Фрэнк Робинсон - Американский рубикон

— Мне надо будет выяснить обстановку — ответил Ливонас без энтузиазма.

Он зарекся, что не станет обманывать Мак-Колл, но уже невольно сделал это.

Дженис говорила отрывистыми фразами, почти шепотом, ее глаза буквально буравили Ливонаса.

— Ты сам сказал, Энди, что мы не будем темнить, ведь мы знаем друг друга уже давно. Я хочу, чтобы поставки начались через десять дней. Я не хочу сложа руки наблюдать, как гибнет Чикаго, а именно это сегодня и происходит.

Дженис выпустила изо рта тонкую струйку дыма и указала вниз на город.

— Мы свернули производство. Половина всех заводов закрыта. На прошлой неделе закрылись корпуса «Инленд стил». Мы отменили занятия в школах, поскольку надо было выбирать между школами и больницами. Единственное учреждение, которое не простаивает, — окружной морг. В этом месяце от холода почти каждый день умирает больше десятка человек.

Она плотнее укуталась в плед.

— Я попросила не публиковать сообщений о смерти людей от холода. Иначе начнутся крупные волнения.

Мак-Колл внимательно посмотрела на Ливонаса, словно пытаясь прочесть ответ на его лице.

— Энди, мне нужна помощь Боба Уитмена.

— Не получится, — тихо произнес Ливонас.

— Нет? И это все?

Ливонас вздохнул.

— Нет. И это действительно все. Не менее десяти крупнейших городов находятся в таком же положении, как и Чикаго, если не хуже. Детройт и Буффало, например.

— Я мэр не Детройта и не Буффало, Энди. Я мэр Чикаго.

Ливонас почувствовал жуткую усталость и унизительность своего положения.

— Если бы мы могли чем-то помочь, мы бы обязательно помогли. Возможно, через неделю мне удастся откопать кое-какие резервы.

— Возможно, через неделю у поросят вырастут крылышки.

— Мы не в состоянии ничем помочь, — твердо повторил Ливонас. У него не было сил дальше вести эту игру. — У нас нет никакой возможности отплатить добром даже тем, кому мы обязаны.

— С такими принципами, Энди, тебе вообще не следовало соваться в политику.

Она притушила сигарету.

— Если вы не поможете мне, это сделает Винсент Де Янг.

Ливонас с удивлением посмотрел на Мак-Колл.

— Что ты имеешь в виду? Как может помочь тебе Винсент Де Янг?

Она наклонилась вперед и похлопала Чернига по плечу.

— Макс, по-моему, пора доставить господина Ливонаса к его самолету.

Дженис повернулась к Ливонасу, ее глаза обдали его холодом.

— Это предложил он сам. Миллион баррелей жидкого топлива для отопления зданий и два миллиона баррелей тяжелого топлива для промышленных целей, причем все поставки в течение января.

— Де Янг? Как он может обеспечить тебе поставку горючего? Все внутренние поставки контролируются федеральным правительством.

Ливонас мысленно перебрал все возможности.

— Невада во время арабского эмбарго 74-го года пыталась самостоятельно заняться производством бензина. Калифорния предприняла такую попытку еще раньше, Лос-Анджелес тоже. Уже тогда у них ничего не получилось, а сейчас подобные действия вообще являются незаконными.

Дженис достала из пачки новую сигарету и на сей раз сама щелкнула зажигалкой.

— Ну и как поступит твой президент? Пошлет 82-ю воздушно-десантную дивизию, чтобы затушить очаги в домах людей?

— А на что Де Янг рассчитывает взамен? — резко спросил Ливонас.

— Для начала — на поддержку на конституционном съезде.

Ливонас недоверчиво посмотрел на нее.

— Ты смеешься надо мной, Дженис. Съезд — это балаган, кость, брошенная скопищу мелких политиканов и провинциальных крикунов.

