Иэн Рэнкин - Битая карта

— Это тебя или меня? — спросила она.

— Тебя.

Она сняла трубку.

— Слушаю. Да, доктор Эйткен. Да, здравствуйте, миссис Лэрд… Сейчас? Вы уверены? Может быть, у него просто грипп?

Ребус посмотрел на часы. Половина десятого. Сегодня Пейшенс дежурила на срочных вызовах.

— Так-так, — сказал она. — Так-так.

Голос в трубке продолжал говорить. Пейшенс на секунду отвела руку с трубкой в сторону и издала безмолвный стон в потолок.

— Хорошо, миссис Лэрд. Нет, вы его не трогайте. Я немедленно выезжаю. Какой, вы сказали, у вас адрес?

Закончив разговор, она поднялась и начала одеваться.

— Миссис Лэрд говорит, что ее муж на сей раз точно собрался на тот свет, — сообщила она Ребусу. — Это уже в третий раз за три месяца, черт бы его подрал.

— Хочешь, я тебя подвезу?

— Нет, спасибо. Я сама. — Она помедлила, подошла и клюнула его в щеку. — Но за предложение спасибо.

— Не за что.

Душка, чей покой был потревожен, теперь топтал ту часть одеяла, где лежал Ребус. Ребус хотел было погладить его по голове, но кот уклонился.

— До скорого, — сказала Пейшенс, целуя его еще раз. — Мы еще поговорим, да?

— Если хочешь.

— Хочу.

С этими словами она вышла. Он слышал, как она в гостиной собирает свой чемоданчик, потом открылась и закрылась входная дверь. Кот сполз с Ребуса и теперь исследовал те части кровати, которые еще хранили тепло Пейшенс. Ребус хотел было подняться, но передумал. Телефон зазвонил снова. Еще один пациент? Нет уж, он не будет отвечать. Телефон продолжал трезвонить. Наконец Ребус ответил уклончивым «Да?..»

— Наберись терпения, — сказал Джордж Флайт. — Я тебя ни от чего не оторвал?

— Что у тебя, Джордж?

— Ну, ты сам спросил. Лично у меня понос. Похоже, не стоило мне вчера в «Ганге» приправлять еду карри. А еще, инспектор, у меня есть информация по вашему запросу.

— Неужели, инспектор? Будьте так добры, поделитесь поскорее, не то хуже будет.

Флайт фыркнул:

— Вот и вся благодарность, которую я получаю за свои тяжкие труды.

— Знаем мы, какие такие труды у вас там в лондонской полиции, Джордж.

Флайт шикнул:

— И у проводов есть уши, Джон. Ну так вот, адресок твой оказался пустым. Правда, там живет подруга мисс Кроули. Но она говорит, что не видела твою мисс несколько недель. Последние новости о ней были из Эдинбурга.

У него получилось «едим-бургер».

— И все?

— Я попытался порасспрашивать пару знакомых мошенников, которые были связаны с Крофт.

— Кто такая Крофт?

Флайт вздохнул:

— Та дама, которая держала бордель.

— А-а, ну да.

— У нее были тут неприятности. Видимо, потому она и переехала на север. Ну я и поговорил с ее «прежними коллегами».

— И что?

— Ничего. Даже скидки на оральный секс не дали.

— Ясно. Все равно спасибо, Джордж.

— Извини, Джон. Когда мы увидим тебя здесь, на юге?

— Когда мы увидим тебя здесь, на севере?

— Без обид, Джон, но от вашей квадратной колбасы [38] Имеется в виду так называемый колбасный хлебец. и шипучего пива у меня несварение.

— Ну тогда возвращаю тебя к твоему копченому лососю [39] Ирония в том, что Шотландия славится своим копченым лососем, который наиболее популярен на английском рынке. и шотландскому виски. Спокойной ночи, Джордж.

