Питер Чейни - Великолепная западня

– Выйти за него замуж? Это не оскорбление, Барбер. Это комплимент, даже от самого незначительного мужчины. Будем считать, что и она относится к категории «возможно». А слуги? Я бы сказал, что мотива у них нет, даже у Бартона. Теперь посмотрим, что у нас получилось.

Гилмартин взял лист бумаги, разграфил его на три колонки и получил следующую таблицу:

– Вот так! – сказал он.

– Только мы на том же месте, что и вначале, – сказал Барбер.

– Вы так думаете? Возможно. Но это кое-что дает. Филлис Бенхем отпадает сразу. Глейстер не имел удобного случая, но имеет мотив. Миссис Бенхем, Джордж Бенхем и Маннеринг могли иметь удобный случай, но не имеют явного мотива. Декстер Бенхем имеет и то и другое, мисс Лестер не имеет удобного случая, но может иметь мотив. Что из этого следует?

– Что убийца – Бенхем?

– Да, так будет казаться всем, кто посмотрит на эту таблицу. Дайте-ка мне ваши записи, чтобы я мог снова просмотреть некоторые детали. Другие возможности также надо иметь в виду. Да, у вас есть список улик. Могу я взглянуть на них?

– Конечно. Но они представляют интерес лишь для экспертов.

Барбер подошел к столу, взял коричневый пакет и развернул его.

– Здесь три пистолета и гильзы, – сказал он. – Одежда и ботинки Бенхема…

– Это мне не нужно, я осмотрю пистолеты, – сказал Гилмартин. Он внимательно осмотрел каждый пистолет и заключил: – Обычная небрежность.

– Что вы имеете в виду? – спросил Барбер.

– Отпечатки пальцев искали всюду, кроме обойм. Там есть прекрасная обойма под номером 3. Конечно, отпечатки могли остаться от какого-нибудь полисмена, но…

– Я проверю, – сказал Барбер.

– Так-так! – внезапно сказал Гилмартин. – Этого предмета нет в вашем списке. Что это такое?

– Ах, это! – засмеялся Барбер. – Это кусочек фольги, который лежал на полу в погребе в Краули-Коурт. Доктор поднял его и отдал мне. Подобный хлам всегда можно найти в подвалах. Не знаю, зачем он хранится тут.

Пока Барбер говорил, Гилмартин осторожно разворачивал комочек фольги. Это оказался кусочек неровной формы, размером с ладонь. Ирландец молча уставился на него.

– Боже! – внезапно воскликнул он. – Да это же исчезнувший попрыгунчик!

– Что вы имеете в виду, сэр?

Гилмартин улыбнулся.

– Барбер, мальчик мой, если завтра вы отвезете меня в Краули-Коурт, я помогу вам надеть наручники на человека, который стрелял в инспектора Топхема и убил Дана Макрори.

– Серьезно?

– Абсолютно.

В дверь постучали, и вошел посыльный.

– Помощник комиссара приказал передать это суперинтенданту Мелдруму или инспектору Барберу.

Он вручил Барберу конверт. Инспектор торопливо вскрыл его.

– Ха! – сказал он – Послушайте! Это телеграмма из Кейптауна насчет пистолета, который мы взяли у Маннеринга. В ней говорится: «Разрешение на автоматический кольт номер 8654379 одно из шести, выданных Декстеру Бенхему из „Блю Вэллей Эксплорейшн Компани”. Полиция Кейптауна».

– Что вы об этом думаете?

– Я думаю, что все это очень хорошо, – ответил Гилмартин.

Филлис Бенхем была разочарована. Она верила в экс-суперинтенданта Гилмартина, но он, приехав сюда, ничего не делал. Только заглянул в подвал, как человек, у которого мало времени, и поговорил с кем-то, кто был свободен. Да и разговаривал он о чем угодно, только не об убийстве Дана Макрори. Инспектор Барбер, как она заметила, вернулся в деревню. В дом он не заходил, и Гилмартин не звал его для консультации.

Экс-детектив прибыл после ленча, и, что самое странное, первым человеком, с которым он увиделся, была миссис Бенхем. Он сказал ей о своей миссии – девушка знала это, – и они довольно весело разговаривали. Они медленно прохаживались перед домом, и мать больше походила на ту женщину, веселую и бодрую, какой была года два назад. Несколько слов из разговора Филлис уловила, но казалось, что они разговаривали о религии, а не о событиях последних дней. Эти фразы звучали так: «Оживление после смерти» и «Бессмертная душа» и тому подобное.

Глейстер вернулся в Краули-Коурт вечером, когда Декстер Бенхем настойчиво приглашал к себе детектива У Джорджа Бенхема был повторный приступ, и он лежал в своей спальне. Говорить ему было трудно, но и он был удивлен поведением ирландца, который заходил к нему в комнату. Подозрение относительно состояния Бенхема-младшего Гилмартин обсудил с доктором Фарауэем, с которым он имел длинный разговор перед визитом в Краули-Коурт. Декстер Бенхем и Глейстер считали Гилмартина хорошим малым и интересным собеседником.

Да, Филлис была разочарована в нем. Она спросила его, когда будет освобожден Ронни, но он уклончиво ускользнул от прямого ответа. Хуже того! Он засмеялся! Дело даже не в смехе! Мысленно она что-то связывала с отцом и зашла к нему в кабинет поговорить, но нервы Бенхема были напряжены. Он не захотел разговаривать с ней.

– Ради Бога, Филлис, пусть этот человек делает свое дело. Кроме того, он ведь не маг, не так ли? Так что не жди от него волшебства.

Сейчас, в шесть часов вечера, она сидела у окна в своей комнате и чувствовала злость на детектива. Он даже не делал вид, что думает о чем-то: гонял клюшкой мяч для гольфа. Филлис с полчаса наблюдала за ним. Потом прозвенел звонок к переодеванию. Но в этот вечер они решили не переодеваться к обеду из-за Гилмартина. Он был приглашен остаться у Бенхемов и не имел с собой вечернего платья. Поэтому девушка продолжала смотреть в окно. Она увидела, что Гилмартин взглянул на часы, поднял мяч и пошел, размахивая клюшкой.

Темнело быстро, и вскоре Филлис услышала отчетливый голос ирландца. Она выглянула в окно и увидела две фигуры, приближающиеся к дому. Даже в темноте она безошибочно узнала фигуру экс-суперинтенданта, а вторым человеком был… кто? Да… Да!

Филлис Бенхем бросилась из комнаты и подбежала к передней двери.

– О, Ронни! – воскликнула она. – Они отпустили тебя!

Маннеринг взял ее за руку. Гилмартин отступил в темноту.

– Да, дорогая, – услышал он, – они разрешили мне уйти, но могут снова арестовать меня. У них мало доказательств, но мистер Гил… Да где же он?

Свет фар приближающейся машины осветил ирландца, стоящего посреди двора. Машина остановилась, и из нее вышел Фарауэй с черным чемоданчиком в руке. Очевидно, у него было хорошее настроение.

– А, молодой человек! – весело сказал он. – Что это такое? Возвращение арестованного? Отлично!