Владимир Турунтаев - Имитация

Бумажку с номером телефона он даже не разворачивал и позвонить Изольде теперь при всем желании не мог. Однако увиденный сон и момент пробуждения, а также загадочное исчезновение клочков бумажки ввели его в такое смятение, что весь день он только об этом и думал. И решил вечером наведаться к Изольде.

— Я только узнать…

— Вот и молодцом! — Лицо Изольды лучилось радостным удивлением. — Сейчас по телевизору будет фильм, вместе и посмотрим… Нога? Лучше, видишь — уже сама ковыляю. Была у травматолога, переломов и трещин нет, но до понедельника обязана сидеть на больничном…

Они прошли в комнату и уселись рядышком перед телевизором. Пока что шла реклама, вещавшая сперва о преимуществах «Тайда» перед всеми остальными порошками, а затем о несомненных преимуществах «Ариэля», тоже перед всеми остальными порошками.

— Между прочим, — сказала Изольда, — нам с тобой повезло: еще немного, и ты не застал бы меня дома — уже хотела к подружке бежать. Забыл про телефон? Надо было позвонить…

— Знаешь, я куда-то задевал твою бумажку, — повинился Валентин, машинально сунув руку в карман пиджака, и тотчас выдернул ее с таким видом, словно наткнулся пальцем на иголку. — Кажется… — с удивлением и смущением он смотрел на газетный клочок с номером Изольдиного телефона.

— Какое же наказанье тебе придумать? — укоризненно качая головой, проговорила Изольда. — Ладно, на первый раз прощаю. Но чтобы больше!..

Начался фильм. Американский боевик. Немного посмотрев, Изольда поморщила носик:

— Ерунда какая-то. Ты не находишь?

— Да уж… — не стал спорить Валентин.

— А что там еще показывают? — пробежала пальцами по кнопкам пульта, задержала взгляд на каком-то сериале, опять поморщилась, глянула на Валентина испрашивающе: — Вырубим? — и, не дожидаясь согласия, погасила экран.

А так славно было сидеть в близко сдвинутых креслах, почти касаясь Изольды плечом, и какая в сущности разница, что там, на экране, мелькает…

Однако она не собиралась выпроваживать его домой: в холодильнике у нее оказался свежий, только что из магазина торт.

— Извини за нескромный вопрос: ты давно живешь один? — спросила Изольда, разливая по чашкам чай.

Валентин поперхнулся и густо покраснел.

— Ну как, я же вчера…

— Вчера мы мило шутили, — перебила она его, — а сегодня я спрашиваю серьезно.

— Всю жизнь, — вынужден был признаться он и добавил: — Я закоренелый старый холостяк.

— Та-ак… Та-ак!.. — со значением, светло улыбаясь, протянула Изольда.

У Валентина дрогнула рука с чашкой чая.

— И что дальше?.

— Что дальше? Будем есть торт!. Впрочем, мне хватит, я с сегодняшнего дня худею. А тебе вот еще кус.

— Ну, вы уж больно много мне…

— Ничего, потихоньку заметешь, время еще детское. Надеюсь, уже не торопишься на свои четыре квадратных метра?

Валентин поперхнулся:

— Кто вам сказал… про четыре метра?

Изольда как не слышала вопроса.

— Кстати, тебе сколько лет, если не секрет? Боже мой, в твои годы Кириллов уже фирмой управляет, а ты все еще цеховой технолог!

— Кто такой Кириллов?

— Мой хороший знакомый. Могу замолвить ему за тебя словечко…

— Вот уж этого не надо, прошу вас! — испугался Валентин.

— Они нас просят! — неожиданно развеселилась Изольда. — Сколько вас и сколько нас?

В душе Валентина шла борьба, в которой попеременно брали верх то здравый смысл, то чувства. Однако голос разума был явно слабее желания смотреть на Изольду и слушать ее болтовню. Пусть говорит, что ей хочется. В конце концов, это даже забавно…

— … Ужасно любила гонять на мотоцикле, — занятый своими мыслями, он прослушал начало фразы. — . Носились бывало как угорелые по прямой загородной трассе. Пока Ванечка Лабутин, первая и пока, пожалуй, единственная моя взрослая любовь, не врезался во встречный ЗИЛ…

— У тебя на глазах?!.

— Нет, меня в тот день с ними не было, я… Ну, в общем, неважно… И с тех пор на мотоцикл ни разу не садилась, — Изольда примолкла и подперла щеку кулачком.

Валентин украдкой взглянул на часы. Еще можно посидеть… Потрогал чайник.

— Надо подогреть. — распорядилась Изольда.

Валентин проворно включил чайник и снова уселся за стол.

— Ты когда-нибудь летала во сне? — спросил он.

— Нет, как-то не приходилось. А ты?

— Несколько раз.

— И как ощущение?

— Словами не передать.

— Значит, я много потеряла. А ты окончательно перешел со мной на «ты»?.

— Считай, что так.

— Это мне компенсирует полеты во сне! — ослепительно улыбнулась Изольда. — Ах, Валечка, Валечка, ты не поверишь: мне ведь еще не приходилось вот так, в интимной обстановке, пить чай с порядочным убежденным холостяком. Если хочешь знать, я очень несчастная женщина. Именно потому, что красивая и на вид сексуальная. Одним словом, жрица любви. С такими порядочные мужчины, особенно убежденные старые холостяки, остерегаются заводить серьезные отношения, а все прочие… С прочими можно неплохо проводить время, но в душу ведь их не впустишь. Так что, как видишь, у каждого свои проблемы…

— Ты была замужем? — спросил Валентин.

— Была. Между прочим, за очень славным мужиком. Только я его не любила.

— А он тебя?

— Обожал. Он и сейчас меня любит.

— Встречаетесь?

— Почти каждый день. Мимоходом, — она помолчала и вдруг, вскинув голову, озорно сверкнув глазами и белозубой улыбкой, продекламировала: «Скажите, кто меж вами купит ценою жизни ночь мою?..» Чертовски приятно было бы встретить в наш век такого отчаянного парня. Не уверена, что Клеопатра в натуральном виде была красивее меня, а поди ж ты…

Валентин подумал: сейчас спросит, способен ли он умереть за одну-единственную ночь с нею, и в ожидании этого вопроса мысленно спросил сам себя: а в самом деле, способен ли?

Но она не спросила.

Часов в одиннадцать он поднялся.

— Позвони вечером в пятницу, — сказала Изольда, проскакав на одной ноге за ним в прихожую.

Была среда.

Изольда смотрела на него ласковыми, загадочно мерцавшими глазами.

— Был день осенний, и листья грустно опадали… — тихонько пропела она и, проведя ладонью по его щеке, быстро чмокнула его в губы.

Он не успел ответить: Изольда ловко увернулась от поцелуя. Еще раз напомнила:

— Только не забудь предварительно позвонить!

И дверь захлопнулась. Промелькнули этажи. При выходе из подъезда скользнула по наледи нога, но короткий плясовой экспромт помог удержать равновесие. Обойдя вокруг дома и задрав голову, Валентин отыскал глазами Изольдины окна и помахал им рукой.

— Дело Орлинкова пока будем вдвоем с тобой распутывать, — сказал Брянцев Филиппу, оглаживая большим и указательным пальцами усы. — У меня нет уверенности в том, что лишние глаза и уши не окажутся с длинным языком. Хотя бы первое время желательно обойтись без утечки информации.