Он положил трубку и на минуту задумался. Потом вылез из кровати и начал одеваться. Кота вроде бы это устроило, и он вытянулся во всю длину. Ребус нашел бумагу и ручку и нацарапал записку Пейшенс: «Скучаю без тебя. Поехал прокатиться. Джон». Он подумал, не добавить ли ему поцелуев. Да, несколько поцелуев явно не помешают, решил он и пририсовал «ХХХ».

Проверив карманы — ключи от машины, ключи от квартиры, деньги, — он вышел и запер за собой дверь.

Если не знаешь, то и не заметишь.

Вечер для прогулки на машине был хорош. Тучи укутали землю, потеплело, но ни ветра, ни дождя не было. Нет, вечер для езды был просто превосходен. Инверлит, потом Грантон, легкий спуск к берегу. Мимо того, что служило укрытием Уильяму Глассу… Потом Грантон-роуд… Потом Ньюхейвен. Пристани.

Если не знаешь, то и не заметишь.

Просто одинокий мужчина выехал проветриться и едет себе не спеша. Они появлялись из невидимых дверей или же переходили дорогу туда-сюда под светофором, словно модели, демонстрирующие модные платья на залитом светом подиуме. Переходили дорогу. Водители ехали медленно. Еще медленнее. Еще медленнее. Он не увидел того, что ему было нужно, а потому высунулся на Саламандер-стрит, потом свернул на нее. О да, он был зоркий. Скромный, одинокий, тихий и зоркий. Ехал в своей потрепанной временем и жизнью машине по вечерней улице в поисках… ну, может, и не в поисках, а так, просто чтобы приглядеться, если только им не овладеет искушение…

Он остановил машину. Она, элегантно вышагивая, подошла к нему. Хотя ее одежда была далека от элегантности. Одежда дешевая и неприглядная — великоватый простой дождевик, под ним ярко-красная блузка и мини-юбка. Мини-юбка, подумал Ребус, была большой ошибкой, потому что ноги у нее были голые и довольно некрасивые. Она, кажется, мерзла. Вид у нее был какой-то простуженный. Но она выдавила зазывную улыбку.

— Садись, — сказал он.

— Массаж — пятнадцать, минет — двадцать пять, остальное — тридцать пять.

Наивняк! Он мог бы арестовать ее на месте. Никогда, никогда нельзя заводить речь о деньгах, пока не убедишься, что клиент не подстава.

— Садись, — повторил он. Ей еще учиться и учиться. Ребус вытащил удостоверение. — Инспектор полиции Ребус. Мне нужно с тобой поговорить, Гейл.

— Ваши если привяжутся, то уже не отстанут, да?

В ее голосе еще слышался кокни, но она уже достаточно долго прожила на севере, чтобы родной Файф начал брать свое. Неделя-другая, и ее будет не отличить от землячек.

Соображала она медленно.

— Откуда вы знаете, как меня зовут? — спросила она наконец. — Вы были в том рейде? Вам что, забесплатно надо, да?

Нет, ему этого было не надо.

— Я хочу поговорить о Грегоре.

Она побледнела, теперь на ее лице темнели только тени вокруг глаз и помада.

— Кто он такой, чтобы о нем говорить?

— Он твой брат. Можем поговорить в отделении, а можем у тебя дома. Меня устраивает и то и другое.

Она попыталась выйти из машины. Но достаточно было прикоснуться к ее руке, чтобы она успокоилась.

— Тогда давайте уж в квартире, — сказала она ровным голосом. — Надеюсь, это не на весь вечер, а?

Она привела его в крохотную квартирку в доме, полную множества таких же клетушек. У Ребуса возникло такое чувство, будто она еще ни разу не приводила сюда мужчин. Ее присутствие в комнате ощущалось слишком сильно, комнаты проституток обычно более безлики. Во-первых, на туалетном столике стояла фотография ребенка. Потом, к стене были прикноплены газетные вырезки — все о падении Грегора Джека. Ребус старался не смотреть на них. Взял фотографию со стола.