Ольга Баскова - Тиара скифского царя [litres]

Он наклонился к ней совсем близко, рассматривая царапины и вмятину, словно они могли раскрыть ему какую-то тайну, а директор уже распорядился ввести репортеров «Фигаро».

Шустрый журналист с лицом хорька обошел колпак со всех сторон, сделав несколько снимков, и удалился, довольный собой.

Член парламента, бросив еще один взгляд на произведение искусства, тоже направился к выходу. На душе было неспокойно, хотя он и старался приободрить себя. О чем тут можно волноваться? Он в этом ничего не понимает, а между тем подлинность тиары признали лучшие эксперты музеев. Но мысль о том, что здесь что-то нечисто, грызла, как червь яблоко, и Готье почти выбежал из Лувра, стараясь не смотреть на стоявших в очереди парижан и туристов.

Репортер Эжен Моран пришел в редакцию и победоносно посмотрел на коллег. Юркий, пронырливый, он давно мечтал сделать карьеру, но, как назло, хорошего материала не находилось, и Эжен был вынужден писать про всякие мелочи, интересные не всем парижанам. Впрочем, смелости для того, чтобы критиковать правительство или банкиров, ему не хватало, и он понимал, что это не его стезя. Быть известным, но преследуемым, жить под пристальным надзором полицейских, а иногда и попадать в полицию – нет уж, увольте. Лучше напрячь мозги и выбрать другую дорогу.

И Эжен день и ночь напрягал мозги, правда, не совсем успешно.

Сегодня ему повезло как никогда. Он унюхал, что член парламента Готье хочет заглянуть в Лувр, чтобы посмотреть на тиару, и решил во что бы то ни стало написать об этом статью. К тому же удалось сделать прекрасные снимки тиары – находки десятилетия, и журналист, усевшись за деревянный стол в редакции, накрытый листком картона, замаранного чернилами, погрузился в глубокие думы.

Его коллега, более успешный репортер Ив Каттон, тронул его за плечо.

– О чем задумался? – Ив, специализировавшийся на статьях о парижской богеме, всегда имел деньги на кусок хлеба с маслом. – Откопал какой-то интересный материал?

Эжен кивнул:

– Представляешь, сегодня у меня удачный день. Наш шеф проговорился, что новый член парламента Готье собирается поглядеть на тиару. Я решил написать о ней статейку и попросить Готье сказать несколько слов. По-моему, будет неплохо.

На лице Каттона не отразилось никаких эмоций.

– Может, оно и неплохо, – согласился он довольно кисло, – только об этом уже писали сотни раз, и каждый уважающий себя парижанин знает историю этой короны наизусть. Взять хотя бы тебя…

– Ну, мы другое дело, – парировал Эжен. – Разумеется, я слыхал, что ее нашел какой-то антиквар из России, из маленького городка Очаков. Кстати, надо разыскать его на карте. Говорят, это недалеко от Черного моря.

Коллега поудобнее примостился на стуле, закинув ногу на ногу.

– Знаешь, однажды мне довелось познакомиться с одним русским, – проговорил он и улыбнулся. – И этот русский рассказал мне много чего интересного. Он приехал в Париж из Одессы, города, где живет много мошенников и плутов. Кстати, этот антиквар родом из Одессы, а не из Очакова. Если хочешь писать сенсацию – лови материал. Подбрось в статью искру сомнения о подлинности тиары. Все заглотнут этот крючок, вот увидишь.

Эжен покачал головой, и его длинная белая челка упала на узкий лоб.

– Ты неправ, – бросил он коллеге. – И странно, что ты говоришь об этом. Тебе известно, что до Лувра тиара побывала в руках венских экспертов и ни один не усомнился в ее подлинности.

– Пусть так, – не стал спорить Ив. – И ты не станешь доказывать, что это подделка. Просто посеешь тень сомнения.

Моран почувствовал, что его прошиб пот. Остро запахли подмышки, и он подумал, что надо было одеться полегче. Сегодня, несмотря на март, выдался теплый день.

– Как же я смогу это сделать? – Он наклонился к более опытному коллеге, надеясь, что у Каттона уже появилась какая-то мысль, и не ошибся.

– Надеюсь, ты не напрасно потратил время в Лувре и успел сделать снимок короны, – проговорил Каттон. – Уверен, шеф опубликует его в газете. Давай на минуту представим, что после этой статьи тебя отыскал человек, который признался, что сам изготовил тиару и что это великий обман всех времен и народов.

– Но среди сотен тысяч парижан едва найдется такой! – воскликнул Эжен с неудовольствием. – И потом, ты представляешь, к чему приведет такое заявление? Шеф и полиция заинтересуются этим умельцем, и он выдаст меня в один присест. Я могу лишиться работы.

– Не лишишься, если все обставишь грамотно. – Ив продолжал говорить спокойно и развязно. – В Париже много людей, ну, скажем так, не совсем адекватных. Им место в доме сумасшедших, но их туда не берут, пока они балансируют на грани сумасшествия и вменяемости. Отыщи такого человека, приди к нему домой, выпей с ним и убеди, что он имеет к тиаре самое прямое отношение. Внуши, что он должен прийти к тебе в редакцию и рассказать всю правду – и он придет, даже прибежит. Когда полиция нападет на его след – а ты не будешь скрывать, кто это, – она увидит, с кем имеет дело. Тебя лишь пожурят за то, что ты не разглядел ненормального. Но, – он улыбнулся, – ведь ты не обязан просить у всех документы о вменяемости. Верно?

Эжен еще колебался.

– А потом можно написать опровержение, – продолжал Каттон. – Ты признаешь свою неправоту, посетуешь, что не проверил слова ненормального человека, но твою фамилию запомнят, вот увидишь. К тебе придут люди, подобные этому ненормальному, уже адекватные, но желающие прославиться, которые тоже будут претендовать на лавры древнегреческих мастеров. Эти статьи Париж станет читать с удовольствием, а наш старик повысит тебе зарплату.

Моран достал платок и вытер испарину на лбу. Он не мог не признать, что более опытный и удачливый коллега говорил дело. Если хочешь сенсацию, сотвори ее сам. Все связанное с находкой века обещало быть сенсацией, и Эжен решил немедленно заняться поисками человека, подходившего на роль жертвы. Разумеется, его следовало поискать среди тех, кто умел что-то делать руками. Но как такого найти?

Он мучительно размышлял над этим вопросом, а Ив смотрел на него, улыбаясь уголками губ.

– Думаешь, где отыскать героя статьи? – Наверное, потому Каттон и считался лучшим журналистом, что умел просчитывать все наперед и читать мысли собеседников. – Я помогу тебе и в этом. Так сложилось, что мой брат работает в сумасшедшем доме. Я дам тебе его адрес, и ты поговоришь с ним, ссылаясь на меня. Может быть, у него имеется парочка кандидатов, у которых расплавились мозги, но которым рано селиться в больнице. Намекни, что хотел бы написать о них статью, и брат все тебе расскажет, потому что я попрошу его об этом. Недавно он занимал у меня довольно крупную сумму и теперь считает себя мне обязанным, поэтому не откажет и тебе.