Кэролайн Грэм - Смерть под маской

— Это наверняка привлечет к нам слушателей, — сказала она, рассматривая постер. — Надеюсь, что семинар не сорвется. Ну, я имею в виду последние события.

— Полностью с тобой согласен. Задержись на пару минут, мне есть чем поделиться.

— Да ну? Давай рассказывай. — И Хизер села на ковер, с немалым усилием скрестив ноги.

— Ты же знаешь мой принцип — делай не одно, а три дела сразу. Так вот, пока я возился с этими постерами, то одновременно запустил свою мозговую энергетику для связи с Илларионом. Хотелось выяснить, какова наша перспектива.

— Здорово! И что он сказал?

— Не захотел говорить, старый греховодник… Ой-ой-ой! — вскрикнул Кен. Он согнулся, втянул голову в плечи и прикрылся руками, будто защищаясь от камнепада. — Извини, Илларион, я просто пошутил! — Затем выпрямился и продолжал будничным тоном: — Зато сообщил новую информацию: общий анализ космической и земной ситуации, — можешь себе представить? Особое внимание он уделил озоновым дырам, и тут — полный сдвиг в парадигме: он сказал, что по их поводу абсолютно нечего волноваться, вот!

— Да ты что? Прямо не верится! — На сияющем лице Хизер изумление сочеталось с надеждой, что так оно и есть.

— Он сказал правду. Ты же знаешь, когда рождается дитя, то сначала отходят воды. Ну так здесь происходит то же самое. Всем известно, что именно в данный конкретный период времени с высших ангельских высот происходит огромный выброс духовной энергии. Сама подумай — как ее потоки могут достичь землян, если в небесах не сделать отверстий?!

Хизер захлопала в ладоши.

— Надо же, как здорово! Никогда бы не догадалась!

— Да, старый лис глубоко копает!

— Выходит, все эти разговоры насчет вреда для атмосферы всяких там аэрозолей и холодильников…

— Пустая болтовня.

Хизер тяжело поднялась на ноги.

— Нужно срочно поделиться этой новостью с остальными.

— Для начала. А после и со всем миром.

Проходя через холл, Кен проверил, как он это делал всегда, чашу «Чувство вины». Денег сегодня там не оказалось, зато он нашел кое-что другое — ключ с бирочкой «25». Это был ключ от комнаты Трикси.

К середине дня жара усилилась. В кабинете Барнаби оба окна были распахнуты настежь, но воздух был неподвижен, ни малейшего ветерка. Женщине-полицейскому Брирли сегодня исполнилось двадцать два года, и кто-то догадался притащить лед, пакет с лимонами, сосиски в тесте, пирожки и печенье. Старший инспектор, держа в руке бокал с только что приготовленным лимонадом, осторожно надкусывал жареный пирожок, стараясь, чтобы начинка не вывалилась на рубашку и кипу бумаг на столе, среди которых был и только что полученный подробный отчет с места преступления.

Через полуоткрытую дверь до него долетал хор коллег с неизменным «Happy birthday to you». Ему был виден и Трой. Он сидел на краешке стола виновницы торжества, в руках у него были распечатки. Он тоже пел, не сводя глаз с девичьих коленок, обтянутых черным нейлоном.

«За те три года, что она с нами работает, малышка Одри заметно повзрослела, — думал Барнаби. — Вначале она была очень стеснительной, не знала, как реагировать на попытки пофлиртовать с ней с одной стороны и мужской шовинизм — с другой, причем нередко одно соединялось с другим, словно сиамские близнецы. Обычно девушки, которые задерживаются на этой работе, быстро набираются опыта и за словом в карман уже не лезут».

Тем временем Трой с наглой ухмылкой наклонился к Одри и что-то зашептал ей, подмигивая. Одри тоже подмигнула ему и что-то ответила. Раздался взрыв хохота, и сержант ретировался в кабинет.

— Раньше такая миленькая была, — сердито сказал Трой, бросая распечатку на стол.

— По-моему, она и сейчас миленькая.

— Им комплимент делаешь, а они тебя загрызть готовы.

Комплимент, упомянутый Троем, звучал так. Трой: «Надо отметить по-настоящему. Пойдем выпьем. Я приглашаю. Тут есть одно уютное местечко возле реки. Ну как? Ты не пожалеешь, недаром меня называют „всегда готов“!» Одри: «Этим „всегда-готов“ ты свой чаек помешай, Гевин».

— Грубые и бездушные обычно любят повыпендриваться, правда, шеф?

Барнаби, просматривавший распечатки, заметил:

— В списках нет ни одного Крейги.

— Я проверил их еще и на предмет сходных фамилий, — сказал Трой, пытаясь делать вид, будто нисколько не задет, — там есть некто Брайан Крэг. Подделывал страховки. Но он умер. В Бродмуре [41] Бродмур — букв. «обширное болото», здесь — название знаменитой тюрьмы для душевнобольных, где содержатся самые печально известные преступники Великобритании. .

— Ну, это довольно обширная территория, там человека отыскать вряд ли возможно, — пошутил Барнаби, что в принципе делал редко. Его шутка явно не дошла до того, кому предназначалась.

— Есть еще кандидаты. С минуты на минуту я получу данные на Крэнли и Кроушоу. — Судя по уверенному голосу Троя, он не сомневался в успехе. — Убийца — Гэмлин. Я это нюхом чую. — Трой всегда «нюхом чуял», но на этот самый нюх можно было полагаться точно так же, как на нюх сенбернара, нализавшегося бренди.

— В рапорте с места преступления есть что-нибудь стоящее, сэр?

— Очень немного.

Трой просмотрел плотно отпечатанные страницы рапорта. На перчатке — ничего, хотя этого следовало ожидать. На всем прочем — тоже. И увеличенный снимок нитки, зацепившейся за нож.

— Да, тут не разгуляешься, — сказал он, окончив чтение, а по поводу ножа заметил: — Не каждый был одет так, чтобы пронести его незаметно. На Мэй Каттл, правда, было платье с широкими длинными рукавами, но она исключается. Однако она могла передать нож кому-то еще. Может, Уэйнрайту? Он сам никак не мог пронести его на себе: джинсы в обтяжку, рубашка с короткими рукавами и туфли без задников.

— Он был среди тех, кто не подходил близко.

— Тогда кто у нас остается? Мужеподобная тетка? Она была в брюках, значит, могла спрятать нож. Блондиночке спрятать что-либо было бы довольно сложно. Гибс мог пронести под свитером. Гэмлин и Биверсы могли, и этот паренек заторможенный тоже мог, на нем был мешковатый свитер. Или жена Гэмлина, в своих тряпках она могла спрятать вилок и ножей для целой столовки. То же самое можно сказать и про ее дочку в сари. — Последние слова Трой произнес с презрительной гримасой, он терпеть не мог, когда белая женщина одевается как цветная. — Если бы это была моя дочь, — прошипел он, — я притащил бы ее домой, смыл под краном этот гадкий кружок со лба и задал бы хорошую трепку.

— Люди не автомобили или стиральные машины, сержант. Они не чья-то собственность, и о них не стоит говорить «моя» или «мой». По-моему, вы кого-то забыли.

— Никого я не забыл, — Трой указал на схему. — Или вы думаете, что это сам Крейги? — расхохотался он. — Не мог же он помогать убийце прятать нож, которым тот будет его убивать?