Кэролайн Грэм - Смерть под маской

Кен снисходительно покосился на нее. «Бедняга Джен, — подумал он, — опять она выпендривается». Если бы, когда она заявилась, группа потрудилась последовать его совету и прокачать желательность ее присутствия, то тогда они хотя бы были готовы, знали, чего от нее ожидать.

— У меня и без этого есть чем заняться.

— А именно?

— Илларион предупредил меня о массовом нисхождении на землю богоподобных существ с Плутона. В качестве подготовки хочу провести длительную церемонию по звездному очищению почвы.

Трой отправился в лабораторию, чтобы забрать оттуда личные вещи Иэна Крейги. Вскоре к ним должен поступить полный отчет с места преступления. Барнаби очень надеялся, что специалистам удалось обнаружить какое-нибудь неопровержимое доказательство виновности Гэмлина, поскольку пока у них имелись лишь косвенные улики. Если таковое доказательство найдено не будет или будет установлено, что Гэмлин никак не причастен, то это будет означать, что у Барнаби на руках оказалось дело сложное и интересное, каковых у него давно не бывало.

Первой (или почти что первой) реакцией на известие о кончине Гэмлина было огромное облегчение. В тот вечер после убийства Барнаби едва не арестовал его сразу же. Однако смерть задержанного всегда влечет за собой, что вполне справедливо, тщательное расследование. А это обязательно сопровождается теперь воплями по поводу «бесчеловечности» полицейских. Можно представить, какие силы в защиту Гэмлина обрушились бы «сверху» на его голову: лощеные адвокаты-помощники Уиллоуби, вся репортерская рать, пресса, возможно, даже запросы в парламент… Барнаби горячо возблагодарил судьбу за то, что ему удалось всего этого избежать.

Появился Трой, прижимая к себе пакет с вещдоками.

— Вот. Принес пожитки нашего мистика и щеголя, шеф, — произнес он значительно. Глаза его сияли. С нарочитой медлительностью Трой стал доставать из пакета вещи одну за другой: сандалии, окровавленное длинное одеяние, белье. Достал и, сделав драматическую паузу, замер.

— Если вы ждете, что сейчас раздастся барабанная дробь, как при исполнении смертельного номера, то можете прождать до первых петухов. Не тяните.

Рука Троя мгновенно нырнула в пакет и появилась снова с длинной гривой ослепительной белизны волос. Барнаби взял парик. Он был сделан с подлинным искусством: натуральные волосы держались на тончайшей основе из кисеи.

— Как мило. И очень дорого.

— Заставляет задуматься, а, шеф?

— Что да, то да.

Барнаби оживился. Впервые мертвец сам рассказал о себе хоть что-то. До сих пор вся информация о нем была вторичной, то есть основана на том, что помнили, что думали или что знали о нем другие. А тут — сообщение прямо из могилы, можно сказать, от первоисточника. Отодвинув этот основной предмет актерского гардероба в сторонку, Барнаби вслух задался вопросом, многие ли знали, что Крейги носил парик.

— Ручаюсь, что никто, — отозвался Трой. — Выходит, версия Гэмлина подтверждается. Это точно неотъемлемый атрибут профессии мошенника.

«Вполне логичное заключение. Более того: очень соблазнительное. К чему истинному служителю веры приукрашивать себя?» — подумал Барнаби, но тут же вспомнил роскошные одеяния священников и прелатов, представителей церкви более ортодоксальных конфессий. По сравнению с ними паричок выглядел более чем скромным.

Хорошо. Крейги, оказывается, прибегал к некоторым ухищрениям для создания более впечатляющего образа. Из этого не обязательно вытекало, что его учение или сам он как личность были заведомо лживы. И все же…

Гэмлин не колебался ни секунды, назвав его мошенником. Почему? Из-за денег, которые его дочь хотела отдать общине? Или, как предположил Трой, он почуял, что они с Крейги одного поля ягода? Что ж, проверить прошлое Крейги имеет смысл, хотя разыскивать мошенников и вымогателей — труд долгий и неблагодарный. Начать с того, что такой человек нигде не задерживается надолго и имеет столько же имен, сколько счетов в офшорных банках. Наилучшие из них работали так чисто, что никогда не попадались, и по компьютеру их вычислить невозможно. Но попытаться стоит.

— У меня есть одна мысль насчет перчатки, шеф, — сказал Трой. — После того, как Морин кое-что сказала за завтраком. — Последнее слово он произнес безо всякого энтузиазма. Завтрак, который, как предполагалось, должен был поддержать силы кормильца семьи до ланча, состоял из кукурузных хлопьев и чая, к тому же не свежезаваренного. Подумать только — одно крохотное существо умудрилось своим появлением добиться того, что сварить яйца, кинуть на сковородку бекон, поджарить грибки и сунуть в тостер пару кусочков хлеба вдруг стало для Морин непосильным! Пришлось раскошеливаться в столовой на бургер и чипсы. И это уже второй раз за неделю, а сегодня только вторник. А теперь еще и шеф на него косится…

— В чем дело, шеф?

— Вы говорили про перчатку.

— Ну да. Она мыла посуду и ворчала, что резиновые перчатки быстро рвутся. Я, вообще-то, не вслушивался, как и вы бы, наверное. И вдруг: «И первой всегда рвется почему-то левая». Тут у меня в мозгах что-то щелкнуло, ведь наш-то герой был левша. А она и говорит: «У меня уже три правых скопилось, а оказывается, есть такие, которые на любую руку годятся». Я и подумал, может, и у нашего была такая?

— Может. С другой стороны, ничто не мешало убийце надеть на левую руку перчатку для правой или наоборот, просто для того, чтобы запутать следы.

— Так нож держать сложнее, а наш парень сделал все очень аккуратно.

— Верно. Давайте-ка начнем проверку по Крейги. Обычно эти типы не склонны менять имя и фамилию целиком. Могут, например, сохранить свои собственные инициалы.

— Сколько ему было? За пятьдесят? Около шестидесяти?

— Примерно так. Может, чуть больше. Загляну-ка я к патологоанатомам. Узнаю, может, у них есть подвижки. — Барнаби снял с крюка легкий пиджак. — Затем навестим Фелицию Гэмлин. Посмотрим, вдруг она скажет нам что-нибудь путное.

Уже перед дверью он обернулся:

— Заодно и ауру свою проверить можно.

Трой ткнул пальцем в середину лба, изображая глубокое раздумье.

Барнаби хмыкнул.

— Ну тогда пусть они составят вам гороскоп. Какой у вас знак? Сириус, созвездие Пса, — я прав?

— Если это и так, то, похоже, пес в эту минуту задрал ногу у столба.

Арно неохотно поковырялся в саду, затем, чтобы привести мозги в рабочее состояние, поел фруктов и теперь мучился над сочинением стиха в жанре хайку. Его мыслями целиком владела Мэй, и стих был, соответственно, адресован ей. Хайку, то есть трехстишие, где первая и третья строки должны состоять из пяти слогов, а средняя представлять семисложник, — не самый легкий из размеров: пол вокруг стула Арно был устлан многочисленными вариантами в виде комочков бумаги.