Александр Горский - Охота на Лунина

— А у кого же? — заинтересовался Лунин.

— Не знаю, может, у Сергиевича. Все же отец у него заместителем работал. Хотя, мне кажется, отец за вечер в пул больше денег делал, чем на службе за год.

— Во что? — не сразу понял смысл сказанных слов Илья.

— В пул, в бильярд. Вы про «Ветеранскую лигу» слышали?

Лунин отрицательно покачал головой.

— Я ее зову «Лига выдающихся джентльменов». Там на самом деле никакими ветеранами и не пахнет. Это такой закрытый клуб, в нем все старички, любители бильярда, собраны. Ну как все, все, кто достоин, а достоин тот, кто может оплатить членский взнос.

— А что, большой взнос?

— Приличный, — кивнул Егор, — я точно сумму не знаю, но, можете поверить, очень дорого.

— Я верю, — кивнул Лунин.

— Так вот, — продолжил молодой человек, — старички там не только из России и даже не столько из России. Там почти со всего мира компания собралась, причем следят очень строго, чтобы к ним какой-нибудь профессиональный игрок не затесался. То есть только любители, но при очень больших деньгах. Хотя, скажу я вам, там такие любители, что и не каждый профессионал с ними дело иметь захочет. А отец как раз и был одним из таких любителей. Вы его кабинет уже осмотрели?

— Я пока до второго этажа не добрался еще, — признался Лунин.

— Ну вот посмотрите, все поймете.

— А еще кто-то в семье разделял увлечение вашего отца бильярдом?

— Как сказать. — Егор на мгновение задумался. — Играть он нас всех в детстве научил, можно сказать, неплохо, но особого пристрастия к бильярду ни у кого в семье нет. Андрей разве что, Наташин муж. Я помню, в свое время они с отцом чуть ли не сдружились на этой почве совместной любви к бильярду. Даже играли друг против друга, по маленькой, конечно.

— На деньги? — уточнил Лунин.

— Ну а как же? — удивился Егор. — Бильярд — это же не шахматы. Здесь в игре обязательно смысл должен иметься.

Илья ненадолго задумался, а затем наконец раскрыл лежащую на столе без дела папку и сделал короткую запись на бланке протокола допроса.

— Мне показалось или у вас с братом напряженные отношения? — Лунин закончил писать и положил ручку на стол.

— Напряженные отношения у нас были лет пять назад. А сейчас их просто нет. Никаких.

— А если немного подробнее?

— А если подробнее, — нервным движением Егор закинул ногу на ногу, — пять лет назад, после окончания института, я пришел к Володе попросить у него денег взаймы. У меня была идея, во что можно вложиться, и был компаньон, вместе с которым мы собирались работать вместе. Вот только он свою долю уже внес, а мне, чтобы достать денег, надо было идти просить либо у отца, либо у брата.

— Вы выбрали брата.

— Именно, — грустно усмехнулся Егор. — Казалось, так будет проще. Поначалу, в принципе, все и было неплохо. Он меня выслушал, сказал, что идея хорошая и он готов одолжить мне денег. Сумма была довольно приличная, и мы оформили договор займа, по которому я обещал вернуть долг через год.

— Так быстро?

— Я и не собирался. Володя сказал, что это формальность, и через год я напишу ему новую расписку еще на год. Года за три я планировал с ним полностью рассчитаться.

— Но что-то пошло не так.

— Что-то пошло не так, только не у меня, а у этого уродца. — Егор с шумом выдохнул воздух, пытаясь взять себя в руки. — Ровно через год он заявил мне, что его планы изменились и деньги нужны ему немедленно, а иначе он обратится в суд.

— На родного брата?

— А что вы хотели? Володька, он весь в отца. А тот считал, что в денежных вопросах нет родственников, есть должники и есть кредиторы.

— И чем же все закончилось?

