Питер Чейни - Великолепная западня

– Ронни стрелял в него? Чушь! Чушь! Я…

Барбер нетерпеливо махнул рукой.

– Одну минуту, мистер Бенхем, – сказал он. – Пусть Томплин расскажет, что случилось.

Констебль изложил события, начиная с момента своей прогулки к Прайори-Парк.

– Вы молодец, Томплин, – сказал Барбер. – Великолепно сработано. А теперь помогите привести этого парня в чувство.

– Я не верю ему, – сказал Бенхем. – Не верю ни одному слову.

Констебль был возмущен до глубины души.

– Я могу быть простым деревенским полицейским, а вы можете быть хозяином Краули-Коурт, – гордо сказал он, – но это не дает вам права называть меня лжецом. Я дорожу своей честью так же, как и вы, и…

– Вы поступили правильно, Томплин, – перебил его Барбер. – А теперь помогите мне.

Томплин был человеком дисциплинированным и начал помогать детективу приводить секретаря в чувство.

Через несколько минут Маннеринг открыл глаза и простонал:

– Ой! Моя голова!

Потом он увидел Барбера и спросил:

– Вы схватили его?

– Схватили кого? – Барбер наклонился вперед.

Маннеринг посмотрел на своего хозяина и опустил голову.

– О Боже! – простонал он.

Доктор Фарауэй, конечно, не мог бы тягаться со специалистами с Харлей-стрит, но смелости у него было достаточно. Он извлек пулю из груди Топхема и приехал с ней в Брентминстер, куда Барбер с Томплином привезли своего пленника.

– Черт возьми, – сказал Фарауэй, – этот вид пуль становится самым употребляемым в нашем районе.

– Как Топхем? – спросил Барбер. – Он будет жить?

– Пока об этом еще рано говорить, – ответил доктор. – Но у него отличное здоровье. Теперь весь вопрос в уходе. Дворецкий позвонил сэру Уильяму, и тот привезет с собой пару сестер.

– Значит, Топхем не скоро сможет разговаривать?

– Разговаривать? Бог мой! Да он еле дышит. Если он в ближайшие десять дней сможет рот раскрыть, чтобы проглотить ложку воды, я буду плясать посреди Краули.

– Тогда я не стану на это надеяться. Вы едете в деревню?

– Да. Я хочу достать для Топхема кое-какие лекарства и вернусь туда. А что?

– Я был бы рад, если бы вы подвезли меня.

– Согласен. А вы расскажете мне, что случилось. Я еще ничего не знаю. Во всяком случае, тот, кто стрелял, был незаурядным снайпером.

– Почему?

– Если судить по характеру ранения, выстрел был произведен с большого расстояния.

– Это интересно. Здесь не так много хороших стрелков.

Они поехали в деревню, и детектив рассказал доктору о случившемся.

– Странное дело, – сказал Фарауэй. – Маннеринг последний человек в мире, которого я бы заподозрил в таком деле.

– Я в сомнении. Думаю, что он знает об убийстве Макрори гораздо больше, чем собирается сказать. Но я не думаю, что это сделал он.

В деревне Барбер сел в свою машину, которая оставалась там, и снова вернулся в Брентминстер. Томплин сидел с Маннерингом, который все еще окончательно не пришел в себя.

– Я не хотел вас так сильно ударить, мистер Маннеринг, – сказал Томплин. – Но вы стреляли в меня.

– Черт возьми! – сказал тот со стоном. – Я не собирался стрелять в вас. Я думал, что это кто-то другой. Да что говорить? Вы все равно не поверите мне.

– Там никого не было, мистер Маннеринг. Только вы и я.

Томплин увидел Барбера и замолчал.

– Вы свободны, Томплин, – сказал Барбер. – Я увижусь с вами после разговора с Маннерингом.

Констебль вышел.

– Да, молодой человек, – обратился Барбер к Маннерингу, – плохо ваше дело. Если вы захотите что-либо сказать, я вас выслушаю. Но вам не стоит спешить говорить. Я предупреждаю вас, что все, что вы скажете, будет записано и использовано в качестве доказательства.

