Клер Макинтош - Я отпускаю тебя

– Хочу, конечно!

– Ты могла бы переехать ко мне и не волноваться о деньгах. Счета будут моей заботой, а ты сосредоточишься на подготовке портфолио и продаже своих скульптур.

– Но это несправедливо по отношению к тебе! Я должна что-то делать.

– Можешь готовить и помогать с уборкой, хотя в этом и нет необходимости. Мне достаточно просыпаться рядом с тобой каждое утро, и чтобы ты встречала меня каждый вечер.

Улыбка осветила твое лицо:

– Точно?

– Я еще никогда не был более точен.

Ты переехала ко мне в последний день учебы, ободрав постеры в своей комнате и перевезя вещи на машине, одолженной у Сары.

– Остальное от мамы в следующие выходные привезу, – пообещала ты. – Погоди, там еще кое-что, сюрприз для тебя… для нас.

Ты выбежала на улицу и открыла пассажирскую дверцу, где на полу стояла картонная коробка. Ты достала и принесла ее так бережно, что я предположил – там нечто бьющееся, но когда ты протянула мне подарок, коробка оказалась слишком легкой, чтобы содержать стекло или фарфор.

– Открой! – Ты чуть не лопалась от сдерживаемого восторга.

Я приподнял крышку, и на меня из коробки уставился меховой комок.

– Это кошка, – ровно сказал я. Никогда не находил ничего привлекательного в животных, особенно в кошках и собаках, которые повсюду оставляют шерсть и требуют прогулок, любви и общения.

– Котенок! – поправила ты. – Правда, очаровательный?

Ты вынула его из коробки и прижала к груди.

– Евина кошка преподнесла сюрприз. Ева всех раздала, а этого для меня оставила. Его зовут Гизмо! [7]

– А тебе не приходило в голову спросить меня, прежде чем тащить в мой дом котенка? – Я и не подумал умерить свой тон, и ты сразу расплакалась. Это была такая пошлая и жалкая тактика, что я окончательно вышел из себя. – Неужели ты не видела социальную рекламу с призывом хорошенько подумать, прежде чем заводить питомцев? Неудивительно, что столько животных выбрасывают на улицу, раз люди вроде тебя принимают импульсивные решения!

– Я надеялась, он тебе понравится, – ответила ты, плача. – А у меня будет компания, пока ты на работе. Он мог бы смотреть, как я рисую…

Я замолчал. До меня дошло, что это существо действительно способно послужить тебе развлечением, пока меня нет. Пожалуй, я смогу смириться с кошкой, если тебе больше ничего не потребуется.

– Только проследи, будь любезна, чтобы он не добрался до моих костюмов, – бросил я.

Я пошел наверх, а когда спустился, ты уже выставила на кухне лежанку и две миски, а у двери – лоток.

– Это только пока он не научится ходить на улицу, – объяснила ты. В твоих глазах читалась опаска и осторожность, и я был крайне раздосадован, что ты видела, как я потерял самообладание. Я заставил себя погладить котенка и услышал, как ты вздохнула с облегчением; а потом ты подошла и обняла меня за талию. – Спасибо.

Ты целовала меня такими поцелуями, которые всегда служили предисловием к сексу, и когда я легонько нажал тебе на плечо, ты опустилась на колени без малейшего недовольства.

Ты просто зациклилась на том котенке. Его еда, его игрушки, даже его идиотский лоток были для тебя интереснее, чем убирать дом или готовить ужин. Куда интереснее, чем говорить со мной. Ты играла с ним целыми вечерами, возя по полу игрушечных мышей на веревочке. Ты уверяла, что днем работала над своим портфолио, но я, вернувшись с работы, видел, что твои порошки и краски в гостиной стоят нетронутыми.

Через две недели после того, как ты ко мне переехала, я, придя домой, нашел на кухонном столе записку:

«Ушла гулять с Сарой. Ложись, меня не жди».

Я, как всегда, звонил тебе в тот день два или три раза, но ты не удосужилась меня предупредить. Ты ничего не оставила на ужин, решив, видимо, поесть в городе и не подумав, что буду есть я. Я достал из холодильника пиво. Котенок мяукал и цеплялся за брючину, впиваясь когтями мне в ногу. Я отбросил его, и котенок упал на пол. Я закрыл его в кухне и включил телевизор, но не мог сосредоточиться. Все, о чем я мог думать, – о вечере, когда вы с Сарой в последний раз ходили в бар, о быстроте, с которой она уединилась со своим новым знакомым, и о легкости, с которой ты поехала домой ко мне.

«Ложись, меня не жди».

Я не затем просил тебя жить со мной, чтобы проводить вечера в одиночестве. Одна женщина меня уже околпачила, и я не допущу, чтобы это случилось снова. Мяуканье продолжалось. Я пошел за новой бутылкой пива. Котенок мяукал за самой дверью, и я нарочно резко ее открыл: от толчка животное славно прокатилось по полу. Выглядело это комично, и на минуту у меня поднялось настроение, пока я не пошел в гостиную и не увидел бардак, который ты устроила на полу. Ты кое-как сгребла все в угол комнаты, но на газете лежал комок свежей глины, от которого на деревянном полу наверняка останется пятно. На подносе стояли твои баночки из-под джема с сомнительным содержимым.

Котенок мяукал. Я отпил пива. По телевизору показывали документальный фильм о жизни дикой природы, и я смотрел, как лиса рвет кролика на части. Я прибавил громкость, но котенка все равно было слышно. Его нытье ввинчивалось мне в мозг; с каждым новым писком гнев, распиравший мне грудь, усиливался до ослепляющей ярости, знакомой, но не подвластной мне. Я встал и пошел на кухню.

Ты вернулась за полночь. Я сидел в кухне, не включая свет, с пустой бутылкой пива в руке, и слышал, как ты очень аккуратно прикрыла дверь, расстегнула сапоги и на цыпочках пошла по коридору в кухню.

– Повеселилась?

Ты вскрикнула. Это было бы смешно, не будь я так зол на тебя.

– Иисусе, Йен, как ты меня напугал! Почему ты сидишь в темноте?

Ты включила свет, и флуоресцентная лампочка, замигав, очнулась к жизни.

– Жду тебя.

– Я же написала, что вернусь поздно!

Твой язык немного заплетался, и я задумался, сколько же ты выпила.

– После паба мы все поехали к Саре и… – Увидев мое лицо, ты осеклась: – Что произошло?

– Я ждал тебя, чтобы ты не наткнулась на это сама, – сказал я.

– На что наткнулась? – Ты вдруг протрезвела. – Что-то случилось?

Я указала на пол возле лотка, где неподвижно лежал котенок. Он уже окоченел, и одна лапа торчала вверх.

– Гизмо! – Ты зажала рот руками, и я подумал, что тебя сейчас стошнит. – Боже мой, как же так?

Я поднялся со стула, чтобы тебя утешить.

– Когда я вернулся с работы, его рвало в гостиной. Я начал искать в Интернете, что делать, но через полчаса он сдох. Мне очень жаль, Дженнифер, я знаю, как ты его любила.

Ты уже плакала навзрыд, всхлипывая в мою рубашку, а я крепко прижимал тебя к себе.

– Когда я уходила, с ним все было в порядке! – Ты вглядывалась в мое лицо в поисках ответа. – Не понимаю, как это могло случиться!

Должно быть, ты заметила легкое колебание на моем лице, потому что отстранилась.