— Ничем хорошим, — мрачно отозвался Егор, — перезанять я нигде не смог, и, чтобы отдать деньги, мне пришлось продать долю в предприятии партнеру. Тот с радостью ее выкупил. А еще через год наши идеи, — он с силой ударил ладонью по столу, отчего толстое стекло недовольно загудело, — мои идеи нашли потребителя, и предприятие стало расти. Вы понимаете, какие возможности я упустил?

— Почему же вы не обратились к отцу?

Егор еще больше помрачнел.

— Раньше надо было, когда первый раз деньги понадобились, а потом уже не мог. Поругались мы с ним, причем намертво поцапались. Два года потом вообще не разговаривали.

Опершись локтем о стекло, Илья подпер ладонью щеку, всем видом изображая из себя заинтересованного слушателя.

— Я тогда только с Ульяной, женой моей, встречаться начал, точнее, мы уже съехались. Квартиру снимали в старом городе, на набережной. И вот как-то раз к нам отец заявился без предупреждения, а мы каких-то приятелей ждали, так что Улька, не глядя, дверь и распахнула.

— И что же, — попытался предположить Лунин, — она разбила вашему отцу дверью лицо?

— Примерно, — хмыкнул Егор, не глядя на собеседника, — она же как была с папироской в зубах, так и вышла.

— Игорь Владимирович так плохо относился к курящим женщинам?

Егор безрадостно ухмыльнулся.

— Особенно если женщины покуривают травку. Что вы так смотрите? Хотите сказать, что сами по молодости не пробовали?

— Я больше по коньяку, — уклонился от прямого ответа Лунин.

— Да мы все больше по коньяку, — махнул рукой Егор, — Улька она и не пьет почти. А это же так было, баловство. Один раз дуркануть решили, а тут папаша заявился.

— Это лучше, чем если бы пришел участковый.

— Не скажите, — Егор задумчиво покачал головой, — думаю, с участковым вопрос удалось бы решить дешевле. Я же говорю, отец два года делал вид, что нас не существует, даже на свадьбу и то не пришел. Вы представляете, какой позор? При живом отце и без отца свадьба. Я после этого уже и сам с ним мириться расхотел. Думаю, ну ладно, раз он меня вычеркнул, так и я его вычеркну тоже.

— Судя по тому, что вы здесь, — заключил Илья, — примирение все же состоялось.

— Ну так это, когда Алеська родилась, папаша так обрадовался, что у него теперь внучка есть, что решил заодно и нас вместе с ней в комплекте принять. Мы хотели было поначалу его помурыжить несколько месяцев, а потом, знаете, как-то рукой махнули. Когда у тебя на руках лежит такой комочек маленький и глазами хлопает, ты и сам тоже глазами хлопать начинаешь и ни на что другое уже не способен.

Егор тяжело вздохнул и взглянул на Лунина.

— Что-то я совсем в воспоминаниях закопался. Вам ведь наверняка не это интересно, вы думаете, кто из нас из всех мог убить отца?

— И кто же? — Илья не стал спорить с постановкой вопроса.

— Не знаю. — Лицо Егора приняло сосредоточенный вид, он словно пытался подобрать нужные слова для ответа. — Честно, не знаю. И хотелось бы ткнуть в кого-то пальцем, сказать — вот он, хватайте, но не могу.

— Вы уверены, что это он?

— Вот именно, я даже в этом не уверен, — пробормотал Егор. — Я думаю, вы уже поняли. Яну мы все здесь терпеть не можем, но не могу представить, зачем ей это могло быть нужно. Отец ни в чем ее не ограничивал. Ни в деньгах, ни в желаниях. Она же как жила? Пару недель здесь побудет, затем на недельку в Европу, еще пару недель с отцом, потом на Бали или Пхукет. Там она могла недели три проторчать. У отца-то рабочий график достаточно напряженный был, плюс ко всему он часто играл, так что вдвоем они отдыхали от силы пару недель в году. Единственное, если он играл где-то в Европе, тогда они летали вместе.