Батья Гур - Убийство в субботу утром

Он сам тоже не любил наблюдать за вскрытием. Часами после этого он находился под жутким впечатлением от деловитости, с которой патологоанатом делал скальпелем крестовой надрез, рассекая туловище сверху донизу и поперек и выставляя напоказ внутренние органы, как при разделке курицы.

Эли Бахар был инспектором отдела по особо тяжким преступлениям. Михаэль работал с ним и с Циллой в течение нескольких лет, пока два года назад не занял пост заместителя начальника следственного отдела Иерусалимского управления. С тех пор он в основном занимался бумажной работой. Когда Михаэля назначили руководителем следственной группы по делу Нейдорф, было очевидно, что Эли и Цилла станут работать с ним. Цилла была координатором, но сложившиеся годами привычки перевешивали уставные разграничения, и, едва увидев ее прошлой ночью в доме Нейдорф, Михаэль понял, что она будет рядом с ним до окончания расследования.

Он попросил ее сообщить Хильдесхаймеру, что похороны можно назначить на следующий день — понедельник.

— Пускай они там все устраивают, как положено, и попроси его связаться с родственниками. Я обещал поставить его в известность, как только получу информацию.

Сказав это, Михаэль закурил. Цилла бросилась к телефону, но Михаэль не дал ей набрать номер и велел позвонить из какого-нибудь другого места. На вопрос, откуда именно, он ответил уничтожающим взглядом и спросил, не разучилась ли она ходить. Она хорошо знала, в каком настроении Михаэль обычно встречает утро предстоящего тяжелого дня после бессонной ночи, когда нет возможности принять душ и нормально побриться, и уже была готова убраться подобру-поздорову, но тут в дверях возник Джо Линдер и выразил желание переговорить с инспектором Охайоном.

— С главным инспектором Охайоном, — поправила Цилла, уступая ему дорогу. Пропустив Линдера в кабинет, она вышла и закрыла за собой дверь.

Маленький Джо Линдер упал в кресло, расстегнул пальто и, со вздохом взглянув на часы, объявил:

— В моем распоряжении ровно час до приема следующего пациента. Я пришел заявить о пропаже пистолета.

Михаэль продолжал спокойно курить. Под глазами Джо темнели круги — свидетельство то ли душевных мук, то ли разгульной жизни. Линдер покосился на початую пачку в углу стола, и Михаэль предложил ему сигарету. Джо закурил и, не дожидаясь вопроса, начал объяснять, что, если бы не смерть (он чуть не сказал «убийство», но передумал) доктора Нейдорф, он уверен, прошли бы месяцы, прежде чем он заметил бы отсутствие пистолета. Он никогда им не пользовался и не собирался пользоваться.

— Но этой ночью я не мог заснуть, и Провидение направило мою руку (Джо натянуто улыбнулся) в ящик ночного столика. Вот тут-то и обнаружилось, что пистолет исчез.

Михаэль, который накануне успел прочитать отчет Джо о том, где он был вечером в пятницу и утром в субботу, помнил, что в пятницу он принимал друзей и вечеринка затянулась до поздней ночи, а в субботу занимался с сыном с шести утра и до ухода в Институт.

— Что это за пистолет? — спросил главный инспектор.

В ответ Джо рассказал длинную историю о том, что пистолет купил для него, по его просьбе, один друг, военный, в 1967 году. Это случилось после того, как в дом Линдера (дверь никогда не запиралась) вломился какой-то молодой араб и заявил, что за ним гонятся. Вторжение до смерти перепугало тогдашнюю подругу Джо, и пистолет он приобрел для нее.

— Поэтому у него, так сказать, дамский вид. Вообще говоря, это предмет роскоши — перламутровая рукоятка, ручная гравировка. Он куплен у торговца произведениями искусства.

Михаэль извлек из ящика письменного стола надлежащую форму и затребовал характеристики огнестрельного оружия. Джо достал из бумажника лицензию на ношение пистолета системы «Беретта» 22-го калибра, серийный номер такой-то.

— Скажите, доктор Линдер, что навело вас на мысль о связи смерти Евы Нейдорф с вашим пистолетом? — поинтересовался Михаэль.

Джо пожал плечами, хотел что-то сказать, но, видимо, передумал и сказал, что не знает. Просто ему пришла в голову такая мысль.

Михаэль посмотрел на лицензию и, заполняя форму, лежащую перед ним, осторожно спросил:

— Доктор Линдер, вы можете точно сказать, когда видели в последний раз свой пистолет?

Джо начал рассказывать о боли в спине и о бессоннице, затем сказал извиняющимся тоном:

— Это может вам показаться лишним, но на самом деле имеет прямое отношение к делу, ведь я заметил отсутствие пистолета исключительно потому, что искал таблетки снотворного. А чтобы ответить, когда пистолет был еще на месте, я должен вспомнить, когда последний раз принимал таблетки. По счастью, это время я помню совершенно точно. — Линдер рассказал о вечеринке две недели назад. После нее он принял решение отказаться от снотворного. — Потому что, как справедливо заметил доктор Розенфельд, у меня стала появляться зависимость. Может быть, мне, как аналитику, не следовало бы в этом признаваться, но человек — слабовольное создание. Так или иначе, в результате вчерашней трагедии я нарушил свой обет.

— Если я правильно понял, доктор Линдер, — подытожил инспектор, — пистолет вы последний раз видели ночью перед той вечеринкой.

Линдер кивнул и сказал, что его можно не называть доктором:

— На самом деле я самозванец: не настоящий доктор, и даже не вполне полноправный психолог или психиатр.

Нетрудно понять, Хильдесхаймер недолюбливал этого Линдера, подумал Михаэль, припоминая слова старика о единственном исключении из правил. Было что-то отталкивающее в подобной нарочитой откровенности, будто кричащей: «Вот, пожалуйста, все мои пороки. Больше мне скрывать нечего, все худшее перед вами, так что, будьте любезны, принимайте меня таким, каков я есть».

Для женщин такой человек, наверное, мог быть привлекателен, Михаэля же он насторожил. Не меняя выражения лица, он спросил:

— Где именно вы провели ночь пятницы и начало субботнего утра?

Линдер взглянул на часы и сказал:

— Прошу прощения, но мне пора. Я должен уйти, чтобы успеть домой к приходу второго пациента.

Однако Михаэль подчеркнуто вежливо-безразличным тоном объяснил Джо, что никак не может позволить ему уйти, и предложил отменить всех назначенных на утро пациентов. Линдер вспылил: в этой стране человека третируют за то, что он поступает как честный гражданин, хочешь выжить — сиди и помалкивай, моя хата с краю! И как, интересно, по мнению инспектора, он должен уведомить пациентов об отмене встречи в последнюю минуту?

— Если они видели заголовки утренних газет, то наверняка уже бьются в истерике! — горячился Линдер. — И почему, черт возьми, это не может немного подождать?

— Судя по описанию, пропавший у вас пистолет идентичен с тем, что был найден недалеко от Института Серийные номера совпадают. — Тон главного инспектора оставался прежним: спокойным и официальным. Сохраняя непроницаемое выражение лица, он продолжал: — Вы должны понять, доктор Линдер, что это обстоятельство делает вас причастным к делу и мы не можем обойтись без вашего присутствия.