Барбара Гордон - Адресат неизвестен

Ошеломляющее впечатление, которое произвела Роза, очевидно, не смогло перебить Янеку аппетита. У него всегда был хороший аппетит. Я об этом помнила и вздохнула с отчаянием.

Я поглядела вслед Янеку. Он во весь дух мчался к зданию почты. Узкие голубые джинсы и цветастая рубашка навыпуск привлекали внимание прохожих, которых на Рынковой площади становилось все больше.

Кончался день, жители Липова направлялись «в центр», чтобы сделать покупки, прогуляться по Рынку, зайти в пивную либо съесть мороженого в кондитерской, в тысячный раз увидеть знакомые лица и посплетничать. Квадратная площадь с небольшим, заново отстроенным зданием ратуши в центре была освещена теплыми желтыми лучами вечернего солнца. Громкоговоритель призывал к уничтожению колорадского жука. Все как обычно, все знакомо и неизменно. Но высокий светловолосый юноша, энергично захлопнувший стеклянную дверь почты, внес в эту привычную картину нечто новое. И новизна эта слегка тревожила меня.

Кто-нибудь подумает: смотрите, какой чудачкой сделалась эта Зузанна Мильвид с тех пор, как перестала работать в Народном совете и, перейдя на пенсию, начала подрабатывать торговлей в киоске. Неправда. Наверное, я этим брюзжанием просто пытаюсь скрыть волнение, которое охватило меня при виде Янека. На самом деле я его очень люблю. Ведь он теперь единственный мой родич. Я обрадовалась его приезду и сказала ему об этом вечером, когда мы сидели у открытого окна в моей комнате.

Янек уплетал уже вторую миску вареников с вишнями.

— В этом году я уж прикончу эту химию, — сказал он, старательно облизывая ложку, — не знаю еще, куда получу назначение. Может, вы, тетя, ко мне переедете, а?

— Спасибо, но, пожалуй, это не выйдет, — ответила я и невольно взглянула на реку, видневшуюся с небольшого откоса, на котором стоял мой домик. Пахли липы. Река серебрилась под луной. В саду стрекотали кузнечики. Было тихо и уютно. — Видишь ли, мой милый, я, как бы тебе это сказать… привыкла здесь. Но ты приезжай почаще.

— Факт, а не реклама. Хорошо тут, правда. Я уж, знаете, немного забыл Липов. Давно не был. Хорошо! — повторил он и задумался.

Я убрала со стола и заварила кофе. Это маленькое удовольствие я разрешаю себе время от времени, несмотря на запрещение врача.

Янек притих. Я удивилась: неужели новое знакомство настроило его на лирический лад?

— Но ты еще не сказал мне, — заговорила я, ставя на стол чашки с кофе, — какие силы небесные привели тебя сюда. Неужели только любовь к старой тетушке? Признайся, И вообще как ты сюда попал? Ведь автобус прибыл уже после того, как ты появился.

Он посмотрел на меня своими голубыми глазами. Вид у него был серьезный и сосредоточенный.

— Существует еще автостоп, милая тетушка. Самый естественный способ передвижения в пространстве, особенно для безденежной и жаждущей приключений молодежи. Ребята поехали дальше, — продолжал он, — а я от них откололся. Липов — весьма привлекательный объект для летней экскурсии. Не сердись на меня, но я приехал не только потому, что тут живет самая мировая из всех теток в мире. Мне… Мне надо уладить одно важное дело.

Он замолчал и залпом выпил чашку кофе, горячего, как адский огонь. Предчувствия меня не обманули. Важное дело у Янека! Я уже понимала: хлопот хватит.

На следующий день я была свободна до обеда. Мы меняемся с моей напарницей: один день она работает вечером, а я утром, другой наоборот. Правда, при этом заработок меньше, зато больше времени остается для себя.

Моя напарница, Анастазия Вебер, как и я, одинокая вдова. Наша работа, при которой постоянно общаешься с людьми, помогает нам об этом забывать по крайней мере на полдня. Я, правда, считаю, что пани Анастазия могла бы найти себе более интересное и высокооплачиваемое занятие. Она моложе меня, ее высокая прямая фигура так и дышит здоровьем. Но я не люблю совать нос в чужие дела. И когда она предложила мне сотрудничество, я охотно согласилась.

Итак, пани Анастазия уселась за окошечком киоска, а я с большим удовольствием согласилась на приглашение Янека прогуляться с ним по берегу реки.

Редко где найдешь такие красивые места, как в окрестностях Липова. Даже странно, что их очарование до сих пор не оценили, что здесь нет еще дачного поселка. Может быть, это потому, что живем мы слишком близко от границы. Во всяком случае, мы, жители Липова, получаем тут массу удовольствия. Красивые, пестреющие цветами луга спускаются к реке, в которой и купаться можно и рыбу ловить. Можно и на лодке кататься, даже на парусной. Невдалеке начинаются густые леса, особенно красивые осенью. В них много ягод и грибов. Дороги хорошие, их недавно отремонтировали.

Только развлечений, пожалуй, маловато. Кроме кафе-кондитерской, пивной да городской библиотеки — не очень-то, кстати, богатой, — в сущности, ничего и нет. Кинопередвижка приезжает раз в неделю. Разве если кто любит развалины… Я говорю не о городских развалинах — этих уже и не видно, почти все дома отстроены, — а о тех, которые нравятся молодым искателям приключений и любителям романтики. Сразу за городом на скалистом холме виднеются развалины большого каменного здания. Еще во время войны часть старого дворца графов Розенкранц была пригодна для жилья. А теперь лишь стаи галок гнездятся там, среди закопченных обломков стен. Конечно, существует легенда, что в развалинах спрятаны сокровища, но я сомневаюсь, чтобы в этом была хоть частичка правды. Местные ребята изрыли все закоулки, однако я не слыхала, чтобы кто-нибудь разбогател от этих поисков.

Я думала, что Янек хочет пойти на замковый холм. Приезжая ко мне на каникулы, он все рвался к развалинам, а я ему запрещала туда ходить — боялась, что заблудится в подземных ходах или попадет под обвал. Но занятия химией, видимо, отбили у него вкус к приключениям. И мы пошли к реке.

Янек, как рыба, плавал в раззолоченной и прогретой солнцем воде. А я лежала в густой душистой траве и, прикрыв глаза темными очками, смотрела в ясное, безоблачное небо. Несмотря на все пережитое, я была бы почти счастлива в это мгновение, если б не смутное, но неотступное беспокойство, которое грызло меня со вчерашнего вечера.

Вчера Янек ограничился заявлением, что его привело в Липов какое-то дело. С дальнейшими объяснениями он не спешил. Это было весьма необычно — мой племянник никогда не отличался скрытностью и молчаливостью. Сейчас, когда он кувыркался в искрящейся воде, фыркал, как молодой конь, и все пытался обрызгать меня, я подумала, что зря тревожусь. Какие там могут быть тайны у веселого, здорового, молодого парня, подобно тысячам сверстников шатающегося по стране во время каникул? Может, он просто пошутил, чтобы я не заподозрила его в сентиментальности.