Стивен Спотсвуд - Фортуна на стороне мертвеца

Я поразмыслила над этим пару мгновений.

— И не хочу накидывать, — сказала я, — но есть и еще один вопрос. Как после какого-то неизвестного вице-президента компании вроде Ланса Белестрад вдруг стала на дружеской ноге с людьми из высшей лиги? Уж слишком большой скачок.

Мисс Пентикост откинулась в кресле и закрыла глаза.

— Слишком много вопросов и мало ответов, — пробормотала она. — Но мы хотя бы знаем, какие вопросы задавать в среду, когда навестим мисс Белестрад.

В дверь кабинета сунула голову миссис Кэмпбелл. Ее щеки алели, а вместо привычного неодобрительного выражения на лице играла улыбка. Она всегда ворчала по субботам — приходилось покупать много продуктов и готовить, а потом вытирать грязь по всему дому, но я подозревала, что она тайно обожает традицию открытых дверей. Она отбрасывала обычный суровый вид и наслаждалась ролью гостеприимной хозяйки.

— Готовы к следующей? — спросила она. — А если нет, можете сами ее проводить? А то у меня булочки пригорят.

— Да, конечно, — сказала мисс Пентикост, открывая глаза и поудобнее устраиваясь в кресле. — Приводите следующую.

Мисс Пентикост отпустила меня, и я вернулась к тумакам и силовым приемам. Когда занятие закончилось и я получила свою порцию грудинки, я пошла к себе, вытащила из шкафа портативную пишущую машинку «Ремингтон» и села печатать заметки по опросам на фабрике. Мисс Пентикост хотела получить полный отчет, а не только основные моменты, и работа затянулась до самого ужина. После того как все посетительницы разошлись, я принесла ужин в кабинет, за свой стол, наскоро поела и закончила печатать.

На всякий случай я включила в отчет и вечер с Беккой. Разумеется, благоразумно кое-что исключив. Например, я опустила флирт, танцы и поцелуй. Но оставила рассказ о стычке с Рэнди и то, что Бекка, вероятно, не впервые проводит время в прокуренных клубах со случайными женщинами.

Если Белестрад пыталась накопать какую-нибудь грязь, то было нетрудно ее отыскать.

Я перечитывала последние страницы, когда в кабинет вошла мисс Пентикост. В одной руке у нее была тарелка. На ней лежали булочки, приличная порция домашнего яблочного джема и нож. В другой руке она твердо сжимала огромную кружку с медовухой.

— Если я понадоблюсь, то буду в архиве.

— Вот, — сказала я и положила пачку бумаг на ее стол. — Можете и это прочесть.

Такая перспектива ее, похоже, не вдохновила. Вероятно, она собиралась снова углубиться в папку с делом Белестрад.

— Как вы себя чувствуете? — спросила я.

Субботы всегда были напряженными, а вчера у нее вдобавок был плохой день. Она поставила тарелку и кружку, раскинула руки, демонстрируя отсутствие трости, и слегка присела в реверансе.

— Прекрасно, надо полагать, — ответила она. — Не рецидив, а так, недоразумение.

Я улыбнулась.

— Хорошо. Но не засиживайтесь допоздна.

Она не удостоила мои нотации ответом. Сунула мой отчет под мышку, снова взяла тарелку с хлебом и кружку и направилась к лестнице. Я прислушивалась к ее медленным, осторожным шагам и безумному скрежету ножа по тарелке.

Кстати, запомните: Лилиан Пентикост первоклассный детектив, а это значит, что она первоклассно умеет лгать.

Нужно приглядывать, чтобы у нее не было больше таких «недоразумений».

Вскоре после этого я пошла к себе, легла и проглотила последний рассказ в последнем выпуске «Странных преступлений», а затем погасила свет.

Вместо того чтобы считать овец, я считала подозреваемых. Белестрад и ее помощник, Рэнди и Бекка, Харрисон Уоллес, Джон Мередит и любой из тысячи акционеров «Сталелитейной компании Коллинза», не говоря уже о персонажах, которые могли скрываться в темном прошлом Абигейл. На всякий случай я включила также Дору и Сэнфорда. И конечно, был еще призрак Алистера Коллинза.

Когда они перепрыгнули через забор моих размышлений в тринадцатый раз, я наконец заснула.

Миссис Кэмпбелл была единственным человеком под нашей крышей, кто был хотя бы немного религиозен, но мы с боссом все равно соблюдали предписание отдыхать по воскресеньям, даже в разгар расследования. Иначе мы бы проработали без передышки целый месяц, а это никому не принесет пользы, в особенности мисс Пентикост.

Я проспала до полудня, а потом заскочила к бруклинскому парикмахеру, который работал по воскресеньям и знал, как держать мои рыжие кудри в узде. После чего пошла в кинотеатр на «Веселое привидение», в надежде, что фильм о писателе-скептике и злополучном медиуме натолкнет меня на какие-нибудь мысли. Но мысли у меня крутились только вокруг Констанс Каммингс, невесты писателя, которой пришлось иметь дело с духом его покойной жены. К сожалению, ни одну из этих мыслей нельзя было применить к делу Коллинзов.

Домой я прибыла на закате и обнаружила босса потягивающей вино за столом в кабинете, где она листала газетные вырезки предыдущего месяца. Поскольку у нее не было для меня неотложных указаний, я поужинала у себя в комнате остатками грудинки. И включила радио, не желая пропустить последний эпизод «Тени» [10] Радиопостановка по мотивам цикла фантастико-детективных романов о борце с преступностью, ученом Ламонте Крэнстоне, он же Тень. .

Зная, какое зло таится в людских сердцах, Ламонт Крэнстон раскрыл преступление за каких-то полчаса. Ведущий отключился, и я последовала его примеру.

Спустившись на следующее утро, я обнаружила на своем столе записку:

«Найди родных Абигейл Коллинз. Мы слишком мало знаем о ее жизни до прибытия в Нью-Йорк».

Я оценила веру мисс Пентикост в мои способности, поскольку поручение не содержало слова «попытайся». Мисс Пентикост желала получить предысторию Абигейл, и мне предстояло ее отыскать.

Я начала со звонка в резиденцию Коллинзов. После краткого препирательства Сэнфорд согласился перевести звонок в спальню Бекки. Через полминуты гудков она подняла трубку.

— Алло! — Голос звучал сонно и хрипло.

— Доброе утро, солнышко.

Она откашлялась и попыталась придать тону бодрости.

— Привет, Уилл. Я думала, что после того, как закончился наш вечер, никогда больше тебя не услышу.

— Насколько я помню, он закончился весьма приятно. Если ты про тот инцидент со школьным надзирателем, то я уже почти его забыла.

— Ты звонишь, чтобы назначить новое свидание? — спросила она.

— Как бы заманчиво это ни звучало, увы, я звоню по делу. Ты вроде бы упоминала, что твоя мать из глубинки штата Нью-Йорк. Но, кажется, не знаешь точно, из какого места.

Она немного помолчала.

— Она не любила говорить о своем детстве. Упоминала о каком-то Праттсвиле или Паттсвиле. Что-то вроде того, — неуверенно произнесла она. — Я это помню, потому что звучало похоже на ее девичью фамилию.