Макс Сек - Охотник на ведьм

Нина Руска протянула руку над головой к лопаткам и прижала локоть другой рукой. Ее трицепсы восхитительно растянулись. Обе ее руки и шея все еще были скованы после позавчерашнего матча. Прошло больше года с тех пор, как ее щека была прижата к татами, а запястье противника находилось на ее шее. В дополнение к боли в мышцах и скованности Нина была расстроена и тем горьким фактом, что она проиграла поединок констеблю на десять лет младше ее из полиции Восточной Финляндии. И это поражение нельзя было считать достойным.

— То, что мы ищем, не тиопентал в чистом виде, — сообщил Микаэль, поворачиваясь на стуле. Он прижал к груди трубку одного из последних стационарных телефонов, лежащих на полу, и опустил ее на стол.

— Что ты имеешь в виду?

— Я говорил с лабораторией. Мы ищем то, что в совокупности превращается в смертельную инъекцию для организма.

— А что еще они сказали? — спросила Нина, постепенно опуская руку.

— Я все записал, подожди. — Микаэль взял со стола свой блокнот. — Три компонента… во-первых, тиопентал натрия приводит жертву в бессознательное состояние. Это происходит менее чем за минуту…

— Разве это делал не хлороформ? Лишал их сознания?

— Да. Причина использования сразу обоих веществ на жертвах неясна на сто процентов, но у лаборатории есть довольно хорошая теория.

— Какая именно?

— Хлороформ попадал в тела жертв через дыхательные пути, но остальные вещества поступали непосредственно в кровь. В лаборатории решили, что хлороформ был использован для того, чтобы легче было обращаться с жертвами. Иглу, используемую для введения других веществ, чертовски трудно вставить, если пациент сопротивляется.

— Логично, — согласилась Нина, а Микаэль достал из ящика стола пачку жвачки.

— Затем им вводили тиопентал натрия, что заставляло их оставаться без сознания. А потом панкуроний… — Микаэль несколько секунд быстро пожевал жвачку и наклонился ближе к своим записям, — панкуроний бромид. Это миорелаксант, который парализует дыхательные органы. И в последнюю очередь использовали хлористый калий, который останавливал сердце.

— И эти последние три компонента вводились в кровь с помощью иглы?

— Да, судя по синякам на тыльной стороне ладоней.

— Это требует некоторого мастерства. И, возможно, какого-то оборудования — регулятор и тому подобное. Капельница и подставка?

— Именно. Вещества не вводились без разбора, дозировки были точно рассчитаны. Концентрации, обнаруженные в крови Марии Копонен и Леа Блумквист, практически идентичны. Это, в свою очередь, означает, что сильнодействующие вещества дозировались в соответствии с весом жертв. По всей вероятности, женщины были взвешены, чтобы им можно было ввести точную дозу, которая оказалась бы решающей. Отравитель знал не только, как вставить иглы, но и как рассчитать точную дозу, которая окажется смертельной.

— Ты скажешь это или я?

— Преступник — врач?

— Или медсестра?

— Или ветеринар?

Мгновение Нина и Микаэль смотрели друг на друга так, как иногда смотрят друг на друга после занятий любовью, погруженные в свои мысли, не говоря ни слова. Но сейчас они оба думали только о деле, которое расследовали.

— Или нет, — наконец признала Нина, скрещивая руки на груди. — Эта процедура не требует многолетней специализации. Вероятно, можно найти инструкции в кратчайшие сроки, поискав в волшебном интернете.

— Но медицинскому работнику было бы гораздо легче заполучить эти вещества.

— Зачем больнице запасаться смертельными ядами?

— Ни одно из этих веществ не является токсином само по себе. Тиопентал используется в качестве анестетика, как и панкур… панкуроний бромид, который используется в довольно простых процедурах, требующих анестезии. Они есть в каждой больнице.

— А как насчет хлористого калия?

— Е508.

— Что?

— Это добавка. Ее можно найти в замороженной пицце в местном продуктовом магазине. Летальность обусловлена лишь большой дозой. В небольших дозах он может быть даже полезен для здоровья.

— Ни хрена себе. Возможно, выследить их будет не так-то просто.

— Наверное. Но теперь мы знаем, что преступники не обязательно должны были обращаться к черному рынку. В случае первых двух химических веществ больницы ведут подробный учет их самих и всех связанных с ними лекарств.

— А как насчет работы Марии Копонен? «Neurofarm»? Они производят лекарства…

— Мы можем исключить их. — Микаэль протянул Нине распечатку, лежащую на столе. — Компания производит нейролептики, другими словами, антипсихотики, которые затем продает компаниям, производящим таблетки. Вот список.

Нина изучила его с минуту, разочарованно вздохнула. Затем встала и подошла к стене, покрытой обилием фотографий, заметок и листов бумаги.

— Ну а что слышно о Торстене Карлстедте и Кае Лехтинене? Айти-предприниматель и строительный подрядчик. Есть ли у них какие-либо связи с больницами или запасами лекарств?

— Мы должны разобраться с этим прямо сейчас, — сказал Микаэль, снова поднося трубку стационарного телефона к уху. Но прежде чем назвать номер, он остановился и посмотрел на Нину. По ее лицу было видно, что в данный момент она не думает о деле. Нина любит свою работу. Когда она поглощена делом, у нее часто бывает такое же выражение лица, как у старшеклассницы, стремящейся получить высшие баллы на вступительных экзаменах в колледж: задумчивое и решительное. Но теперь ее лицо превратилось в маску беспокойства.

— Ты думаешь о Джессике? — предположил Микаэль, опуская трубку на рычаг. Нина кивнула и остановилась перед их доской, уперев руки в бока.

— Джессика может сама о себе позаботиться, — продолжил Микаэль.

— Я в этом не сомневаюсь, но… кто-то слишком близко. Это ужасно.

— Мы раскроем это дело.

— А тебе никогда не приходило в голову, что возможность расследовать убийства с высоты птичьего полета — это своего рода роскошь? Что это привилегия — решать проблемы, которые не являются… срочными. Проблемы, которые не видоизменяются, когда мы следуем за подсказками.

— Нет, но я тебя понимаю. К сожалению, это не тот случай.

— Нет, это не так. Это совсем не так. Это похоже на какую-то аномальную супербактерию, которая продолжает жить и мутировать независимо от того, что делают антибиотики.

— Ух ты, вот это метафора получилась.

— Ты понял эту метафору? Ты такой клоун, Мике. Сделай уже этот несчастный звонок, — бросила Нина после того, как Микаэль согнул пальцы в многозначительном жесте, и исчезла в коридоре.

Офицер в форме поднял руку, чтобы защитить глаза от света фар автомобиля. Юсуф потянулся за пачкой сигарет, лежащей на приборной панели, но тут же вспомнил об Эрне, хриплое сопение которого звучало так, словно пластиковую трубку чистят металлической щеткой. Наверное, он достаточно накурился для одного дня.