Мэрибет Мэйхью Уален - Всегда лишь она [litres]

Иногда, когда Энни приписывает себе все заслуги по поводу нынешнего положения Трэвиса, Клэри хочется поправить их обоих. Но, конечно, она этого не делает, потому что знает, что поступила так не только ради него, но и ради себя. Она солгала и сказала, что не знает имени отца ребенка. А потом уехала в Шарлотт, чтобы покончить со всем самостоятельно.

Она сделала все возможное, чтобы сохранить беременность в секрете. Она солгала своей матери и кузине, сказав, что ей нужно ненадолго уехать из города, чтобы прийти в себя после расставания. Она солгала о предложении по работе, в то время как «найденная работа» состояла в том, чтобы показать ребенка паре, которая не могла иметь своих детей. Когда она говорила с Энни или Фэй, она придумывала истории о коллегах, которых не существовало, выдавая ситуации, подсмотренные у других, за якобы случившиеся с ней. Она сочиняла оправдания, чтобы не посещать Ладлоу в последние месяцы беременности, когда не могла больше скрывать свое положение. Она жила с приемными родителями, видела их жизнь воочию, и ее уверенность в том, что она выбрала правильное будущее для своей дочери, крепла день ото дня. В течение нескольких месяцев она была действительно счастлива. Но потом с внезапным визитом нагрянула Энни, взбешенная ее притворством. Она обвинила Клэри в том, что у нее «кишка тонка», хотя та за всю свою жизнь не чувствовала себя смелее.

Приемный отец их дочери любит приемную мать их дочери. Он улыбается, когда бы она ни зашла в комнату. Среди потенциальных «родителей», с которыми встречалась Клэри, только он был тем, кто взял жену за руку. Конечно, несколько раз жены хватали за руки мужей, но этот сам потянулся к жене, и все выглядело так естественно, что Клэри поняла: для него это обычное дело. Для девушки, отвергнутой парнем, которого она любила всю свою короткую жизнь, один простой жест стал решающим. Так и был сделан выбор.

– Я правда хочу остаться здесь, – говорит она Трэвису теперь. – А ты иди. – Клэри улыбается ему той самой подбадривающей улыбкой, которой улыбается своим голубям, когда открывает корзину, выпуская их. Улыбкой, которая выражает то, что ей не удалось выразить в восемнадцать лет. Но теперь у нее получается:

Ты не виноват в том, что хочешь уйти. Я отпускаю тебя. Лети и будь свободен.

В этот раз, когда Трэвис удаляется, она не смотрит ему вслед, ожидая, пока он исчезнет из виду. Она отворачивается, глядя на что-то еще. Что-то иное.

Она в одиночестве идет через парк к своей машине, когда звонок телефона заставляет ее подпрыгнуть от неожиданности. Она останавливается и извлекает его из заднего кармана, чтобы посмотреть, кто звонит, но на экране незнакомый номер. Клэри не уверена, стоит ли ей отвечать, но, с учетом происходящего вокруг, решается:

– Алло?

– Это Клэри Уилкинс? – спрашивает незнакомый голос.

– Да?

– У вас есть голубь с номером… – возникает пауза, и Клэри затаивает дыхание, – АВИ 3214537?

Мика. Все это время она хранила этот номер в своей памяти.

– Да, говорит она, – задыхаясь от волнения, а потом останавливается и смотрит в небо. Час от часу не легче. Слезы наполняют ее глаза и текут по щекам. – Вы нашли его?

– Мы так думаем, мэм. Я в национальном парке Иден-Хилл. Могу я попросить вас подойти к эстраде? Вы знакомы с этой местностью?

– Да, – с трудом отвечает она. – Я как раз двигаюсь в том направлении. Я… в поисковой группе. – Ее желудок поднимается к горлу, и возбуждение сменяется страхом. Что-то здесь не так.

Человек на другом конце линии, кажется, не удивлен таким совпадением, как будто и так все знает.

– Ладно. Увидимся там.

– Но у меня нет клетки или чего-нибудь в этом роде. Мне нужно… – Она собирается возразить, что сначала ей нужно зайти домой, но потом понимает, что, кто бы это ни был, он повесил трубку. Она спешит к эстраде, у которой всего час назад Трэвис молился о чуде.

Когда она подбегает к сцене, смотритель парка уже ждет ее. Она припоминает, что видела его в школе, но не может назвать имя. Впрочем, это, наверное, не важно. Он машет ей, и она ускоряет шаг. Он приветствует ее, и она понимает, что он тоже ее узнал, но сейчас не самое подходящее время для счастливого воссоединения.

– Где он?

– Сюда. Ничего, если мы немного пройдемся? – спрашивает он.

Она кивает и идет в ногу с ним, хоть ей и трудно поспевать за его быстрым шагом. Они двигаются в тишине, и она вспоминает городские сплетни: он был футбольной звездой и поступил в колледж, но не потянул нагрузку. В итоге лишился стипендии, вернулся домой и некоторое время пил. Но потом нашел свой путь.

Внезапно он останавливается.

– Послушайте, я хочу подготовить вас. Птица слаба и истощена. – Он поворачивается к ней и, сняв шляпу, прижимает ее к груди. Неприятное предчувствие снова охватывает ее. – Также мы считаем, что он, вероятно, прячется в месте, представляющем особый интерес для расследования, – говорит он ей. – Но полиция не может ничего предпринять, пока птицу не уберут.

Мысли о Мике тут же улетучиваются из головы Клэри. Все, о чем она может думать сейчас, это « место, представляющее особый интерес для расследования». Машина Энни, мысленно перебирает она. Поиски. Свадьба, которая не состоялась. Что-то должно было случиться сегодня, что-то – но не это. Нет, она не должна позволять себе думать о подобном. Энни не может быть мертвой. Просто не может. Она бы знала, не так ли? Она бы почувствовала, что ее не стало. Но она не почувствовала ничего…

– Это может быть кто-то другой, – говорит она вслух.

Смотритель парка, которого, как она припоминает теперь, зовут Крис, смотрит на нее с искренним сочувствием и лжет, чтобы подбодрить.

– Мы понятия не имеем, что это, – говорит он. – Сейчас нам просто нужна ваша помощь, чтобы убрать птицу.

– Мику, – уточняет она.

– Мику? – Смотритель парка выглядит озадаченным. Энни всегда считала глупой ее затею давать имена птицам. Но то, что дорого сердцу, должно иметь имя.

– У него серебристые перья, – объясняет она. – Они напомнили мне слюду. Слышали о таком минерале?

Он кивает и набирает темп. Она следует его примеру.

– Я собирала минералы в детстве, – говорит она ему.

– Да? – удивляется он. – Я тоже.

Они спускаются с небольшого холма к месту происшествия. Копы повсюду. Территория оцеплена заградительной лентой. Крис подводит ее к краю оврага, и она смотрит вниз – туда, где на первый взгляд нет ничего примечательного – просто заросли. Там, поверх сплетения папоротников, лоз пуэрарии и опавших листьев, сидит Мика. И даже – она может в этом поклясться, – несмотря на слабость, начинает кокетливо чистить перышки клювом, завидев ее.

Клэри присаживается настолько близко к краю оврага, насколько может. Позади нее полицейские как по команде делают шаг вперед, и кто-то говорит: