Виталий Тарханов - Тайна тихой реки [litres]

Корчагина вздрогнула от испуга, а Даша отпрыгнула назад.

– Анна! – все тем же угрожающим голосом пробасила Хилер, с ненавистью смотря на Корчагину. – Иди сюда! Иначе я тебе с того света жизни не дам! А ну подойди быстро, кому сказано!

Корчагина не по своей воле не могла отвести глаз от старухи и нутром чувствовала всю силу чудовищной, неукротимой злобы, которую источал ее взгляд.

– Анечка Сергеевна, не бойтесь, слышите, только не бойтесь, – тихо бормотала Даша, повернувшись к Корчагиной.

Анна Сергеевна с содроганием наблюдала за происходящим и не могла пошевелиться, дрожа крупной дрожью, загипнотизированная ужасом. Хилер уже не выглядела немощной пожилой женщиной, которой была до этого. Она казалась пугающим существом, исполненным жуткой, противоестественной злобности. Даша быстро подошла к Корчагиной, взяла ее под руку и через коридор увела в соседнюю комнату. Дверь комнаты была открыта и располагалась прямо напротив двери комнаты Хилер. В этой комнате у стены стояли два кресла, между которыми на столе стоял такой же старинный подсвечник с горящими свечами.

Даша усадила Корчагину на одно из кресел, а сама села на второе. В открытые двери они видели освещенный коридор, а также было видно стол и окно комнаты, из которой только что вышли. Кровать с Хилер осталась скрытой за стеной. Она продолжала оттуда сыпать проклятия в их адрес, требуя подойти к ней.

– Это скоро пройдет все, я вам говорю, Анна Сергеевна, – успокаивала ее Даша. – Надо только потерпеть немножко. Я знаю, верьте мне, Анна Сергеевна.

Корчагина судорожно кивала головой, пытаясь взять себя в руки, с опаской глядя в сторону той комнаты.

– Так бывает, – продолжала тараторить Даша. – Я знаю это точно. Вы молитвы знаете, Анна Сергеевна? Помолитесь, это хорошо будет. Только не за бабушку, за себя помолитесь, милая. За бабушку не надобно молиться.

В это же время Хилер из соседней комнаты начала истошно кричать. Она больше не произносила слов, она просто издавала нечеловеческий загробный вопль. Было слышно, как трясется, стуча на полу, ее кровать.

Корчагина с ногами забралась на кресло, с силой вжавшись в его спинку. Этот вой приковал ее к месту, и было похоже, что оставил в ее душе печать страха, от которой ей не избавиться вовеки. Она начала вспоминать известные ей молитвы, и в голову пришла единственная – «Отче наш». Она сразу же стала читать ее про себя.

Спустя мгновение шум в соседней комнате стих, Хилер замолчала.

Корчагина аккуратно вытянула шею, чтобы получше всмотреться в открытую дверь. На столе той комнаты откуда-то нахлынувшим порывом ветра задуло свечи. Комната погрузилась во мрак.

Они вдвоем неподвижно сидели в мертвой тишине и сверлили взглядами дверной проем темной комнаты.

Внезапно из комнаты донесся звук заскрипевшей кровати, за которым поочередно последовали два гулких стука, будто что-то тяжелое упало на пол. Через несколько секунд оба звука последовательно повторились, но уже ближе. Еще через секунду в темноте послышался скрип колес, и из полумрака комнаты в коридор выкатилось пустое инвалидное кресло. Страх настолько парализовал Корчагину, что отчаянный крик застрял у нее в горле.

На косяке дверного проема под самым потолком показались две сморщенные иссохшие руки, которые обхватили косяк, вцепившись в него длинными черными ногтями.

Корчагина взвизгнула от ужаса, Даша в тот же момент бросилась к двери, молниеносно захлопнула ее и заперла на замок. Раздался сильный удар в дверь, от которого Даша отлетела назад. Затем громкие удары в дверь посыпались градом. Корчагина испытывала немыслимое головокружение.

– Отопри дверь! – послышался грозный рёв Хилер, совершенно непереносимый для человеческого слуха. – По-хорошему не хотела, будет по-плохому!

Корчагина телесно ощутила, как погружается в настоящую пучину ужаса. Даша подбежала к двери и стала кричать, чтобы бабушка успокоилась и оставила их в покое, но Хилер продолжала стучать в дверь, требуя открыть ее. Даша уже сквозь слезы просила не трогать их.

– Ты знаешь, что надо сделать, чтобы я оставила вас в покое! – кричала с той стороны двери старуха.

Корчагина зажмурила глаза и начала проговаривать вслух:

– Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя твое, да приидет царствие твое…

Неожиданно стуки прекратились, и они услышали похожие стуки из глубины дома. Стучали в другую, металлическую дверь.

– Даша, что это? – дрожащим голосом спросила Корчагина.

– Это входная дверь. Пришли.

– Кто… пришли… – пропищала Корчагина.

– Шшш! – прошипела Даша, приложив палец к губам.

Через дверь в коридоре стал слышен удаляющийся скрип колес кресла Хилер.

Даша осторожно отперла замок.

– Что ты делаешь, ты с ума сошла?! – бросилась к ней Корчагина.

Даша повернулась к ней и взяла ее за плечи:

– Тише-тише! Все. Уже можно.

– Да как же это можно, ты что говоришь! – надрываясь шептала перепуганная Корчагина.

Но Даша уже не слушала ее и открыла дверь. Они обе осторожно вышли в коридор, в дальнем конце которого увидели катившееся кресло с Хилер, сворачивающее за угол обветшалой стены.

Корчагина с ужасом наблюдала, как Даша уверенными шагами направилась по коридору к тому месту, где только что скрылась из виду Хилер. Осознав, что оставаться здесь в одиночестве она не согласится и под дулом пистолета, Корчагина, приложив огромные усилия, чтобы сорваться с места, бросилась вслед за Дашей. Настигнув ее уже в конце коридора, она прижалась к ней всем своим дрожащим телом. Даша выглянула за угол и пошла дальше, потянув Корчагину за собой. Когда они вывернули в продолжение коридора, Анна Сергеевна увидела в глубине дома Хилер, которая сидела в своем кресле у входной двери, но не открывала ее. В дверь продолжали громко барабанить со стороны улицы.

Когда Даша с Корчагиной подошли ближе, Хилер заметила их. Она сидела в кресле в своей ночной рубашке, ее растрепанные волосы свисали с головы до самого пола.

– Отворяй дверь! – скомандовала она, сердито уставившись на Дашу. – Сама знаешь, если не открыть, потом всем худо будет.

Даша высвободилась из объятий вцепившейся в нее Корчагиной и послушно направилась к двери, стук в которую по-прежнему не прекращался. Анна Сергеевна чувствовала, как на голове седеют волосы.

Щелкнул затвор замка, Даша открыла дверь. С улицы в дом хлынул порыв морозного ветра с прелым запахом. Стук прекратился, но за дверью никого не было. Корчагина перепугалась еще сильнее.

Ветер стих, и Хилер безмолвно вывалилась из кресла, упав на пол. Даша подбежала к бабушке, и Корчагина машинально кинулась к ним. Агата Никаноровна лежала неподвижно с открытыми стеклянными глазами и не подавала признаков жизни.