Александр Горский - Охота на Лунина

— Вот она — настоящая мужская дружба, — вздохнул Вадим, — один будет сидеть в мягком кресле, попивать кофе да болтать с девицами, а другой — рыскать в грязи и кормить комаров. А что поделать, это же следственный комитет, белая кость. Не то что мы, простые труженики уголовного розыска.

— Иди уже, труженик, — мягко поторопил приятеля Лунин, — мне еще трех человек допросить надо. Да, чуть не забыл! Скажи, у нас в городе частные детективы есть?

— Ты же не женат. Тебе за кем следить? — ехидно буркнул Вадим, подымаясь из кресла. — Есть вроде штуки три, может, больше. Один у нас как-то свидетелем по делу проходил, тот еще дурачок, скажу я тебе. Его в свое время из наркоконтроля выперли, так он в частный сыск подался.

— Замечательно, — кивнул Илья, — ты, как с забором закончишь, выясни, сколько в городе этих самых детективов имеется. Надо со всеми ними связаться и выяснить, кого из них за последние несколько месяцев нанимал Фильченко.

— А он нанимал? — уточнил Зубарев.

Илья молча кивнул.

— Так от тебя, оказывается, даже польза есть, — грубовато похвалил Лунина оперативник, — не зря тебе подполковника дали. Это что же, наш старичок кое-что заподозрил и решил немного последить за своей женушкой?

— Заподозрил, — подтвердил Илья, — и решил последить. Вот только не за женой, а за одной безобидной, по мнению некоторых оперативников, семейной парой.

— Это ты сейчас про Красильниковых? — удивленно переспросил Вадим.

Лунин закинул руки за голову и вновь удовлетворенно кивнул.

— Ладно, я выясню, — шагнул к двери майор, — пойду поработаю, а ты здесь развлекайся.

— Про кофе не забудь! — крикнул Илья в тот момент, когда дверь с оглушительным грохотом захлопнулась.

Оставшись, наконец, один, Илья вновь откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Сейчас бы часок поспать. Потом принять душ, можно даже холодный, а уже потом выпить чашечку, а то и две крепкого кофе. Вот тогда жить стало бы значительно веселее. А так, что это? Глаза раз за разом пытаются закрыться и никогда больше не открываться, в голове какие-то непонятные звуки. Тук-тук, тук-тук. Хотя, странно, голова вроде не болит.

— Можно? — Тихий женский голос заставил Лунина поспешно вынырнуть из черного омута забытья, в который попыталось занырнуть его сознание. — Я стучу, стучу, а вы не отвечаете.

— Простите, бога ради, задумался. — Илья неловко вскочил на ноги, зацепившись за стол, отчего тот угрожающе завибрировал. — А почему вы? Я думал, сейчас придет Андрей…

Илья распахнул лежащую на столе папку, пытаясь найти в бумагах отчество Наташиного мужа.

— Андрей? — Наташа робко улыбнулась. — У него что-то живот скрутило. А я подумала, что вы будете сидеть один, ждать. Вот и пришла.

Она одарила Лунина еще одной застенчивой улыбкой, а затем быстро оглянулась на дверь.

— Если вы скажете, я могу уйти. У вас же, наверное, все по системе. Вы ведь не в случайном порядке нас вызываете?

— Нет, конечно, — энергично замотал головой Лунин, — в смысле, что да, система обязательно должна быть.

— Тогда я пойду? — Она коснулась ручки двери кончиками пальцев.

— Зачем? Оставайтесь. Любая система допускает некоторые отклонения от первоначальной, — Илья быстро ущипнул себя за кончик носа, пытаясь найти подходящее слово, — конструкции.

— Тогда я присяду? — Наташа перевела взгляд с двери вначале на Илью, а затем на пустующее кресло.

— Конечно, — великодушно разрешил Лунин, — присаживайтесь. Это очень хорошо, что вы пришли.

Он сам, на этот раз медленно, стараясь ничего не задеть, опустился в кресло и уставился на младшую дочь Фильченко. Та, удобно устроившись напротив Ильи, в свою очередь с любопытством разглядывала следователя.

— Ну? — первой нарушила молчание Наташа. — Мне кажется, вы должны задавать мне какие-то вопросы.

— Да, вопросы, — спохватился Лунин, — вопросов у меня к вам много. Для начала, если можно, расскажите о ваших отношениях с отцом. Насколько я понимаю, человек это был достаточно сложный.

— Сложный? — в Наташином голосе слышалось откровенное непонимание. — Почему вы так говорите?

Ничего сложного в отце не было. У него было несколько правил, которым он всегда следовал, и ничего более. Может быть, кому-то было сложно принять эти правила.

— Но не вам? — уточнил Лунин.

Еще одна улыбка послужила наградой за его проницательность.

— Я всегда его хорошо понимала.

— Это хорошо, когда в семье такое взаимопонимание, — одобрил Илья, разглядывая женщину, муж которой проиграл ее же отцу в бильярд сумму, отдать которую не смог бы при всем желании. Вот только было ли оно, это желание? Интересно, что об этом думает сама Наташа. Ах да, она ничего об этом думать не может, поскольку ничего про эту историю не знает. Хотя, люди ведь частенько думают о том, чего на самом деле в природе нет и никогда не было. Например, о драконах. Или о гномах. Или о гномах, сражающихся с драконом. Книги пишут, фильмы о них снимают. Лунин вздохнул и попытался вернуться из несуществующего мира к реальности. — А ваш супруг, он тоже принимал все правила Игоря Владимировича?

— Андрей? — Лунину показалось, что возникшая пауза была чуть дольше, чем того требовала Наташина манера речи. — Могу сказать вам, что Андрей ладил с папой гораздо лучше большинства его родных детей.

— Угу, — коротко отозвался Лунин, придя к выводу, что под меньшинством в данном случае Наташа имела в виду именно себя, — я слышал, у них даже было общее увлечение.

— Вот вы о чем. — Лицо девушки, до этого выражавшее лишь любопытство, смешанное с доброжелательностью, в одно мгновение ожесточилось, теперь наконец она стала похожа на человека, не так давно предлагавшего надеть на Яну наручники и отправить ее в дальнее, но не очень комфортное путешествие по просторам Родины. — Я так понимаю, братцы уже успели напеть вам о проигрыше Андрея.

— Самую малость, — успокаивающе выставил ладони вперед Лунин, пытаясь понять, о каком именно проигрыше сейчас идет речь, — будет лучше, если вы сами мне все расскажете подробнее.

— А что там рассказывать? — возмутилась Наташа. — Ну, проиграл Андрей отцу тысячу евро. В конце концов, какое это имеет отношение к убийству? Вся эта история была уже довольно давно, и с долгом мы рассчитались.

— Вы абсолютно правы. Это, — Илья положил руки на стол, — никакого отношения к убийству не имеет. Вы можете быть абсолютно уверены.

— А вот и кофе. — В кабинет плавно вплыл прямоугольный, поблескивающий сталью поднос, вслед за которым показалась улыбающаяся Мария Геннадиевна.

Бросив быстрый, как показалось Илье, недовольный взгляд на Наташу, домработница склонилась к столу. С подноса на стеклянную столешницу один за другим перекочевали белоснежная чашка с черным ароматным кофе, блюдечко с нарезанным тонкими ломтиками лимоном, небольшая сахарница, тарелка с тремя аппетитно пахнущими сыром и ветчиной бутербродами и, наконец, пузатый бокал, на две трети наполненный, как пишут в протоколах, жидкостью янтарно-коричневого цвета с характерным запахом коньяка.