сидела вплотную к ней и ни разу не пошевелилась с тех пор, как они покинули Грев-Магнигатан. Едва сев в машину, она сразу прижалась к ней как можно теснее, и через мгновение уткнулась лицом ей под мышку. Будто хотела исчезнуть с лица земли. Мария обняла ее, чтобы успокоить.

– Ничего страшного, лапочка, – прошептала Мария. – Все будет хорошо.

Николь не пошевелилась.

Мария раскаивалась. Было глупостью вести разговор с Себастианом при Николь. Следовало подумать. Избавить девочку от сцены разрыва. Не говорить всего. Не устраивать такой драмы. Но она была зла и неотчетливо соображала. Чувствовала себя преданной. Она впустила его в свою жизнь, и поэтому реакция на ложь и разоблачения была соответственной. Ничего удивительного, но вредно для Николь, которая еще больше сблизилась с Себастианом. Она продолжала шептать дочери. Пыталась достучаться до нее.

Пийя посмотрела на нее в зеркало заднего вида с удивлением.

– Что-нибудь случилось? – спросила она.

Мария покачала головой.

– Нет, она просто слегка разволновалась. – Мария чувствовала, что нет никаких причин рассказывать Пийе Флудин о Себастиане. Ей не требовалось, чтобы еще какие-то люди давали ей советы или пытались помочь. Она решила, что отныне станет решать проблемы сама.

– Но она по-прежнему не разговаривает? – продолжила Пийя, пытаясь не выдать голосом любопытства, но безуспешно. Мария поняла. Немота Николь, вероятно, будет темой, которой в ближайшее время интересоваться станут многие.

– К сожалению, нет, – ответила она и посмотрела прямо в глаза Пийе.

– Со временем наверняка будет лучше, – любезно ответила Пийя и нажала на газ. Мария считала, что она едет чуть слишком быстро, но ничего не сказала. Они ведь никуда не опаздывают.

Внезапно поминальное собрание показалось ей плохой идеей. Николь нуждается в тишине и покое. Особенно теперь, когда Мария довольно жестоко лишила ее Себастиана. Чувство уверенности, которое Николь испытывала в его присутствии, компенсировать будет трудно, и оно точно не возникнет среди множества незнакомых людей, пытающихся горевать на площади. Это может даже оказать на нее откровенно отрицательное воздействие, напомнить ей об ужасных событиях.