Сьюзен Хилл - Чистые сердцем

Арчи лег на место. Через какое-то время она последовала его примеру, а потом снова заснула, обняв руками песью шею.

«Саймон, дорогой, пожалуйста, пожалуйста, ответь на этот звонок… Хотя бы один раз — возьми трубку…»

«Сай, набери мне».

Была уже почти полночь, но его сестра оставила сообщение всего за десять минут до его прихода. Он решил рискнуть.

— Кэт Дирбон.

— Надеюсь, я тебя не разбудил.

— Нет, наш молодой человек решил проявить социальную активность. Я внизу. Есть какие-нибудь новости?

— О Люси? Нет, но я полностью убежден, что мы найдем ее.

— Вы не нашли Дэвида.

— Тут другое. Мы практически на сто процентов уверены в том, что она сама сбежала куда-то. Вероятно, это жест. С тобой все в порядке? По голосу показалось, что что-то срочное.

— И да, и нет. Сейчас уже поздновато. Придешь на ужин завтра?

— Зависит от того, как будут идти дела. Говори сейчас, или я не буду спать всю ночь.

— Ладно, давай так, но просьба не убивать гонца.

— Обещаю.

— Ко мне сегодня днем кое-кто пришел… Здесь была Диана Мэйсон.

— Она пришла в ваш дом? Просто так явилась? Да чтоб ее…

— Спокойно, Сай. Глубокий вдох.

— Как она посмела? Она даже тебя не знает. Как она нашла тебя? У нее не было совершенно никакого права приезжать сюда, докучать тебе, обсуждать меня…

— Саймон…

— Я устал от нее до смерти, она превращается в маньяка. Что я должен сказать или сделать, чтобы до нее дошло? Что мне с ней делать?

Пока он распинался, Кэт на другой стороне провода просто молчала. Наконец он сел и сделал глубокий вдох.

— Ладно. Прости.

— Нет, все нормально, продолжай, выговорись, не держи это в себе. Хотя я не до конца понимаю, что «это» такое…

— А давай ты просто будешь заниматься своими делами.

— Я этого не слышала.

— О господи, извини. Я и так на взводе, а теперь совсем озверел.

— Это да.

— Забудь о ней. Все в порядке.

— У нее не в порядке.

— Здесь я ничем не могу помочь.

— Да?

— Да, — сказал он.

— Слушай, мы с ней не обменивались девичьими секретами, я не дала ей никакой лишней информации и уж тем более не поощряла. Но мне было ее жаль. Я почувствовала, что дела у нее действительно плохи. Попробуй вести себя чуть менее эгоистично и хоть что-то давай людям, Саймон. Это продолжает происходить, и пора с этим что-то делать, тебе не кажется? Повидайся с кем-нибудь, поговори. Ты закончишь несчастным сломленным человеком, как и многие другие. Если бы Фрея не…

— Замолчи. Не впутывай Фрею в этот разговор.

— Почему?

— Потому что с ней было по-другому… И все это не имеет никакого отношения к тебе.

— С Фреей не было по-другому, с Фреей все до сих пор по-другому, Саймон, потому что она мертва и, следовательно, неопасна — неопасная женщина. Ты можешь обманывать себя, представляя, что все было бы замечательно, потому что тебе уже никогда не придется столкнуться с настоящей жизнью с ней. Легко любить призрак.

— Я больше не собираюсь все это выслушивать. К чему вообще этот идиотский разговор?

— К тому, что в моем доме сегодня целый день просидела очень несчастная женщина. Тебе не нужно продолжать общаться с ней, но ты должен дать ей хоть какое-то объяснение. Ты не можешь просто молча бросать людей.

— Сейчас я положу трубку. Или мы всерьез поссоримся.

— Мы уже поссорились. Мне нужно было до тебя достучаться, потому что никто другой не в состоянии.

— А если не получилось?

— Если не получилось, то и все. Феликс уснул, и я тоже сейчас отправлюсь в постель. Но ты подумай об этом, Саймон. Это не ерунда.

Телефон отключился.

Прошло несколько секунд, и он как будто действительно начал думать, но потом его прервал мобильный.

— Серрэйлер.

— Мы нашли ее. И с ней все в порядке.

После того как его посвятили в детали и он сказал Натану идти домой, он налил себе виски. Он хотел забыть, забыть о том, что было сказано, забыть о Фрее и о вторжении Дианы Мэйсон, обо всем. Только новости о том, что Люси Ангус теперь в безопасности, хоть как-то успокаивали его.

— Можно мне собаку?

Люси сидела за столом с кружкой чая. Она выглядела совершенно спокойной.

«Она убежала, — подумала Мэрилин. — Она не хотела быть здесь. Она хотела сидеть в чьем-то чужом темном садовом сарае с их собакой, а не оставаться в этом доме со мной». Она взглянула на нее, когда та шла между двух констеблей, обернутая в огромное одеяло, и увидела кого-то, кого едва знала.

— Не злись, пожалуйста, не злись… — забормотала Люси, начиная дрожать.

— Конечно, я не злюсь. Ты здесь, ты жива… Как я могу…

Люси прошла мимо своей матери на кухню.

Было десять минут второго. Никто из них не хотел спать.

— Собаку?

— Ты нам никогда не разрешала.

— Это сложно… Это неправильно.

— Почему?

— Собака оставалась бы на весь день дома одна. Мы… Я на работе.

— Но все изменилось.

— Да.

— Так что мы можем завести собаку.

— У Дэвида аллергия на шерсть.

Люси посмотрела в ее глаза. На секунду повисла оглушительная тишина.

— Дэвида здесь нет.

Казалось, будто в воздухе на кухне распылили что-то, мешающее дышать.

— Папы здесь нет. Все в этом доме умерли.

— Я не умерла.

— Казалось, что умерла.

— О боже.

— Мне было хорошо с собакой Прайсов.

— Тебе не следовало вламываться…

— Я не вламывалась, сарай всегда открыт. Почему ты мне не отвечаешь? Ты всегда так. Как будто меня нет. Можем мы завести собаку?

— Люси, дай мне… пожалуйста… я устала. Мне не хотелось бы принимать поспешных решений.

— Если ты хочешь сказать нет, так и скажи, но не надо просто оставлять вопрос без ответа.

— Я не хочу сказать нет. Я не знаю, что я хочу сказать. Я больше не могу со всем этим… Со всем. Ты не думала об этом? Ты вообще обо мне думала?

— Да, — сказала Люси. Она поднялась, отнесла свою кружку к раковине, ополоснула ее и поставила на сушилку. — Я думала о тебе. Спокойной ночи.

— Люси, не уходи вот так, мы не поговорили как следует, ты так и не объяснила.

— Объяснила. Ты просто не услышала. Как и насчет собаки.

И она ушла — так, как она теперь обычно перемещалась по дому: ее ноги, казалось, вообще не касались пола, она не издавала ни звука, и даже воздух вокруг нее казался неподвижным. Она пошла наверх. Дом все еще казался мертвым, но что-то изменилось. Она кое-что изменила, сбежав. Она оставила след.

Оказавшись на втором этаже, она задумалась, а потом преодолела последний пролет и оказалась на самом верху. Она открыла дверь в его комнату. Тут пахло им — настоящим мальчишеским духом, который еще не выветрился. «Но он выветрится, — подумала Люси. — Все исчезнет. Я его не вспомню, его запаха больше не будет, только его вещи останутся на полках, и это будут мертвые вещи».