Питер Чейни - Великолепная западня

– Держу пари, что это не ваши следы, – сказал Барбер. – Смотрите! Ваша подошва и моя идентичны. На мыске три круга и далее три ряда по три круга, причем средний круг в каждом ряду выступает вперед в сторону мыска. – Он достал карандаш и набросал на конверте рисунок следа. – Видите? А этот отпечаток на земле совсем другой. Здесь тоже три кольца у мыска, но взгляните на эти три ряда. Три ряда по три кольца, но здесь кольца уже не выдаются вперед, а отстают. Если я что-нибудь понимаю в обуви, то могу сделать следующий вывод. Ваши и мои ботинки – это «Анслайд», а эти «Грайнайт». «Анслайд» выпускаются в Канаде, а «Грайнайт» – в Англии. Так?

Маннеринг кивнул:

– Клянусь, вы молодец, инспектор.

– Пока рано радоваться.

– Но меня беспокоит только одно, – сказал Маннерйнг. – Этот след мог оставить и совсем посторонний человек.

– Ну-ка, мистер Маннеринг, сделайте еще шаг, – приказал Барбер. – А теперь смотрите! Вот здесь нет следа каблука. Вы знаете, какое, положение принимает спринтер на старте? Вот как он стоял. Видите след? Как бы сохранить этот след? Впрочем, попробуем сделать так.

Он положил конверт, который держал в руке, на след ботинка и забросал сверху сухими листьями, пока конверт не скрылся из виду. Потом по краям аккуратно положил камешки.

– Вот так и оставим, а теперь продолжим наш путь. Ведите дальше.

Маннеринг сделал шаг, потом второй и грохнулся лицом вниз на землю прямо на укрытый след.

– Проклятье! – пробормотал он. – Я все испортил!

Барбер сжал кулаки и уставился на поднимающегося молодого человека.

– Да, мистер Маннеринг, вы уничтожили улику. Я всего-навсего детектив и полагал, что если человек дал слово, то ему можно верить. Ха! Ха! Ха! До чего же глупы люди! Но я не такой дурак, как вы думали. Свое поведение вы объясните присяжным.

Маннеринг изумленно уставился на него.

– Вы полагаете, – сказал он, – вы полагаете, что я сделал это намеренно?

– Да.

Маннеринг пожал плечами.

– Тогда мне больше нечего делать.

– Нечего, – согласился Барбер. – Кроме одного: вы вернетесь со мной в Брентминстер и там я подвергну вас дальнейшему допросу. После этого я, возможно, обвиню вас не только в покушении на убийство Стенли Топхема, но и в убийстве Дана Макрори.

– Хорошо, инспектор. Я полагаю, что, поскольку вы больше не верите моему слову, вам лучше надеть на меня наручники, или браслеты, или ручные-кандалы, или как это у вас еще называется.

– Послушайте, приятель, – сказал Барбер тихо, со скрытой злостью в голосе, – чем меньше вы теперь станете говорить, тем будет лучше для вас. И запомните еще одно: если вы попробуете выкинуть какую-нибудь штуку по дороге в Брентминстер, то, клянусь Богом, вы получите от меня то же, что и утром от Томплина. Вперед! К машине!

Маннеринг покраснел, и Барбер подумал, что он бросится на него. Он приготовился к драке, но Маннеринг пожал плечами и направился к машине.

Поездка в Брентминстер прошла спокойно, и по прибытии туда Маннеринг безропотно отправился в камеру.

– Я еду в Краули-Коурт, – объявил Барбер дежурному сержанту. – Если кому-нибудь понадоблюсь, пусть позвонят констеблю Томплину.

– Да, сэр.

Детектив снова двинулся по дороге, по которой ему столько раз пришлось ездить за этот день. В Краули-Коурт он поинтересовался, дома ли Декстер Бенхем, но ему сообщили, что тот вместе с дочерью и мистером Глейстером неожиданно уехал в Лондон. Тогда он спросил о миссис Бенхем. Его пригласили в гостиную. Дама встретила его холодно.

