Нина Пушкова - Эликсир бессмертия

«Спокойно, — говорила она себе. — Веди себя естественно и спокойно». В 16:35 молодая брюнетка с модной стрижкой «Сэссун», в чёрных туфлях с красными каблуками-шпильками и синих джинсах вошла в здание банка. Её ждали и сразу же проводили в хранилище. Там она пробыла совсем недолго. Бриллианты в бархатном мешочке, изъятые из ячейки, Ника аккуратно расправила и положила в передний карман джинсов, а деньги положила в два конверта и распределила по задним карманам. Длинный просторный плащ, спускавшийся ниже талии, надёжно прикрыл раздувшиеся карманы. Она не стала его застёгивать: как только за ней закроется дверь в операционный зал, ей надо будет мгновенно изменить облик. Так она и сделала. Быстро сменив обувь, она надела на спину рюкзак с туфлями и лёгким плащом, в котором прилетела в Брюссель, а сверху натянула просторную, вывернутую на внутреннюю сторону ветровку и застегнула молнию.

Ближе к 17:00 из банка вышла невзрачная сутулая женщина в красной клетчатой куртке, серых кроссовках и шапочке, натянутой на лоб по самые очки. Она неспешно пошла по улице в сторону галереи, немного косолапя.

В чёрной «Вольво», которая незадолго до этого припарковалась напротив входа в банк, двое в одинаковых чёрных плащах бегло скользнули по слегка нелепой фигуре офисной служащей, вышедшей из здания. Она была им неинтересна. Они ожидали эффектную брюнетку в туфлях на красных шпильках. С минуты на минуту банк должен был закрыться, и они были наготове. Вдруг в наушниках у обоих раздался негодующий голос шефа:

— Look at her pants — посмотрите на её брюки! Идиоты, мимо вас только что прошли синие джинсы… Это она! Догоняйте, кретины!

Спецагенты выскочили из машины шумнее, чем полагалось. Девушка обернулась и резко рванулась вперёд. Через мгновение она свернула в хорошо освещённую галерею. Куда спрятаться? Она нырнула в магазин, где утром купила себе спортивную экипировку, но это не ускользнуло от преследователей. Успокоившись, что жертва локализована, они подбежали к магазинчику и встали у входа: один — прямо напротив, второй — у ступенек слева от двери. Выход был блокирован.

Да и Ника вбежала в магазин, не считая его надёжным убежищем: ей надо было сосредоточиться. Продавщица узнала куртку, проданную утром, но не узнала покупательницу. Впрочем, та пресекла всяческое общение словами: «Мадам, я хочу кое-что подобрать самостоятельно». И она повернулась лицом к стеллажу со спортивной одеждой. Она вспомнила всё, чему училась почти полгода в Японии и что часами отрабатывала на «макиваре» — специальной доске-тренажёре. Теперь ей предстояло проделать это — сначала в голове, а затем уже с ожидавшими её преследователями.

Один из них в упор посмотрел на неё через окно. Она увидела его лицо и поняла, куда она будет сразу бить. Этот удар в карате назывался «нуките» — «кисть-копьё». Учитель советовал ей использовать для исполнения все пальцы, не подгибая среднего:

— У тебя узкая кисть, сложи все пальцы плотно, на вытянутой руке они похожи на острые копья. Твоя сила — в эффекте неожиданности. Женщина не может быть сильнее мужчины. Её оружием может быть только внезапность!

Это воспоминание будто вернуло её в Токио, в небольшой зал с журавлём, летящим навстречу солнцу. Она увидела своего сэнсэя, в голове прозвучал его голос: «Ты выживешь только тогда, когда умрёшь до схватки». Отец ей потом объяснил: «умереть» — означает отрешиться в нужный момент от страха, сомнений, боли. Должна была остаться только энергия, собранная для атаки.

Она открыла дверь магазина.

Мужчина с квадратным лицом и жёсткими глазами ждал её в метре от двери. Нуките! Удар пришёлся прямо в правый глаз. А теперь — фумикоми! Ребром правой стопы девушка нанесла штампующий удар под коленку опорной ноги «квадратного». Не издав ни звука, тот рухнул на асфальт. Его партнёр, ещё не осознав до конца, что происходит, попытался обхватить Нику сзади, со спины. Но девушка, почти не оборачиваясь, нанесла ему кулаком резкий удар в пах. Тэтцуи Ути — «рука-молот»!

За несколько секунд всё было окончено. Один из преследователей, держась за лицо, глухо стонал, лежа на асфальте. Другой, согнувшись почти пополам, ловил ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Путь был открыт.

Ника на секунду застыла у входа в магазин под взглядами замерших, как в стоп-кадре, прохожих, когда заметила, что от кафе напротив к ней рванулся высокий мужчина в кепке и развевающемся на ветру длинном тёмном плаще. Седеющая бородка, жёсткий сосредоточенный взгляд, тонкая трость в левой руке. Она сразу узнала его, хотя никогда не видела. Это был человек из рассказа её отца, человек из её кошмарных снов. Тогда, во сне, она не разглядела его черты. Но теперь поняла: это был он. О'Донован. Безжалостный хищник!

Она вдруг ощутила панический страх. Слева темнел второй выход из галереи — бежать можно было только туда. На глазах всё ещё застывшей толпы Ника устремилась к спасительному выходу.

Но, вылетев из оживлённой галереи, она оказалась на плохо освещённой узкой улице. Невысокие дома стояли впритирку друг к другу, спрятаться было негде. Внезапно небо закрыла мутная пелена, резко стемнело, снова пошёл мелкий дождь. Как назло, не было ни одного магазина или кафе, где можно было бы на время укрыться. Только узкий тротуар и стоявшие вплотную друг к другу автомобили. Она не знала, что в Брюсселе, в двух шагах от оживлённого центра и горящих огней туристических улиц, было немало таких, где можно было вдруг оказаться в другой реальности — мрачноватой, безлюдной. Она побежала. Сквозь своё сбивчивое дыхание, сквозь шум собственного бега она отчётливо слышала спешившего за ней преследователя.

«А что, если он не один?» — промелькнуло в голове. В этот момент Ника оказалась на крохотной площади, подсвеченной тусклыми огнями. Она услышала звуки органа. «Собор! — подумала Ника. Ей нужно было туда — к свету, к людям. — Это, наверное, вечерний концерт!» И она свернула к небольшому арочному входу в надежде, что в этот смертельно опасный час Господь убережёт её в своём доме.

Но девушка оказалась не в соборе, а на слабо освещённой лестнице. Узкая, как в замках, она изогнутой лентой уходила куда-то вверх. Ника на секунду остановилась. Наверное, вход в собор был дальше по улице, а она вбежала в колокольную башню… Но назад пути уже не было: обернувшись, она увидела высокую фигуру в длинном плаще, устремившуюся за ней.

Ника быстро летела по лестнице, всё ещё надеясь, что где-то здесь будет проход, который выведет её в галерею соборного зала. Но прохода всё не было, а лестница неумолимо вела всё выше и выше, пока она не выскочила на верхнюю площадку башни, освещённую старым блёклым фонарём с запылёнными, давно не мытыми стёклами. Здесь уже не слышались звуки органа. Только ветер заносил под крышу башни капли дождя, а внизу в тумане угадывался город, где-то залитый светом, а где-то беспробудно серый.