Вито Франкини - Хищный зверь

И обе души соединились, их соединение было долгим и сладостным. Нардо был деликатен и, полностью погрузившись в страсть, отдал бразды правления Сабине, что у мужчин вообще редкость. Сабина поняла, насколько ему хотелось сейчас быть главным, и оценила его сдержанность: он даже рукой не пошевелил, не сделал ни малейшей попытки перейти границу этого первого контакта, и так достаточно глубокого и задушевного.

Они оторвались друг от друга, но ей хотелось еще, и она снова приникла к его губам, поймав одной ей известный ритм и нежно поглаживая в этом ритме его затылок. Нардо подстроился под ее ритм и даже начал им управлять, но снова не перешел границы.

Когда же оба почувствовали полное слияние душ, они наконец отпустили себя и бросились друг другу в объятья, жадно вдыхая запахи друг друга.

— Ты вовремя пришла, Сабина. Я уж начал думать, что растерял весь свой шарм …

Она, ничего не ответив, с трудом высвободилась из его объятий и легонько щелкнула его по плечу. Энергия переполняла ее, и она чувствовала себя абсолютно счастливой. И тут Нардо вдруг все разрушил, резко сменив тему:

— А миляга Фоски был вчера на высоте?

Сабина наморщила лоб, пытаясь понять, в какую цель полетела эта стрела, и молча покосилась на него.

— А что тебе в этом вопросе не понравилось?

Она была слегка обижена и решила не осторожничать.

— Ты знал, что мы встретились в тот вечер?

— Нет, не знал. Но вполне мог себе представить, как, кстати, и его водительша, которая была так уверена в успехе. Какие же мы все предсказуемые… Впрочем, мой вопрос имел чисто профессиональный интерес.

Сабина догадывалась, что между Фабио и женщиной-шофером из его бригады были не только рабочие отношения. Они держались отчужденно, но в то же время между ними чувствовалась близость; следовательно, вполне вероятно, роман существовал, но был прерван по его инициативе и против ее воли. Она пыталась сохранять хорошую мину при плохой игре и старалась держать его при себе хотя бы шесть рабочих часов в день. Сабина попробовала найти в себе признаки ревности, но у нее ничего не вышло. Это сподвигло ее на контратаку:

— Не думаю, что интерес был профессиональный, Нардо. Я уже достаточно тебя знаю, и мне знаком этот твой хищный взгляд. Ты ревнуешь, что ли?

— А тебе это понравилось бы?

— Конечно. Только тебе придется во что бы то ни стало изображать отчужденность, сама не знаю почему.

— А две минуты тому назад я тебе казался отчужденным?

— Вовсе нет, даже наоборот. Но ведь ты таким будешь со всеми, и с той, что была вчера, и с той, что будет завтра, всех будешь сказочно одинаково целовать… Что, разве не так?

— Ты что, ревнуешь, что ли, Сабина?

— Нет, я очень тронута…

Проклятый телефон Нардо, который ни на миг не прекращал мерцать разыми цветами, вдруг зажегся совсем по-другому и начал вибрировать: это был вызов. Нардо оторвал взгляд от Сабины и вгляделся в имя, которое высветилось на экране: «Катерина Сталкинг».

— Извини, Сабина, я должен ответить, это может быть очень срочно.

— Ответь, конечно, нет вопросов.

Сабина проснулась на диване, спокойная и в прекрасном настроении. В доме приятно пахло и было тихо. Сквозь опущенные жалюзи просачивались солнечные лучи, и она поняла, что уже утро.

Должно быть, она заснула, когда Нардо ушел в другую комнату, чтобы ответить на срочный вызов. Он не стал ее тревожить, только накрыл тонким хлопчатым одеялом. Сбитая с толку, Сабина вспомнила поцелуй — и сразу почувствовала тепло в груди, то тепло, что возникает только под рукой мужчины.

Она встала и направилась в ванную. Нардо приготовил ей полный набор для душа: три полотенца разного размера и натуральные средства для волос и тела. Эта забота ее еще более наэлектризовала. Когда же она вошла в кухню, то нашла на плите еще теплый чай и чашку, рядом с которой стоял мед (Сабина по возможности старалась не употреблять рафинированный сахар), и металлическую коробку с ее любимым домашним печеньем. Хозяин дома знал, как угодить гостям, особенно гостям любимым.

На всякий случай она заглянула в щелку приоткрытой двери в комнату Нардо, расположенную в отдалении от гостевых комнат, и убедилась, что его там нет. Кровать была безупречно застелена, везде царил порядок. Слабый свет, проникавший с винтовой лестницы, ведущей на нижний этаж, говорил о том, что студия закрыта, как и всегда по воскресеньям. Ей это не понравилось гораздо больше, чем можно было допустить, тем более что на память сразу пришел разговор, состоявшийся после поцелуя, и ощущение праздника стало гаснуть. Никаких записок Нардо не оставил, и Сабина принялась за завтрак, подсоединив разрядившийся за ночь телефон к одному из зарядных устройств, лежавших в специальной коробке у стены.

Как только экран засветился, пришла одна эсэмэска и три сообщения по вотсапу. Эсэмэска была от матери; та спрашивала, что новенького. Одно сообщение по вотсапу было от Кармен, подруги и офицера карабинеров в одном лице. Она очень хотела встретиться и, как обычно, посидеть вечерком: у нее были какие-то новости. Второе сообщение было от Фабио. Всего два слова: «Как дела?», и ничего больше. Третье послал Нардо: «Доброе утро, моя дама. Надеюсь, ты хорошо спала. Прости, пожалуйста, но у меня был срочный вызов, и сейчас я охочусь на марокканцев. Если захочешь, позвони мне или напиши. Думаю, я быстро освобожусь, и мы с тобой встретимся днем. Ах… спасибо за вчерашние поцелуи…»

Сабина раз пять перечитала сообщение, все время улыбаясь, так что щеки заболели. Когда же она вернулась к действительности, то обнаружила еще одну непрочитанную эсэмэску. Она была от инспектора Джимонди, который пытался позвонить ей на выключенный телефон в 7:45, то есть час назад. Сабина наморщила лоб. Она уже несколько недель не слышала голоса милейшего Джимонди и упрекнула себя, что не уделяет внимания своему самому преданному, теперь уже бывшему, подчиненному. Учитывая ранний час, это явно был не просто звонок из вежливости. Она решила помыться и одеться, дав телефону подольше побыть на зарядке, а потом позвонить Джимонди. Смену белья она с собой взяла.

После долгого душа, восстановив силы, Сабина уже совсем собралась набрать номер Джимонди, как зазвонил ее телефон. Это был Нардо.

— Привет тебе, моя дама!

— Привет тебе, мой моряк!

— Мне нравится, что ты назвала меня моряком. Почему?

— Потому что ты всегда говоришь, что у тебя в руках крепкий руль. А с бородой ты похож на боцмана.

Нардо весело рассмеялся. Голос у него звучал спокойно, и, судя по шумам внутри автомобиля, он ехал по городу.

— Хорошо выспалась? Ты так спокойно заснула на диване, что я решил тебя не будить.