Керстин Гир - Замок в облаках

«Извини, на симпатичных миллионеров у меня нет времени. Вместе с симпатичным любителем лазать по фасадам мы как раз соображаем, что делать с кольцом, которое супруга олигарха, тайная клептоманка, стащила у старой дамы, которая понятия не имеет, что оно стоит кучу денег, – торопливо набрала я в ответ. У меня никогда не было тайн от Делии. Кроме того, я решила, что благодаря этой эсэмэске она точно не пойдёт топиться в унитазе. – В общем, долго рассказывать. Если я больше не объявлюсь, значит, либо меня пристрелил телохранитель клептоманки, либо симпатичный скалолаз решил оставить кольцо себе и спрятал мой труп в снегу».

Как бы то ни было, в ду́ше мне пришла в голову идея, как мы с Тристаном могли бы вернуть кольцо госпоже Людвиг, не привлекая к себе внимания. Захлопнув за собой дверь в общежитие для персонала, я увидела Тристана. Он ждал меня на лестнице, облокотившись на перила, напротив ниши с портретом дамы в жемчужном ожерелье, и наблюдал за происходящим внизу.

Первые гости уже подтягивались к ресторану. Вероятно, они решили, что лучше вовремя начать дегустировать праздничное меню, – соблазнительные ароматы уже расползались по всему отелю. Я читала карточку с перечнем блюд – от всех кушаний, кроме телячьей зобной железы с копчёными огурцами, просто слюнки текли.

Как-её-там и Камилла как раз заталкивали свою тележку с грязным бельём в лифт. Когда я проходила мимо, наши взгляды пересеклись. Удаляясь от них, я спиной чувствовала, как они пялятся мне вслед.

– Чёрт возьми, Фанни – в штатском! – Тристан восхищённо присвистнул. – В праздничном прикиде! Такую девушку и полчаса подождать не грех.

– Извини, – виновато пробормотала я. – Мне нужно было высушить волосы феном. (И подвести глаза. И нанести немножко румян. И тушь для ресниц. И блеск для губ.) И кое-что обдумать.

Тристан кивнул:

– Я тоже кое-что обдумал. На самом деле всё просто. Нам нужно как-то передать руководству отеля кольцо, а оно уже позаботится о том, чтобы вернуть его госпоже Людвиг. Причём сделать это нужно так, чтобы никто не знал, что это дело наших рук.

Именно до этого додумалась и я. Я просияла:

– Мы просто отдадим кольцо месье Роше, а уж он непременно вернёт его госпоже Людвиг.

Судя по всему, Тристану эта идея не слишком понравилась.

– Я думал, мы сделаем так: упакуем кольцо в коробку, напишем на ней имя госпожи Людвиг и незаметно подложим на стойку регистрации. Иначе месье Роше будет знать, что это мы нашли кольцо…

– Но ведь если госпожа Людвиг откроет подозрительную коробку от неизвестного отправителя и обнаружит в ней кольцо, это, наверное, возбудит ещё больше подозрений… – Похоже, в моей идее имелись кое-какие нестыковки. – Хотя месье Роше, конечно, никого из нас не выдаст…

– И не будет задавать лишних вопросов? – Тристан недоверчиво изогнул бровь.

– Наверное, будет, – призналась я.

Приглушённые звуки рояля, доносившиеся до нас из бара, напомнили о том, что внизу приступили к хоровому пению рождественских песен, в частности O holy night [12] O holy night («О святая ночь » ) – знаменитая рождественская песня, традиционно исполняемая во время полуночной рождественской мессы в католической церкви. .

– Может быть, нам вообще не стоит всё усложнять? Я просто дождусь подходящего момента и скажу госпоже Людвиг, что её кольцо нашлось… и нашёл его… Манфред.

– Кто такой Манфред?

– Нет никакого Манфреда, в этом-то и смысл! – взахлёб продолжала я, проникаясь гениальностью собственной идеи. – Манфред нашёл кольцо, когда чистил бассейн, а потом отбыл в свой заслуженный трёхнедельный отпуск. Госпожа Людвиг не сможет поблагодарить его лично. Но рассказывать всем, кто нашёл её кольцо, можно: так как никакого Манфреда в природе не существует, он не пострадает.

Тристан ухмыльнулся:

– Неплохая идея. В ней, несомненно, есть рациональное зерно! Но, мне кажется, её нужно ещё слегка доработать.

– Надеюсь, ты не ищешь отговорку, чтобы оставить кольцо у себя? – Я недоверчиво сощурила глаза. – Лучше отдай-ка его мне.

Тристан снова насмешливо изогнул бровь – у него это отлично получалось, – но с готовностью сунул руку в карман брюк. Меня вновь охватили сомнения. Невозможно было представить, что он уже пару часов таскал в кармане несколько миллионов евро. Однако отдать мне кольцо Тристан не успел.

Дверь люкса имени Термена распахнулась, и наружу выплыли Элла и Гретхен, одетые и причёсанные на один манер, но не совсем одинаково. На Элле было красное бархатное платье в винтажном стиле, на Гретхен – такое же, только голубое. Их светлые волосы были завиты в локоны и подколоты на висках, открывая лоб. Невозможно было не признать, что выглядели они сногсшибательно, хотя признавала я это с неохотой. Впрочем, они и так знали, какое впечатление производят, судя по взглядам, которыми они смерили нас, и по улыбкам, которыми обменялись. Я пожалела о том, что в этот раз мой рефлекс чуть что отпрыгивать в нишу с портретом и прятаться почему-то не сработал.

Меня охватило жгучее сочувствие к Эми: теперь я знала, как она страдала. До сих пор мой внешний вид меня устраивал, но Гретхен и Элле без слов удалось размазать меня по стенке. Теперь я казалась себе убогой и уродливой, больше всего в этот момент мне хотелось провалиться сквозь землю.

– Привет, Тристан! – прочирикала Гретхен. – Весёлого Рождества, Триста-ан! – пропела Эмма. – Увидимся за ужином?

– Я жду дедушку. – Тристан вежливо улыбнулся.

– Тогда до скорого.

Обе девицы изящно продефилировали вниз по лестнице. Если бы они не хихикали и не шушукались чуть громче, чем требовалось: «Это ведь та чокнутая горничная, правда?», можно было бы молча любоваться их красотой и золотыми бликами, которые хрустальная люстра отбрасывала на их светлые волосы. Теперь же…

– Глупые гусыни! – заметил Тристан.

– Правда? – У меня гора свалилась с плеч, потому что он не купился на золотые блики. – Зато остальные девочки Барнбрук просто прелесть – добрые, умные и с чувством юмора. Если можешь, пофлиртуй немного с Эми – это было бы полезно во всех отношениях. Элла и Гретхен перестанут считать себя неотразимыми, а Эйден, возможно, посмотрит на неё другими глазами…

Тристан раздражённо поморщился:

– Разве нам не нужно решить более насущную пролему?

– Ах да! Манфред. И ты как раз хотел отдать мне кольцо.

Однако, по-видимому, сделать это было не так просто. Сверху послышался заливистый лай, хлопнула дверь, и на лестнице сверху показалась Мара Маттеус. На ней тоже было сногсшибательное платье, на корсаже которого переливалось множество микроскопических страз, и я задалась вопросом: как она собирается перещеголять саму себя на новогоднем балу?