Глаза Мак-Колл стали ледяными, а голос зазвенел как струна:

— Губернатор Де Янг не шутил. И я со своей стороны могу заверить вас, господин Ливонас, что тоже не шучу.

«Нужно будет все проверить», — подумал Ливонас. Когда он приедет в аэропорт О’Хейр, то позвонит в свою приемную и попросит секретаршу Жюли найти кого-нибудь, кто сможет встретиться с ним в Джорджтауне за обедом и ввести в курс дел на съезде. Возможно, там происходит что-то такое, что ему неизвестно. На пять часов у него назначена встреча с Уитменом, и к этому времени он должен иметь обо всем полное представление. Съезд каким-то образом приобрел важное значение, об этом говорил Гас, а теперь и Мак-Колл. Но какую именно роль стал играть съезд, об этом Ливонас не имел ни малейшего представления.

В одном он был уверен — Винсент Де Янг не станет зря тратить время на пустяки.

Вертолет снижался на специальную площадку в аэропорту О’Хейр. Ливонас чихнул. Почему-то защекотало в носу и запершило горло. Он выглянул в иллюминатор и увидел, как густой дым поднимался из труб некоторых домов. Видимо, там сжигали старые автомобильные покрышки…

Вертолет приземлился, сержант Черниг открыл дверцу и помог Ливонасу спуститься вниз.

— Передайте привет вице-президенту, — ледяным тоном произнесла Мак-Колл.

Руки она ему не подала.

Ливонас забросил вещи в свою вашингтонскую квартиру, вышел на улицу, повернул за угол и зашел в ресторан «Биг чиз». В зале на третьем этаже официантка вежливо провела его к угловому столику, который зарезервировала для него Жюли. Он с трудом сдерживал зевоту. За столиком уже сидела женщина, перед которой стояла чашка кофе; она делала какие-то записи в блокноте. «Или я опоздал, или она пришла раньше, одно из двух», — подумал Эндрю. Он посмотрел на часы и решил, что это она пришла чуть раньше.

— Энди Ливонас. Рад приветствовать вас.

Он машинально пожал девушке руку и стал глазами искать в зале официантку, чтобы заказать кофе.

— Кэтлин Хаусман.

Ливонасу показалось, что она кого-то ему напоминает, но так как ему удалось поспать в самолете из Сан-Франциско в Чикаго всего три часа, а потом вообще не довелось сомкнуть глаз, то теперь ему могло казаться все, что угодно. Куда же запропастилась официантка? Наконец, он заметил высокую блондинку с кофейником в руке, которая обычно всегда в это время разносила кофе.

— Большое спасибо, что вы согласились прийти, — бросил Энди, просматривая меню.

— Буду рада помочь вам.

«У нее приятный низкий голос», — отметил про себя Ливонас, отпивая кофе.

— Жюли сказала мне, что вы возглавляете делегацию штата Вашингтон.

Девушка откинула волосы, спадавшие ей на глаза.

— Да, последние полгода. До этого я была просто делегатом, а еще раньше работала юрисконсультом в Сиэтле, в бывшей фирме Боба Уитмена.

«Вот, оказывается, почему, — мелькнуло у Ливонаса, — Жюли отыскала именно ее». Он представлял себе Кэтлин Хаусман совсем иной. Она производила впечатление по-настоящему деловой, а не наигранно благопристойной особы.

Ливонас поставил чашку на столик и в первый раз внимательно посмотрел на Кэтлин. Девушке было лет тридцать, и она выглядела очень миловидной. Вьющиеся каштановые волосы, зачесанные назад, доходили до плеч. Внешне она походила на индианку: тонкие черты лица, высокие скулы и миндалевидные глаза. На Кэтлин был вязаный темно-синий свитер с вышитыми на нем снежинками и широкие вельветовые брюки до колен, которые обычно любят лыжники. Ливонас был уверен, что она надела их, не просто отдавая дань моде.