Батья Гур - Убийство в субботу утром

Линдер виновато пояснил, что часто демонстрировал пистолет как произведение искусства, а если и не демонстрировал, то описывал и рассказывал, где и зачем его приобрел.

Михаэль запросил список приглашенных гостей. Он предполагал, что это была обычная вечеринка, но Линдер сказал:

— Видите ли, это был особый прием…

И принялся подробно рассказывать. В Институте было принято устраивать прием в честь каждого вновь принятого кандидата, делал это коллега, которого принимали перед ним. Новый сотрудник составлял список гостей, в который включались его сокурсники.

На этот раз предпоследний защитившийся кандидат не мог устроить прием — у него дома не было достаточно места, — а поскольку у Линдера сложились особенно теплые отношения с курсом, на котором учился кандидат-новичок и сама Тамми практически стала членом его семьи, он вызвался организовать прием. Так что гостей было немало.

— Да, людей, не имеющих отношения к Институту, тоже приглашали, хотя и немногих — только самых близких. На прием в честь Тамми был приглашен только Иоав, ее друг. Собственно, благодаря Иоаву Тамми попросила меня стать ее руководителем. Забавное совпадение, потому что это Иоав купил мне пистолет в шестьдесят седьмом году. Но на этом — я имею в виду близкую дружбу с Тамми и со мной — заканчивается отношение Иоава к Институту; и с этого же начинается. — Линдер хитро улыбнулся, его бледность немного сошла.

Михаэль спросил Линдера, не тот ли это человек, которому он звонил из Института.

— Ему, Иоаву, — подтвердил Линдер. — Мы близкие друзья, и я пригласил его выпить пива с сосисками, чтобы освежиться после предстоявшей лекции и заседания ученого совета, но при сложившихся обстоятельствах мне пришлось дать ему отбой. Вы опасный человек, главный инспектор, — добавил он, улыбаясь. — Как вы это запомнили?

— А у вас, доктор, бывают проблемы с памятью, когда речь идет об информации, касающейся ваших пациентов? — поинтересовался Михаэль в ответ.

Линдер громко рассмеялся:

— Никогда не думал, что в профессии полицейского и психоаналитика есть нечто общее! Но приходится признать, что есть.

Михаэль взял ручку и снова спросил, кто присутствовал на приеме. Линдер сказал, что, если есть необходимость, он постарается и наверняка всех припомнит, но у него в клинике есть полный и абсолютно точный список гостей.

— Если мне когда-нибудь все же позволят туда вернуться, — добавил он, — я буду счастлив передать его главному инспектору.

— Зачем вам понадобился список? — спросил Михаэль с подозрением. — Ведь это не совсем обычно — составлять список приглашенных в гости?

— О! — произнес Линдер. — Это была не просто вечеринка, хотя в конце и были танцы; это было профессиональное мероприятие, и Тамми сама продиктовала список людей, которых хотела пригласить.

Михаэль встал и заявил:

— Сейчас вы пройдете со мной в лабораторию для идентификации пистолета, который останется в распоряжении полиции на некоторое время в качестве…

— Вещественного доказательства? — прямо спросил Линдер, и Михаэль почувствовал к нему расположение.

— …А затем мы поедем к вам в клинику и разберемся со списком гостей.

Они ехали в полицейской машине Михаэля, что вызвало у Джо приступ ребяческого веселья.

Клиника располагалась на тихой зеленой улице. Михаэль пытался представить внутреннюю обстановку, пока Линдер продолжал разглагольствовать, как это поразительно, что найденный пистолет действительно оказался его пистолетом.

На двери они нашли записку, продиктованную Линдером партнеру по клинике. На вопрос Михаэля Линдер ответил, что она кандидат последних сроков обучения и ее презентация ученому совету состоится вот-вот.

— Из всех старших аналитиков я единственный, кто не придерживается четкой иерархии. Не вижу ничего худого в том, чтоб делить практику с кандидатом, уже закончившим обучение.

Однако, признался Джо, он взял ее партнером только после того, как она перестала работать под его руководством.

— Я также не вижу ничего плохого в том, чтобы поддерживать близкие отношения со своими подопечными, — прибавил он поспешно, — особенно с такими привлекательными, как она.

— А как насчет пациентов? — спросил Михаэль.

— О, пациенты — это совсем другая история. Хотя и с ними, если исходить из эталонов Хильдесхаймера, я держу себя неподобающе, — с вызовом сказал Линдер.

Они сидели в креслах, между которыми помещался столик с коробкой салфеток и пепельницей. В углу стояла кушетка, за ней — кресло психоаналитика. Картины были мрачные, стол темный и тяжелый.

Михаэлю стало любопытно, регламентировалась ли меблировка психоаналитических кабинетов какими-нибудь инструкциями. Пока что, по его наблюдениям, индивидуальные различия в их обстановке выражались только в подборе цветов. В данном случае кушетка была застелена черным покрывалом. Михаэль про себя улыбнулся, представив еще сто пятьдесят практически таких же комнат. Желая проверить свою догадку, он спросил об этом у Линдера, вернувшегося из кухни с двумя чашками кофе. Линдер от души засмеялся — у него был теплый, звучный смех, — легким толчком закрыл дверь, поставил чашки на столик и заговорил, одновременно шаря в ящике стола, из которого в итоге извлек два мятых листа, исписанных крупными каракулями.

— Советую вам, главный инспектор, не говорить подобных вещей другим из нашей среды, ибо это их ничуть не позабавит. Не то чтобы они были лишены чувства юмора, отнюдь. Но на подобные вещи оно не распространяется. — Уже более серьезно он продолжил: — Да, кабинеты очень похожи. Но и лечение по форме всегда одинаково. Пациент психоаналитика всегда лежит на кушетке, соответственно, нужны кушетка и кресло за ней. Любой аналитик занимается и психотерапией тоже, поэтому всегда имеются два кресла. Большинство пациентов иногда плачут, — значит, необходима коробка с салфетками. Хотя вы правы. Мне это никогда раньше не приходило в голову. И в самом деле, забавно…

Михаэль спросил Линдера, может ли тот составить список всех, кто бывал у него дома за последние две недели.

— Нет ничего проще. До субботы к нам вообще никто не приходил: Даниэль болел свинкой. Даже те, кто уже переболел, поостереглись.

Михаэль изучал список гостей. Примерно половина фамилий были помечены галочкой. Это означало, пояснил Линдер, что они приняли приглашение. Возле каждой фамилии с галочкой в скобках было указано наименование каких-нибудь блюд — каждый что-то приносил с собой. Михаэль заметил, что около половины приглашенных приходить не собирались.

— Да, — подтвердил Линдер. — Люди из Тель-Авива приезжают, только если кандидат — их сокурсник; люди из Хайфы не приезжают вообще; и еще несколько пожилых людей фактически никогда никуда не приходят: их приглашают из вежливости и для проформы Хильдесхаймер готов присутствовать, только если среди гостей нет его пациентов или подопечных, а такого не бывает никогда. Ева была за границей, еще несколько человек — тоже. В конце марта проходила пара конгрессов из тех, которые придумывают исключительно для того, чтобы до первого апреля успеть списать запланированные деньги. Но сорок гостей — это все же вполне прилично.