– Не может быть! Я столько раз слышал про такие слова, но никогда не думал, что мне самому придется выслушивать их. Вы ничего не пропустили в этой формулировке?

– Нет, мистер Маннеринг. Если вы сделаете какое-либо заявление, оно может быть использовано против вас.

– Дело не в этом. В такой ситуации вы не поверите тому, что я скажу.

– Я не собираюсь вынуждать вас говорить, – сказал Барбер. – Так что решайте сами.

Некоторое время Маннеринг молчал.

– Думаю, мне лучше сделать заявление, – сказал он наконец. – Но, ради Бога, дайте мне что-нибудь выпить. Должно быть, старина Томплин вложил в удар всю силу.

– Вы бы тоже вложили всю силу, если бы кто-нибудь послал пулю вам в лицо.

Барбер принес секретарю виски. Маннеринг выпил и почувствовал себя несколько лучше.

– Теперь я готов, – сказал он.

– Отлично, – кивнул Барбер. – Говорите.

– Сегодня утром, – начал Маннеринг, – я вышел на прогулку в лес. Это моя обычная прогулка, так как мистер Бенхем тоже в это время гуляет и я свободен от своих обязанностей секретаря. Я направился в сторону имения сэра Уильяма. Подходя к поляне, я увидел, что на пеньке, где я обычно сижу, уже сидит какой-то человек и вы. Судя по выражению ваших лиц, вы говорили о чем-то серьезном.

– Одну минуту, – остановил его Барбер. – Вы узнали человека, с которым я разговаривал?

– Нет. Не думаю, что я когда-либо в жизни видел его.

– Вы сказали, что видели наши лица. Вы должны иметь хорошее зрение.

– Да, но в добавление ко всему вы были ярко освещены солнцем.

– Хорошо, продолжайте.

– Я стоял там, – продолжал Маннеринг, – не желая мешать вам и не зная, куда мне идти, когда услышал за спиной какой-то звук. Я повернулся в сторону звука, но тут раздался выстрел. Я вскрикнул. Потом увидел, что мужчина, который был с вами, упал, и я бросился за стрелявшим. – Здесь Маннеринг прервал свой рассказ и посмотрел на Барбера, который тщательно записывал. – Не стоит записывать, – сказал он. – Если вы дадите мне машинку, я вам потом все отпечатаю и подпишу. – Барбер отложил блокнот. – Я помчался в ту сторону, откуда раздался выстрел. Ветви и кусты мешали мне, но я видел впереди себя фигуру бежавшего.

– Вы можете описать его?

– Нет, он пригнулся, когда бежал, и я видел только его спину. На нем были коричневая куртка и серые фланелевые брюки.

– Гм! Как и на вас.

Маннеринг посмотрел на себя.

– Да, похоже, только куртка была немного светлее, чем моя, желтовато-коричневая.

– Вроде той, что была утром на мистере Бенхеме?

Маннеринг с ужасом посмотрел на детектива, но ничего не сказал.

– Ну? – переспросил Барбер.

– Я… Я не знаю. Я недостаточно хорошо разглядел.

– Хорошо, продолжайте.

– Пару сотен ярдов я еще видел этого человека, – продолжал Маннеринг. – Но схватить его не мог. Один раз я думал, что мне это удастся. Он споткнулся о корень и упал лицом вниз, но тут же вскочил и побежал дальше. Когда я подбежал к тому месту, где он упал, я нашел там пистолет. Я остановился, чтобы поднять его, а когда выпрямился, человек уже исчез. Я продолжал бежать, но найти его не мог. Думал, что он повернул влево, и побежал туда, но там оказалось непроходимое место. Потом я повернул вправо и внезапно увидел в кустах лицо. Недолго думая, я поднял пистолет и выстрелил в ту сторону. А потом почувствовал удар по голове и, падая, узнал Томплина.