Владимир Турунтаев - Проба на киллера

— Что, телемастер приходил? — догадался Игорь. — Опять контакты подчищал?

Горелов отер лоб.

— Таракана вытащил! Понял? Таракан заполз в телевизор и что-то там замкнул, а этот сучий кот…

На улице опять громыхнуло. Игорь только успел повернуть голову к окну, как Горелов заорал на него:

— Куда глаза пялишь? О деле надо думать, а он молнии в кулак ловит! Бери фотку и ступай по винным точкам, пообщайся с алкашами, которых там увидишь…

Только Игорь ушел, как явился Первушин, молодцеватый плотный шатен средних лет. Горелов показал ему фото убитого:

— Ну-ка, мобилизуй свою феноменальную память!

Первушин взглянул на фото и тут же вспомнил:

— Видел я этого мужика в наркологическом диспансере. С неделю назад.

— Ну, ты прямо как компьютер! — поразился Горелов и тут же поделился своей неприятностью: — Вконец обнаглели эти телемастера! Ты понимаешь, что творится: он вытащил таракана из телевизора и за это взял семьдесят тысяч! Десять — за работу, а шестьдесят — за вызов! А ателье — в соседнем доме!..

— Пожалуй, я схожу с этой фоткой в диспансер, покажу главврачу, — сказал Первушин. — А ты не переживай, бывает хуже: у моих соседей весь телевизор недавно сгорел. Как свечка, говорят, вспыхнул. Теперь новый надо покупать.

— Ладно, ступай, утешитель! — махнул рукой Горелов и, не дожидаясь, пока Первушин переговорит с главврачом диспансера, начал набрасывать рапорт об установлении личности потерпевшего.

Не прошло и получаса, как Первушин продиктовал по телефону из диспансера паспортные данные убитого: Полунин Алексей Геннадьевич, 38 лет, проживает по адресу… До поступления в диспансер работал обрубщиком фасонного литья. Двое детей. Жена — Полунина Надежда Васильевна, 40 лет, официантка в «Эльдорадо»…

— Вон их дом, отсюда в окно видать! — заключил Первушин.

Она прошла, прямая и строгая, плавной походкой к столу опера. После невыносимо тягостной процедуры опознания тела покойного мужа черты ее замкнутого упрямого лица с припухлыми продолговатыми золотисто-карими глазами и чувственным ртом все еще были искажены мукой.

— Скажите, Надежда Васильевна, когда вы в последний раз видели своего мужа живым? — спросил Горелов, унылым видом и тоном голоса давая понять, что сочувствует ее горю, но…

Полунина вытянула из манжетки кружевной платочек и крепко зажала в руке.

— Я вообще уже ничего не соображаю, — прошептала она, откинув голову назад и смежив веки.

«11 августа я замещала в своем зале метрдотеля. На работу в этот день приехала к 11 часам утра, а домой вернулась где-то в полпервого ночи. На кухне сидели Алик Митрофанов, который живет через подъезд от нас, и мой муж. Они пили вино и разговаривали. Я возмутилась и сказала: „Хватит устраивать в моей квартире распивочную!“. После этого Митрофанов ушел, а Леша остался сидеть за столом.

Я переоделась, вернулась на кухню, и мы с Лешей поговорили по поводу его очередной пьянки. Он снова пообещал, что бросит пить и выйдет на работу (с начала июля в связи с запоем и лечением в наркологическом диспансере он не ходил на завод). После этого разговора я прошла к себе в комнату, а муж — к себе. Я задремала, но приблизительно часа в два или чуть раньше Леша вышел из своей комнаты. Услыхав его шаги, я выглянула в прихожую, увидела, что он одет и спросила, куда он собрался среди ночи. „Иди спи!“ — ответил он сердито и стал открывать входную дверь. Я схватила его за рукав и сказала: „Никуда ты не пойдешь!“ Но он открыл дверь, вырвал руку и ушел.

Утром я справлялась о нем у Митрофанова, но у этого Алика всегда оно на уме: „Где-нибудь опохмеляется!“. Еще мы со свекровью сходили к 35-му магазину, посмотрели вокруг детского садика напротив нашего дома и в кустах за трамвайной линией.

Больше я поисками не занималась, потому что такое бывало и раньше. Примерно в середине июля муж так же вот несколько дней не появлялся дома, а когда вернулся, на шее у него не было золотой цепочки. И деньги тоже потерял или пропил — всю получку. В другой раз он пытался снять крупную сумму со своей сберкнижки, а когда я спросила, зачем ему столько, он ответил: „На вино“. Меня удивило, что такая сумма потребовалась ему на выпивку.

Лично я никого не подозреваю в убийстве мужа. Считаю, что убивать его было не за что: человек он был безобидный».

«…Злоупотреблять спиртным сын начинал и раньше, но потом взял себя в руки. А последнее время опять подружился с бутылкой. И тут ему здорово помог Альфонс Митрофанов. Этим летом оба допились до того, что сами попросились на лечение в наркологию…

… Мне кажется, что врагов у сына не было…».

Альфонс Митрофанов оказался нескладным верзилой с багрово-бугристым носом и близко посаженными юркими черными глазками на длинном подвижном лице.

Горелов втянул носом воздух и с усмешкой спросил:

— Результат лечения налицо, так?

— Две недели капли в рот не брал, вот те крест! — и Митрофанов молитвенно приложил к груди коричневые жилистые руки.

«10 августа, около 9 часов вечера, я играл во дворе в домино с Пантыкиным, Березиным, Герой, фамилии которого не помню, Колей Ястребковым, а с кем еще — тоже сейчас не скажу. За игрой, как обычно, выпивали понемножку. Примерно часам к одиннадцати у мужиков кончилось вино, а тут Полунин выходит из подъезда и зовет меня к себе: „Есть две бутылки портвейна!“. Я спросил про Надю, и Лешка меня успокоил: дескать, на работе она еще.

О чем говорили с ним за выпивкой, сейчас уже не вспомню, но время прошло незаметно. Гляжу, а Надя тут как тут! Раскричалась, обругала меня по-всякому. Я даже отвечать ей не стал.

Дома сразу лег спать и проснулся часов в восемь утра. Это может подтвердить моя сожительница Ольга Квасова. Среди ночи никуда из дому не выходил. Дрых как пропастина.

Сказать, кто мог убить Алексея Полунина, я затрудняюсь. Могу только высказать предположение. Скорее всего, это парни, которые последнее время повадились безобразничать по ночам, подвергая смертному бою нашего брата, пьющего мужика. Недавно кто-то у магазина рассказывал случай. Шел мужик, вроде как от бабы, домой, никого не трогал, а они сзади налетели и давай его волтузить. И кулаками, и ногами. А потом удавку на шею накинули, чуть до смерти не задушили. Три дня потом отлеживался.

На какой именно улице это случилось, какого числа и от кого именно я все это услышал, сказать затрудняюсь».

— Опять эти ковбои полночные!.. — ворчал Горелов, почесывая свою розовую макушку. — Я что думаю? Если факт, который сообщил Митрофанов, подтвердится, то вывод напрашивается сам: эти парни вполне могли и Полунину накинуть на шею удавку. Может, у них и не было намерения убивать, да второпях маленько пережали…