– Ну? – с горечью сказала она. – Я слышала кое-что, инспектор. Вы и Томплин нашли убийцу! Ха! Неужели вы не видите, что мальчик просто покрывает моего мужа? Декстер выстрелил в Топхема, чтобы помешать ему рассказать то, что он знал. А Ронни просто покрывает его.

– Я начинаю думать, что вы правы, – сказал. Барбер, когда она остановилась. – И я пришел просить у вас помощи.

– Чем я могу вам помочь?

– Мне нужно ваше разрешение, чтобы осмотреть гардероб вашего мужа.

– Конечно, – сказала она. – Идемте со мной.

Она привела его к спальне мужа и отрыла дверь. В комнате был беспорядок. На постели лежали серые фланелевые брюки, в кресле – желтовато-коричневая куртка. Барбер внимательно осмотрел ее. Кое-где к ней прилипли сухие листья. Он взял брюки. На коленях были явные следы земли и травы.

– Я возьму это с собой, – объявил он.

– Зачем?

Барбер кратко объяснил, и миссис Бенхем была изумлена. Теперь Барберу показалось, что она сожалеет обо всем, что говорила.

– О! – простонала она. – Может, вы ошибаетесь?

Барбер не ответил и взял ботинки. Он так и думал.

Это «Грайнайт»

– Это все, что мне нужно.

Миссис Бенхем побледнела.

– О! – пролепетала она. – Может быть, я сама ошибалась!

– Если вы ошибаетесь, то и я тоже, – сказал Барбер. Когда Барбер спускался по лестнице, у входа в холл показался Джордж Бенхем. На этот раз он выглядел гораздо свежее, чем раньше.

– Хэлло, инспектор! – приветствовал он Барбера, и пошутил: – Собираете старье?

– Нет, коллекционирую улики.

Джордж Бенхем вопросительно посмотрел на него. Барбер поколебался, но потом рассказал.

– Простите, – закончил он, – но это так.

Бывший офицер некоторое время молча смотрел на него.

– Инспектор, – сказал он наконец. – Вы глупец! Конечно, мой отец был в лесу. Он прибежал к вам на помощь, когда вы свистели. И конечно, он носит ботинки «Грайнайт». Но их носят сотни. И я тоже! Смотрите!

Он поднял ногу.

Суперинтендант Мелдрум сидел в своем кабинете и болтал с мужчиной таких же габаритов, как он сам. Седые усы и волосы не старили этого человека. Его лицо было загорелым и обветренным.

– Клянусь, Ларри, – говорил ему Мелдрум, – я никогда не видел тебя таким молодым. Очень рад за тебя.

– Ты же знаешь, Друм, что мне предписано. Когда почти год находишься на отдыхе и живешь в Корнуэлле, то можно помолодеть. Ты знаешь, что ближайший от меня город – это Сант-Джон?

– Здорово! А еще лучше для города, что ты живешь там. Я уверен, что жители оценили высокую честь, которую им оказал Лоуренс Гилмартин, бывший суперинтендант Скотленд-Ярда. Ты ведь каждую неделю ездишь за покупками, не так ли? Но это, Ларри, не для меня, это слишком спокойная жизнь. Я бы выбрал Брайтон, или Кони-Айленд.

Гилмартин засмеялся. Он знал, что его старый коллега в душе предпочитает удалиться после отставки в деревню, а не в большой город.

– Кстати, – сказал он, – я слышал, что старина Кокки вышел в отставку. Это так?

И они продолжали болтать о старых друзьях, о новом руководстве Скотленд-Ярда и о разных делах, над которыми они когда-то вместе работали. Бывший суперинтендант Гилмартин, ирландец и католик, и суперинтендант Мелдрум, верный методист и хороший детектив, были друзьями уже много лет, хотя встречались довольно редко.