Вито Франкини - Хищный зверь

— Я бы предпочла проснуться, однако выспалась прекрасно, спасибо. И спасибо за все, что ты мне приготовил, это было здорово. Ты где сейчас?

— Я на Кассиевой дороге, и мне нужна помощь. Ты еще у меня дома?

— Да, и собираюсь остаться.

— Молодец, вот это мне нравится. Зайди, пожалуйста, в архив и найди досье Катерины Фолиньо. Мне нужно знать место, где Мусти, ее бывший, отбывал наказание за домашнее насилие. Найди, пожалуйста, копии судебных актов, это по твоей части.

— Хорошо. Ты в разъездах? Помощь нужна?

— Да нет, сиди спокойно дома и приготовь что-нибудь на обед. Я не должен сильно задержаться. Вышли мне адрес, чтобы я мог настроить навигатор мобильника. Ладно?

— Как прикажете, мой капитан!

— Благодарю, моя дама.

Сабина направилась в архив и нашла то, что он просил. Как раз рядом с досье Катерины стояло досье Ребекки Фонтана-Машюлли, адвоката Нардо, той самой Барби, что сопровождала его в комиссариате в день их первой встречи. Она не смогла удержаться и взяла оба досье, положила их на столик, а сама уселась на диван. Первым делом отправила Нардо адрес этого Мусти, а потом с нетерпением открыла досье Ребекки. Пару лет назад у блондинки были серьезные проблемы с бывшим мужем. Обычные разногласия двух супругов, которые больше не любят друг друга: он неспособен отдать себе в этом отчет, а она уже пустилась в следующую авантюру. В досье лежали медицинские заключения о побоях и ранах, заявления в адрес карабинеров, «запрет на сближение» от трибунала Рима, а также различные судебные акты, которые делали нового мужчину адвокатессы свидетелем и даже потерпевшим в многочисленных нападениях на нее. Сабина проанализировала все это опытным взглядом с новыми «линзами», которые ей обеспечил своими рассказами Нардо. С улыбкой она попробовала применить его концепции сообщающихся сосудов, сорвавшегося яблока, а прежде всего — концепцию зеленого поля к очередной истории преследований, уникальной, но, по существу, такой же, как все подобные истории. И поняла, что Нардо решил вопрос наспех, использовав один из своих методов, о которых не было ни слова в этих досье.

А потом Сабина обнаружила, что в папке лежат и акты гражданского суда в отношении Нардо, в том числе и копия допроса, подписанная самой Сабиной в день их первого знакомства. Она украдкой порылась в актах гражданского суда и вытаращила глаза: в прошлом году Ребекка помогла ему противодействовать признанию отцовства, затеянному в Риме некоей Марией Марини. Ребекке это удалось без труда, ибо, как гласило заключение об отклонении заявления, Бернардо Баджо страдал неизлечимым бесплодием, что было документировано. Причина заболевания — «азооспермия, вызванная вовремя не скорректированным крипторхизмом» [18] Нежизнеспособность сперматозоидов, вызванная вовремя не скорректированным неопущением яичек в мошонку. . Следовательно, он не мог быть отцом ребенка означенной девицы.

Потрясенная этим неожиданным открытием, Сабина поискала в «Гугле» и прочла, что в детстве яички Нардо слишком поздно опустились в мошонку. По-видимому, этот дефект обнаружили слишком поздно, и, несмотря на хирургическое вмешательство, медики, которым удалось сохранить функцию органа, оказались не в состоянии гарантировать способность пациента к деторождению.

Порывших в интимных подробностях здоровья своего моряка, Сабина ощутила себя запачканной, но любопытство все равно пересилило. Она поискала еще и нашла досье Марии. Эта девушка, возможно, именно благодаря Нардо, помирилась со своим бывшим возлюбленным, который преследовал ее, и вышла за него замуж. Видимо, такой результат ее не устраивал, и она тайком от мужа затеяла тяжбу с Нардо, который гарантировал ей «полное излечение» в ходе профессионального вмешательства, не сообщив ей о своем дефекте. Последняя страница обложки досье Марии настолько пестрела значками, что они просвечивали сквозь бумагу. Сабина помнила, что она и раньше отметила эту особенность, тем более что в досье Ребекки этих значков тоже было великое множество.

Вдруг ее озарило, и она бросилась искать свое досье. В нем ничего не изменилось, но, к ее огромному изумлению, сзади на обложке, под маленьким прямоугольником появилась звездочка.

«Это же поцелуй!» — сказала она себе. А прямоугольник, очевидно, означал «лечение методом шиацу». Подтверждение своей догадке Сабина нашла, быстро перелистав и сравнив досье других женщин, с которыми была немного знакома. А вот в мужских досье были только прямоугольники. Под конец поисков она пришла к выводу, что, вероятнее всего, значки означали: прямоугольник — лечение шиацу; звездочка — поцелуй; кружок — оральный секс; квадратик — секс.

Ее затошнило. Почти со всеми пациентками Нардо многократно имел более или менее «углубленные» отношения. И с калабрийкой Розанной, решительно не нужной для него, зафиксированы поцелуи и оральный секс.

Сабина почувствовала, как в ней закипает ярость: значит, когда она рисковала погибнуть под ударами цепи в руках Антонио, Нардо, вполне возможно, на сиденье «Альфа Ромео» пользовался услугами Розанны.

Она оказалась всего лишь номером, потаскушкой по субботнему вызову, чей поцелуй, сначала такой особенный, завершился стремлением увеличить рекорд синьора Баджо по части проникновения в тела женщин, занесенных в списки и помеченных этими идиотскими символами, которые не говорят ни о чем, кроме самой настоящей извращенности.

Сабина добрела до дивана, закрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула, в точности как учил ее этот распроклятый Нардо. Она сейчас с удовольствием выплеснула бы свой гнев, что-нибудь разбила бы или искорежила, но вдруг почувствовала, как механизм самозащиты, столько раз помогавший ей в любовных историях, начал проталкиваться сквозь жестокие мысли, захватившие мозг.

Прежде всего, Сабина вспомнила, что сама не пожелала, чтобы ночь прошла под знаком чистоты и невинности, а следовательно, промах Нардо теперь был полностью компенсирован. Она представила себе его физиономию, если он обнаружит, что следы этой ночи страсти аккуратно занесены в реестр рядом с другими следами всех ночей с другими мужчинами. В конце концов, это дело интимное и таким должно было остаться, а она взяла и из чистого любопытства залезла туда, куда Нардо ей залезать не позволял. Самая своевольная и эксцентричная часть ее мозга пыталась убедить ее, что все, что они оба пережили до знаменательного поцелуя, принадлежит к древней истории, а историю времени нынешнего им еще предстоит вместе написать заново.

Этот мысленный путь, извилистый, но все же ведущий наверх, принес Сабине некоторое удовлетворение, и она направилась к холодильнику, чтобы прикинуть меню на обед. Однако снова зазвонил мобильник. Это был Джимонди.