Александр Горский - Охота на Лунина

— Полагаю, — Владимир кивнул, — пару месяцев назад я разговаривал с отцом по телефону, он мне сказал, что нанял человека последить за ними.

— Был повод?

— Значит, был, — Владимир вновь кивнул, на сей раз более уверенно, — на них ведь все хозяйство лежало. Дом шестьсот квадратов, участок почти полгектара, все это надо в порядке содержать, что-то подкрасить, что-то подштукатурить. Если надо было нанять каких-то рабочих или что-то купить, Красильниковы могли все делать сами в каких-то разумных пределах. Плюс ко всему продукты, всякую хозяйственную мелочовку тоже они закупали.

— Я могу, конечно, ошибаться, но мне кажется, это были не очень большие деньги для Игоря Владимировича.

— Это вообще были для него не деньги, — усмехнулся Владимир. — Дело же не в деньгах, дело в принципе. Если бы проводился конкурс «Мистер принципиальность», отец точно на нем попал бы в призеры. Он же как полагал: пообещал — сделай, одолжил — верни, проиграл — заплати долг. Вы, кстати, еще не в курсе про эту историю, как ему Андрюша продул соточку?

— Первый раз слышу. А можно подробнее? — заинтересовался Лунин.

— А что тут подробнее? Андрюша — это Наташкин муж, вы его видели. Они в свое время с отцом в неплохих отношениях были на почве страстной любви к бильярду. Промеж собой тоже поигрывали, но ставки были так, символические. Один раз, правда, папашка натянул Андрюшу на тысячу, так Наташка узнала, такой шум подняла.

— Вроде не очень большие деньги, — удивился Лунин.

— Как сказать, — хмыкнул Фильченко, — для меня, например, тысяча евро — это приличные деньги. А что, в органах так хорошо платят?

— Прибавили последнее время, — пробормотал Илья, только теперь понявший, о какой тысяче идет речь, и теперь пытавшийся предположить, какая сумма скрывалась за словом «соточка».

— Так вот, наш Андрюша у себя в Питере сдружился с каким-то тамошним чемпионом и взял у него несколько уроков. Уж не знаю точно, сколько они там занимались, но уровень игры он подтянул прилично. Только ведь оно как вышло, кий-то он стал держать в руках лучше, а в голове у него что-то убавилось. Закон равновесия, знаете ли.

Лунин вновь принял привычную позу, по его мнению, обозначающую максимальную заинтересованность, облокотившись на стол и подперев щеку ладонью.

— В начале июня мы тут все собирались в том же составе, у отца был день рождения. Так вот, Андрюша сдуру втайне от Наташки затеял с ним турнир. Точно не скажу, может, отец ему поначалу малость поддался, а может, он и впрямь так руку хорошо набил, только поначалу он выигрывал. Неплохо, скажу я, выигрывал. Тысяч восемь, кажется.

— Евро? — уточнил Лунин.

— Ну да, — кивнул Фильченко, — отец к доллару охладел последнее время. Играли они, значит, играли, и тут кто-то, я даже не могу сейчас понять, кто из них, предложил поднять ставки. В общем, к концу дня Андрюша был должен папе сто тысяч, и дальше отец играть отказался. Сказал, что не хочет разорять зятя.

— Вполне благородно, — не смог удержаться Лунин.

— Не то слово, — ухмыльнулся Владимир, — особенно с учетом того, что у Андрюши и близко таких денег нету. Я помню прошлый раз, когда он на тысячу угорел, какой скандал приключился. Он ведь сам работает в какой-то конторе обычным менеджером, дай бог, если у него эта тысяча в месяц выходит, хотя, я думаю, и того нет.

— И как же он собирался отдавать эти деньги?

— А вот это, как говорится, хороший вопрос, — одобрительно кивнул Фильченко. — Андрюша, хоть и дурачок, но все же не до такой степени, чтобы думать, что отец простит ему долг. Как говорил отец, у денег нет родственников.

— Судя по всему, Игорь Владимирович знал толк в деньгах, — заключил Лунин. — А что Наталья? Ей сказали о проигрыше мужа?

— В том-то и дело, что нет, — при упоминании имени сестры Владимир оживился, — кроме самих игроков, только я был в курсе всей истории. Отец даже не стал Андрюшку на свою «доску почета» заносить.

— А это что такое?

— Зайдете к нему в кабинет, увидите. Там на стене висит грифельная доска, наподобие тех, что в школах, только размером поменьше. Вот он на ней мелом всех своих должников записывал. Хотя дома он почти не играл, но как вертанется из поездки, так сразу к доске и мел в руки. Фамилию пишет и рядом сумму. Когда человек расплатится, он его стирает. Стирал, точнее.

— А что, были такие большие суммы, что игроки не расплачивались на месте? — удивился Илья. — Егор мне говорил, что там сплошь миллионеры, в этой вашей лиге джентльменов.

— Что вы хотите, — Владимир равнодушно пожал плечами, — сейчас наличные в карманах никто не таскает. А что касается отцовских выигрышей, про сотку евро я вам уже рассказал, так вот это отнюдь не самый большой результат. Я бы даже сказал, ниже среднего.

— Да уж. — Илья вспомнил, что, будучи подростком, тоже играл на деньги, в настольный теннис, и, как правило, проигрывал. К счастью, суммы проигрыша были совсем незначительны, и он мог незаметно от матери вытаскивать деньги у нее из кошелька. — Интересно тогда, какой же результат близок к максимуму.

— Тысяч пятьсот — шестьсот. Во всяком случае, подобные записи я видел. Может, и до миллиона доходило, врать не буду, но такого от отца я не слышал.

— Надо сказать, что вы на удивление неплохо осведомлены обо всем, в этом доме происходящем.

— Вы уж скажете, обо всем, — усмехнулся Владимир, — я даже не знал, что дом уплыл прямо у меня из-под носа. И потом, почему на удивление? С отцом, конечно, всегда было непросто общаться, но последние пару лет у нас были довольно-таки неплохие отношения.

— Если я правильно понял, это вы обнаружили отца после его гибели.

— Нет, — на удивление резко отозвался Владимир. — Мы это сделали вместе. Вместе с Натальей.

— Я это и имел в виду, — примирительно кивнул Лунин.

— Наталья, как только увидела отца в луже крови, завопила и выскочила за дверь, а я подбежал к нему, сел на корточки или, может быть, даже на колени, сейчас не вспомню. Была мысль, что он только ранен, но потом я попытался приподнять его и понял, что уже все, ничего сделать нельзя. Тут появились все остальные, прилетела Янка, закатила истерику. Пришлось хлопнуть ей пару раз по щекам. Небось, уже вам нажаловалась?

— Мне кажется, она не в претензии. — Илья поспешил успокоить собеседника. — Скажите, а вы поднялись на второй этаж сразу по окончании фейерверка?

— Да, как только отстрелялись, так мы сразу и пошли, может быть, пару минут подождали, что он сам выйдет, не больше, — подтвердил Владимир, — мы ведь договорились еще до того, как палить начали. Отец всех заинтриговал, сказал, что вечером сделает интересное объявление, вот только время не уточнил. А дело-то уже к ночи! Ну мы с Наташкой и решили, что после салюта вместе пойдем, попробуем узнать, когда наш папашка разродится обещанной речью. Точнее, я сказал, что хочу подняться к отцу, а Наталья тут же заявила, что пойдет вместе со мной. Видать, боялась, что я новости раньше остальных узнаю.