Кэролайн Грэм - Написано кровью

На зеленом сукне стола, занимавшего почти всю комнату, разыгрывалась битва. Смуглокожие солдаты в шапках с кисточками и странных одеяниях, как на исторических карикатурах, волнами накатывали на большую серую стену, толкая перед собой тяжелые орудия, из жерл которых должны были вылетать крошечные ватные шарики, символизирующие ядра. Все это покрывал изрядный слой пыли.

Вошел Рекс с бутылкой слабоалкогольной цитрусовой шипучки и тремя пластиковыми стаканчиками, вложенными один в другой. Он ногой затворил за собой дверь:

— Лучше закрыть, а то сейчас будет шумно.

Действительно шум поднялся изрядный: фырканье, хруст разгрызаемой кости, урчание. Собачий вариант людоедской присказки «Ох-ох! Ух-ух! Чую человечий дух!». Свободной от бутылки и стаканов рукой Рекс откинул крышку весьма неприглядного, в черных пятнах бюро. Внутри хранился большой ассортимент закусок: чипсы, шоколадки, крекеры, карамельки. Была даже баночка маринованного лука. Он разлил шипучку по стаканчикам и вручил их гостям.

— Итак, — Рекс обвел чуть дрожащей, в коричневой старческой «гречке» рукой свои богатства школьника, — что мне предложить вам?

— Ничего, благодарю вас, — ответил старший инспектор.

— Тут у меня богатый выбор. — Он снова попытался привлечь внимание к своим запасам. — И сладкое есть, и острое. Может, мороженого хотите? Полный морозильник. Земляничное, ванильное. Боюсь, что с карамелью и орехами уже кончилось.

— Нет, правда, ничего не нужно.

— О, у меня же есть шикарные орехи!

Когда и это предложение было отклонено, Рекс направился к вытертому старому креслу, на ходу поправив складки пелерины и ремешок фуражки.

— Это пелерина и шляпа Монкальма. Надевает их, начиная новый маневр. Когда выступает в роли полкового талисмана. Ну, вы понимаете…

У обоих полицейских ум зашел за разум.

Рекс указал на стол:

— Осада Константинополя. Захватывающее противостояние, хотя, разумеется, с чудовищным перевесом одной из сторон. Конец Византийской империи. Всего четыре тысячи убитых, но пятьдесят тысяч проданных в рабство. Ах, — он улыбнулся своей милой, мирной улыбкой, — в те славные дни умели воевать. Какой, я вас спрашиваю, интерес в том, чтобы просто нажать на кнопку? — Он опустился в кресло, медленно и очень осторожно. — Ну, я полагаю, вы ждете подходящего момента, чтобы сообщить мне, почему вы здесь.

И Барнаби сообщил. Сидя в комнате перед застывшей пантомимой военных действий, оловянными солдатиками и ватными пушечными ядрами, поведал о настоящей смерти Джеральда Хедли обычными словами.

Реакция же Рекса Сент-Джона оказалась необычной. Сперва он довольно долго, тупо и неотрывно, таращился в стену с разинутым ртом, потом прижал ладони к ушам, как будто надеясь таким образом отгородиться от услышанного. Затем замотал головой из стороны в сторону и выкрикнул:

— Это неправда, неправда…

Дрожал как лист на ветру.

Барнаби встал, подошел к старику и тронул его за плечо:

— С вами все в порядке, сэр?

— Это я сделал! О боже, это я…

— Минутку, мистер Сент-Джон. — Барнаби убрал руку с его плеча, а сержант Трой быстро вскочил. — Вы сознаётесь в убийстве Джеральда Хедли? Если да, то мой долг предупредить вас, что с этого момента…

— Это по моей вине! Он просил меня защитить его, а я подвел. — Пальцы в старческих пигментных пятнах туго переплелись, как прутья в плетне. — Что я наделал! Джеральд… Ох…

Барнаби пододвинул один из деревянных стульев поближе к креслу, сел и сказал:

— Мне кажется, вам лучше рассказать все, как было. И не торопитесь, нет никакой спешки. Совершенно никакой спешки.

Но Рекс заговорил немедленно и поспешно, захлебываясь словами. Как будто торопился освободиться от ужасных откровений, которые жгли ему рот. Они вылетали, как беды и напасти из ящика Пандоры. Он говорил про то, как Джеральд умолял не оставлять его наедине с Максом Дженнингсом. Как он, Рекс, обещал оставаться у Джеральда, пока Дженнингс не уйдет. Как его обманом выдворили из дома. Как он пошел домой, но потом вернулся и слонялся около «Приюта ржанки» под дождем. Как он подумал, что за ним следят, испугался и ушел домой. К концу рассказа Сент-Джон просто рыдал.

— Прошу вас, успокойтесь немного, сэр. Вам рано взваливать груз ответственности на собственные плечи. Из того, что нам пока известно, еще не следует, будто мистер Дженнингс имеет какое-то отношение к убийству.

— О да, конечно… — Рекс достал большой квадратный платок цвета хаки с медведем у сучковатого ствола, эмблемой Королевского Уорикширского полка, и вытер слезы.

— Этот разговор, который вы только что нам пересказали, — когда он состоялся?

— Вчера утром. Джеральд был очень взволнован. У меня сложилось впечатление, что он откладывал разговор до последнего.

— Он хоть как-то объяснил вам, почему не хочет оставаться с Дженнингсом наедине?

— В общем-то, нет. Просто сказал, что они водили знакомство несколько лет назад и у них вышла ссора. «И между нами случилась размолвка» — так Джеральд выразился. Он признался, что составил приглашение таким образом, чтобы тот, другой, отказался.

— Зачем вообще было ему писать? — озадачился Трой.

— Когда Джеральд стал возражать против кандидатуры Дженнингса, Брайан уперся, как истинный левый, сказал, что напишет Дженнингсу сам. Я думаю, Джеральд решил, что если возьмет это на себя, то сможет, по крайней мере, контролировать процесс.

— Вы не помните, кто первый предложил пригласить мистера Дженнингса?

— Боюсь, что нет.

— У вас не сложилось ощущения, что Хедли испытывал страх перед этой встречей?

Рекс поморщился, как от боли.

— Очень соблазнительно, не правда ли, строить мудрые предположения постфактум? Махать кулаками после драки… Честно говоря, хоть он и был явно встревожен, такого сильного слова, как «страх», я бы не употребил.

— Ну а потом, на протяжении вечера, не складывалось впечатления, что он боится?

— Пожалуй, нет. Он был спокоен и очень замкнут, погружен в себя. Должен сказать, Макс оказался на редкость приятным, дружелюбным человеком. Не знаю… Наверно, он мог сказать что-нибудь такое, что понял только Джеральд… Что-то неприятное для него…

— Вы сказали, что вас выставили. Почему вы так уверены, что это именно Дженнингс закрыл дверь на задвижку?

— Потому что Джеральд просто не успел бы дойти до двери. Он был в дальнем конце прихожей.

— И тогда вы пошли домой?

— Да, — прошептал Рекс, повесив свою одуванчиковую голову.

— Сколько было времени?

— Боюсь, я не заметил. Но зато я знаю, во сколько вернулся туда. В пять минут первого. Вот тогда я и увидел Брайана, ну то есть мистера Клэптона.

— Вот как!

— Он возвращался из деревни.