Леонид Млечин - Обстоятельства смерти господина N

— И сколько же все это стоит?

— Зависит от продолжительности массажа и престижа заведения. Обычный массаж стоит недорого, сто двадцать — сто пятьдесят батов за час. А вот когда массажируют всем телом, то берут батов четыреста. А в салоне “Мона Лиза” — восемьсот.

Дуайт оказался деятельным человеком. Он сам обзвонил редакции всех выходящих на английском языке газет и от имени Хоукса попросил дать объявления о розыске Нэда Олдмонта. Потом он выяснил адрес почтового агентства, куда Олдмонту пересылали корреспонденцию из Соединенных Штатов, записал название улицы на бумажке и объяснил Хоуксу, сколько будет стоить поездка туда на такси.

— Запомните раз и навсегда, — поучал он Фила, — о плате надо договариваться перед тем, как вы сели в машину. В бангкокских такси есть счетчики, но никто не помнит, когда они включались в последний раз. Не условитесь сразу, водитель потом сдерет с вас втрое больше.

Посещение почтового агентства было практически безрезультатным. Хоуксу объяснили, что адрес они у клиентов не спрашивают, а просто хранят корреспонденцию до тех пор, пока получатель не придет за ней. “Когда у них появится Олдмонт?” Они не знают. “На его имя сейчас пришла какая-нибудь корреспонденция))? На подобные вопросы они не отвечают. Единственное, что оставалось сделать Хоуксу, написать короткую записку Олдмонту — им необходимо встретиться — и попросить служащих агентства передать ее клиенту.

Через час он опять оказался в своем номере в смятенном состоянии духа. Что еще можно сделать, он не представлял. А главное, он совершенно не знал, чем ему заняться. Выходить из номера, превращенного кондиционером в оазис, не хотелось. Он включил телевизор.

Тирают уже минут пятнадцать прогуливался по магазинчику сувениров на первом этаже “Амбасадора”. Время от времени он недовольно посматривал на часы: сегодня пятница, и на стадионе Лумпини в шесть часов начнется матч по тайскому боксу. Бокс в Лумпини можно увидеть три раза в неделю — по вторникам и пятницам в шесть вечера и по субботам с часу дня. Тирают смотрел по телевизору международные соревнования боксеров, транслируемые из Америки или Европы, но тайский бокс казался ему интереснее и опаснее. Спортсменам разрешалось наносить удары локтями, коленями, ногами, схватка — если только боксеры не жульничали, сговорившись, — превращалась в волнующее зрелище.

Тирают жадно глотал пиво, наблюдая за почти молитвенным ритуалом выхода боксеров на ринг. Под ритмичную мелодию они исполняли особый танец в честь своих учителей Эта устаревшая церемония раздражала Тираюта, он ждал, когда же начнется бой и боксеры пустят в ход и руки и ноги. Ему особенно нравились спортсмены, умевшие почти одновременно наносить удары локтем и коленом в ближнем бою. Если боксеру удавалось пригнуть голову противника к земле, то за этим немедленно следовал удар коленом в живот. Тирают восхищался этой молниеносной схваткой, после которой одного из соперников зачастую уносили с ринга. Ведь удар локтем — один из самых опасных, его можно сравнить с ударом ножа. Не очень разборчивые молодые парни, начинающие свой путь на ринге, локтем глубоко рассекали бровь противника. Хорошие удары ногой удавалось увидеть нечасто опытный боксер бил ногой только в исключительно благоприятной для себя ситуации, иначе соперник, перехватив ногу, легко бросал его на ринг.

Тирают вздохнул и, в последний раз взглянув на часы, пошел к лифту. Пора. В лифте он поднялся с двумя пожилыми белокурыми женщинами европейского типа на седьмой этаж и только потом, оставшись один, спустился на пятый.

В коридоре было пусто. Его коренастая расплывшаяся фигура отразилась в большом зеркале. Придав лицу приятное выражение, он негромко постучал в дверь 507-го номера.

Поиски продолжались долго. В этом не было ничего удивительного. Прошло столько лет, кое-кто уже отправился в мир иной, другие уехали, и их невозможно отыскать, третьи просто не желают вспоминать. Но счастье улыбнулось Олдмонту дважды. Первый раз, когда его приютил пожилой американец, врач, с которым они были знакомы лишь шапочно. Во второй раз, когда выяснилось, что среди пациентов доктора оказался человек, который назвал две фамилии. Одного из них уже не было в живых. Второго Олдмонт собирался навестить. Его звали Тирают.

Олдмонт устало опустился в кресло. С этим человеком ему нужно встретиться. Что совсем небезопасно, Олдмонт хорошо знал людей такого типа. Но выхода нет Тирают, видимо, единственный, кто может ему помочь Олдмонт отпер центральный ящик стола, вытащил толстую пачку денег — доллары помогут им договориться. Он засунул деньги в потайной карман, пришитый к внутренней стороне рубашки, — на улицах полно мелких воришек, не успеешь заметить, как вытащат.

О’Брайен лениво перелистывал доставленные вечерней почтой свежие номера журналов, пока не наткнулся на большую статью о процессе над молодой француженкой, приговоренной в Малайзии к смертной казни за перевозку героина. Дверь его кабинета неуверенно приоткрылась, О’Брайен приглашающе кивнул Дуайту Хенкинсу.

— Вы уже видели? — О’Брайен показал на статью, украшенную цветными фотографиями француженки, которая пыталась провезти из Таиланда через Малайзию на Запад пятьсот тридцать четыре грамма героина.

— Угу, — вяло отреагировал Дуайт, — Полкило очищенного героина — верных миллиона полтора долларов потянет. Но в Малайзии законы крутые за провоз ста граммов — пожизненное заключение или смертная казнь В последнее время в Куала-Лумпуре предпочитают выносить смертные приговоры.

— У вас устаревшие сведения, Дуайт. Теперь можно расстаться с жизнью за провоз двадцати пяти граммов.

Хенкинс изумленно приподнял брови:

— Всерьез взялись за дело.

— А вы думали, они шутят? За полгода арестовали сорок пять иностранцев. Из них десять австралийцев, восемнадцать таиландцев, восемь сингапурцев. В Куала-Лумпуре считают, что наркотики ввозятся на грузовиках, которые совершают рейсы между Сонгкхла в южной части Таиланда и пограничным штатом Малайзии Кедах.

— Так что же, они теперь все грузовики будут обыскивать? Это невозможно.

О’Брайен пожал плечами.

— Вы у меня спрашиваете? Из статьи я выяснил, что малайзийская полиция знает и о тайных тропах, проложенных контрабандистами в джунглях на границе между Таиландом и Малайзией. Словом, полиция делает успехи.

Оба замолчали.

Первым заговорил О’Брайен:

— Ладно, будем заниматься своими делами.

Хенкинс поднялся.

— Как ребята? — поинтересовался О’Брайен. — Развлекаются? Ходят по девочкам?

— В разумных пределах.

О’Брайен поморщился.

— Не позволяйте им употреблять много спиртного.