Фрэнк Робинсон - Американский рубикон

Губернатор ухмыльнулся и снова поднял бокал.

— За нас с вами, господа, — повторил он. — И за Запад.

Но тут же Де Янг подумал, предусмотрел ли в своих планах Шеферд возможность осложнения ситуации до воскресенья.

Он никогда не отходил от своего правила — всегда иметь наготове запасной вариант, так, на всякий случай.

Вертолет летел над западной частью Манхэттена, и Уитмен с интересом рассматривал город. Они шли на небольшой высоте, и президенту хорошо были видны пешеходы. Когда вертолет подлетел к центральной части Манхэттена, можно было различить даже тропинки на снежном покрове Центрального парка.

Лишь над некоторыми трубами вился дымок, и на редких крышах от тепла растопился снег. Город замерзал.

Ливонас, сидевший рядом с Уитменом, подался вперед, всматриваясь в силуэт здания Организации Объединенных Наций, сверкавшего в лучах зимнего солнца, затем снова откинулся в кресле.

«Какой прекрасный день», — подумал Уитмен, потом, вспомнив провалившуюся сегодня утром операцию по захвату нефтяных платформ, до боли сжал кулаки.

Кто-то предупредил Запад… Но теперь уже ничего не поделаешь.

— Я поступил так, как считал нужным, — повторил Ливонас, продолжая рассказывать о Хартвелле.

— Я просил тебя ускорить слушания, Энди, а не затягивать их.

Подозрения Ливонаса вызывали в нем чувство досады.

— Саундерсу удалось что-нибудь выяснить?

— Пока что нет, — смущенно ответил Ливонас.

Уитмен вздохнул.

— Я хочу, чтобы назначение Хартвелла было одобрено комиссиями и утверждено конгрессом завтра же. Понятно?

— Да, господин президент.

На сей раз Уитмен не напомнил Ливонасу, что наедине он может называть его просто «Боб». Время от времени официальное обращение как бы напоминало Уитмену, что он был президентом. Ливонасу тоже следовало об этом помнить.

Слева от них возник огромный силуэт небоскреба Панамерикэн-билдинг. Вертолет набрал высоту и стал заходить на посадочную площадку, расположенную прямо на крыше небоскреба.

Ливонас заметил:

— Уже два тридцать, мы опаздываем.

— Полагаю, никуда они от нас не денутся.

— Вы по-прежнему хотите сначала встретиться с Майклом Бернстайном?

Уитмен кивнул в ответ.

— Его бюро находится здесь, кроме того, у него можно выведать кое-что о том, с чем мне придется столкнуться на совещании.

Он впервые встретил Бернстайна пять лет назад, когда тот, являясь президентом компании «Офшор минералс», давал показания в финансовой комиссии сената. Бернстайн выступал аргументированно и принципиально, с тех пор они стали близкими друзьями.

Уитмен посмотрел вниз. Вертолет снижался на посадочную площадку. Снег с крыши небоскреба был убран, охранники, махая руками, приветствовали президента. Человек десять их стояло у дверей лифта. Порыв ветра, поднятый лопастями вертолета, распахнул пальто одного из них, и Уитмен увидел, что под ним у охранника находился автомат.

— Это агенты ФБР?

— Саундерс предупредил, что пошлет человек десять.

Уитмен подумал, не придется ли ему в ближайшее время воспользоваться услугами охраны…

— Хотите что-нибудь выпить, господин президент?

Уитмен откинулся на огромном кожаном диване, сцепив пальцы за головой.

— Я бы предпочел кофе, но право выбора за вами.

Бернстайн посмотрел в сторону молодого секретаря, стоявшего у входа в кабинет.

— Кофе — для президента, Джозеф. А для меня — неразбавленный виски.

«Отделка кабинета соответствует характеру Бернстайна», — отметил Уитмен. Кабинет был выдержан в темных тонах. Пол был выложен дубовым паркетом, мебель отделана дорогой кожей; вдоль стен располагались книжные шкафы, на стенах висело несколько литографий, изображавших сцены охоты, а перед большим панорамным окном, выходившим в сторону верхнего Манхэттена, на замысловатой ореховой подставке возвышался огромный антикварный глобус.

Бернстайн почти не изменился с тех пор, как отошел от активной деятельности. Это был полный пожилой человек с редкими каштановыми волосами, едва прикрывавшими круглую лысину. Его черные проницательные глаза выделялись на розоватом пухлом лице, которое приобретало серый оттенок, как только он начинал волноваться.

Внимание президента привлек большой застекленный шкаф в углу кабинета. Бернстайн перехватил его взгляд и предложил подойти к шкафу поближе.

— Взгляните, мне кажется, это должно вас заинтересовать.

Уитмен пересек кабинет и через стекло стал разглядывать армии маленьких солдатиков, расставленных стройными рядами на полках.

— Я знаю, — заметил Бернстайн, улыбнувшись, — что слишком стар для игры в солдатики.

Он открыл шкаф, достал одного солдатика и осторожно протянул его Уитмену.

— Миниатюры — так, пожалуй, можно их назвать. Несколько лет назад я натолкнулся на магазинчик во французском квартале Нового Орлеана, который специализируется на подобных безделушках. Изумительная работа, лучшая в своем роде.

Маленький французский стрелок был высотой не более шести сантиметров. Он стоял по стойке «смирно», его левая рука лежала на бедре, а правая удерживала у плеча мушкет. Мундир стрелка был выполнен безукоризненно, начиная от черных чулок и голубого камзола с падающими фалдами, коричневого патронташа и скатки за плечами до черного кивера с красной лентой и эмблемой в виде золотого орла с красными перьями наверху. Художник нарисовал лилипуту маленькие усики, придав его лицу суровое выражение.

— Здесь представлены армии всего мира, — заметил Бернстайн, возвращаясь к креслу.

В кабинет вошел Джозеф, молча поставил кофе и виски на кофейный столик и так же молча вышел.

— Это солдатики времен Наполеона, их мундиры были красочны и экзотичны. Чертовски мало можно позаимствовать для такой коллекции из военной формы нашего века. Художнику и не пофантазировать с формой цвета хаки.

Бернстайн сел в кресло и отпил глоток виски, наслаждаясь его ароматом. Уитмену он показался медведем, расположившимся в своей берлоге.

— Вы оказали мне честь, господин президент. Хотя, должен признаться, я заинтригован тем, что привело вас ко мне.

— Вы слышали о намеченном заседании здесь, в этом здании?

Бернстайн улыбнулся.

— Конечно.

Уитмен откашлялся.

— Вы знакомы с большинством нефтяных магнатов не только в нашей стране, но и за рубежом. Когда вы были президентом «Офшор минералс», то пользовались большим влиянием в международных деловых кругах. Я полагаю, вы сохраняете это влияние и сейчас.

Бернстайн кивнул, понимающе улыбнувшись.

— И да и нет. Однако продолжайте.

— Америке очень нужна нефть, — медленно проговорил Уитмен. — Смогла бы компания «Офшор минералс» обеспечить ее поставки, если бы этого захотели вы?