Генрих Боровик - Момент истины

— А любить?— спросила Катлен.— Любить в тропиках можно?

Мэри не удостоила ее ответом и ушла на кухню.

— Партию в пинг-понг, молодой человек? Перед завтраком, а? — предложила Катлен Игорю.

Kaлишер лежал на диване в своей каюте и просматривал машинописные тексты, телеграммы, рулончики телексов. На диване, на полу и даже на его груди в беспорядке валялось множество прочего бумажного хлама.

— «Совесть мира»,— пробормотал Калншер, переворачивая какую-то страницу. — Странные же нынче представления о совести.

Раздался стук в дверь.

— Да.

В каюту вошел Фарадж.

— Мне было приказано явиться к вам, господин Калишер.

— Зачем?

— Я ваш помощник.

— Ах, помощник!— обрадовался Калишер.— Умный помощник. Да, да. Как зовут?

— Билл Фарадж Хуа.

Калишер вскинул голову.

— Билл Фарадж Хуа?— произнес он медленно, будто рассматривая странное имя со всех сторон. — Это что же — продукт любви разных континентов? Я ведь просил местного.

— Мать местная. Отец — китаец.

— Пекинский?

— Он умер,— уклонился от ответа Фарадж.

— А Билл — это, значит, просто тяга к американским джинсам?

Помощник молчал.

— Ну ладно, на худой конец сойдет. Только так, Хуа мы опустим, Билла забудь, оставим одного Фараджа. Это тебе будет и имя и фамилия.

— Да, сэр.

— Ну, садись, Фарадж,— сказал Калишер. Он поднялся с дивана и пошел к столу плеснуть себе содовой.— Нам, видишь ли, предстоит разыграть с тобой один небольшой, но весьма своеобразный психологический этюд...

Mopp некоторое время мрачно наблюдал за игрой Катлен и Игоря в пинг-понг, затем вдруг резко поднялся и приблизился к часовым, неподвижно стоявшим у двери, ведущей к выходу.

— Ну что вы здесь стоите? Мы свободные люди, понимаете? Не граждане этой страны. Делегация ООН. Ты слышал, что такое ООН?!

Часовые стояли неподвижно

Все оторвались от своих занятий, следя за этой сценой.

— Ну, отвечай!..

— Вы в десятый раз уже спрашиваете, Эдвард. Он же не понимает,— урезонил Кларк Морра.

— Или делает вид,— возразил Mopp. Теперь он обращался ко всем: — Вас будто выжали! Шашлык, пинг-понг, картиночки. Фрэдди! Гарри! Вы были героями этих самых джунглей, выбирались из невероятных ситуаций! А теперь висим, как куклы на гвоздике.

Кларк ответил без раздражения:

— За дверью еще четверо солдат. И под каждым окном по одному. У вас есть что предложить?

Mopp махнул рукой и сел к столу.

Возобновилась игра в пинг-понг.

— Что это за история в джунглях? — спросил Игорь Катлен между двумя ударами.

— Неужели не знаете?— удивилась она.— Ваша подача... Во время второй мировой войны над этими самыми Гранатовыми островами японцы сбили самолет, в котором летел Кларк. Он был тогда начинающим радиорепортером, но уже очень популярным. Все погибли, а он остался жив. И месяц выбирался из джунглей. Под звуки танго — его магнитофон уцелел. Когда решил, что ему не выбраться, записал на пленку послание к человечеству... Насчет фашизма, войны и все такое. Ничего, с душой. Но выжил.

Игорь поймал шарик пинг-понга и внимательно слушал Катлен.

— Его подобрали американские солдаты почти мертвым. В роте, которая его спасла, оказался Максвелл. Он и написал о нем первым. Напечатали все газеты. А послание к человечеству гоняли по всем радиостанциям союзников. Вместе с тем танго. Теперь во всех хрестоматиях по журналистике: «Фашизм рождается на маленьких сделках с собственной совестью». Ну и насчет того, конечно, что война — бяка, недостойная человека... Так что, будем играть?

Игорь ударил по мячу ракеткой.

— С тех пор он и стал жутко знаменитым. На все времена. О нем даже фильм сделали. Дерьмовый, правда. Разве его сыграешь — такую глыбу... Оп-па! — Катлен сильно ударила по шарику, он, отскочив от стола, попал в Эдварда Морра.

... — Слушай, Фрэдди...— Максвелл положил руку на плечо Кларку.— До операции осталось еще четыре дня... Мы обязательно улетим сегодня. Вот увидишь. Они не посмеют нас держать.

— Русский, который оперировал Ингу в сорок пятом в Москве, сказал, что спас ее я, потому что был с ней...

Кларк снова снял телефонную трубку и принялся стучать по рычагу...

На операционном столе лежала Инга, обложенная простынями. Глаза закрыты. Вошел Фуллер а зеленом бумажном (на один раз), будто жеваном хирургическом халате и такой же шапочке. Взглянул на экраны мониторов с предоперационными данными, покачал головой. И тут же с радужной улыбкой подошел к столу:

— Здра-авствуйте, моя дорогая. Ну и погодка сегодня, скажу я вам!..

Инга ответила ему подрагиванием век.

— Ну что ж. Начнем, благословись... Операция сама-то по себе пустячная...

Инга пошевелила губами. Доктор не расслышал, нагнулся к ней.

— Я в вас верю,доктор,— сказала она тихо.—У вас глаза щедрые...

Фуллер выпрямился. Засмеялся трескуче:

— Щедрые? Это еще что за штучки! Хотите всю ответственность — на меня? Не-ет, дорогая, будем вместе бороться! Только вместе! А то видели — глаза щедрые... Ах, хитрющая!

Приговаривая так, доктор уже действовал: кивками и движениями рук отдавал распоряжения.

Анестезиолог поднес к ее лицу маску.

— А Фрэдди... Фрэдди успеет?— спросила Инга.

— Конечно, успеет,— сказал Фуллер веселым голосом, но глаза смотрели жестко.—Что там слышно — вылетел он?— спросил он нарочито громко и бодро, ни к кому не обращаясь.

— Вылетел,— ответила сестра ему в тон бодро и тоже громко.

— Ну вот, видите,— сказал доктор, наклонившись к Инге, затем выпрямился и потребовал властно: — Шприц...

...Mopp подошел к Астахову, перетиравшему стаканы за стойкой бара.

— А вы уверены, мистер Астахов, что ваш Абу передал вчера телеграммы?

— Если с ним ничего не случилось.

Подошедший Игорь подтвердил:

— Абу — честный парень. Мы с ним дружили с детства.

— Серьезная гарантия,— с иронией отозвался Mopp.— Почему же он не вернулся?

— Ушел в джунгли,— предположил Игорь,— как весь город.

— А вы что же не ушли?— недобро бросил Mopp.

Подошел Максвелл.

— Я вот о чем хотел вас спросить, молодой человек. Ведь у вас там есть друзья?..

— В джунглях? Нет,— вместо Игоря ответил Астахов.

— Немного, но есть,— возразил Игорь.

— А связаться с ними?

Игорь не успел ответить.

— Пойди, пожалуйста, помоги Мэри на кухне. Ей трудно одной.

— Сейчас, папа.

— Я говорю, пойди и помоги Мэри,— сказал Астахов тверже.

Хольц, стоявший у окна, произнес спокойно:

— Ну вот, кажется, к нам идет начальство.

В холл гостиницы вошел Фарадж в сопровождении нескольких автоматчиков из местных в маскировочных комбинезонах. Часовые отдали ему честь. Автоматчики остались рядом с часовыми, а Фарадж прошел а середину холла. Он был холоден и официален.