Роберт Гэлбрейт - Дурная кровь

Бетти Фуллер вдруг осклабилась, да так широко, что обнажила желтые, выщербленные зубы:

– Вам когда-нибудь загоняли… в задницу… девятидюймовый член?

Только за счет исключительного самообладания Робин удержалась от стыдливого смеха. Она отдала должное Страйку – тот и бровью не повел, говоря:

– Нет, знаете ли, не припоминаю.

– Ну так вот, – прохрипела Бетти Фуллер, – уж поверьте… муки адовы… тот козлина в меня вонзился… йопта… что отбойный молоток… порвал мне очко в клочья. – Она судорожно вздохнула, полусмеясь. – Я так стонала… моя Синди услышала… видит: кровь… «Мама, – говорит, – надо… это… лечиться». Вызвала мне… врача.

– Синди – это ваша…

– Дочурка, – ответила Бетти Фуллер. – Ага… у меня две… Синди и Кэти.

– И доктор Бреннер пришел к вам по вызову, правильно? – спросил Страйк, пытаясь отогнать от себя навеянный образ.

– Ага… осмотрел… направил меня в травму, да… девятнадцать швов, – сказала она. – Я потом… неделю… пузырь со льдом… под зад… ложила… одни убытки, мать твою… После того случая, – пропыхтела она, – никакого анала… разве только за двойную плату… и то у кого не длиньше… шести дюймов… ни-ни.

Она издала каркающий смешок, переходящий в кашель. Страйк и Робин изо всех сил старались не встречаться глазами.

– И больше вы не общались с доктором Бреннером? – продолжил Страйк, когда кашель утих.

– Ну почему же, – прокаркала Бетти Фуллер, стуча себя по грудине. – Еще как общались… регулярно… вечерами… по пятницам… не один месяц.

Судя по всему, Бетти, отвечая Страйку, ничуть не стеснялась. Наоборот, у него создавалось впечатление, что ей хочется себя потешить.

– Когда начались ваши регулярные встречи? – спросил Страйк.

– Через недельку-другую… после осмотра… задницы моей… – объяснила Бетти Фуллер. – Постучался ко мне в дверь… со своим докторским чемоданчиком… якобо проверить… как леченье идет… а потом и говорит: мол, зарезервируй для меня время… чтоб регулярно. По пятницам, в полседьмого… а соседям говори… медицинские дела… да и то если спросят.

Бетти умолкла и шумно раскашлялась. Утихомирив свою дребезжащую грудь, она продолжила:

– А если кому проболтаюсь… он к легавым пойдет… заяву напишет, что я… вымогательством занимаюсь…

– Угрожал вам, так?

– Ага, – подтвердила, задыхаясь, Бетти Фуллер, – зато не старался… даром урвать… платил исправно… так что я… помалкивала.

– А доктору Бамборо вы не рассказывали, что происходит? – спросила Робин.

Бетти покосилась на Робин – примостившуюся у нее на кровати молодую, свежую, здоровую женщину, которая, с точки зрения Страйка, редко выглядела столь чужеродной сущностью, как сейчас; такой, вероятно, и увидели ее набрякшие, затянутые пеленой глаза Бетти, недовольной и заданным вопросом, и высокомерием этой бабенки.

– Еще не хватало… ей докладывать. Она, мать ее, работать мне… мешала… А с Бреннером… это ж халява была… отдых мне, в неделю раз.

– То есть как? – удивился Страйк.

Бетти рассмеялась с прежними хрипами:

– Он, видите ли, требовал… чтоб я… как покойница, лежала… будто в коматозе. А сам меня чпокает… и пакости всякие нашептывает… ну, мне-то что, я глухой притворялась… кроме одного раза. – Бетти не то хихикнула, не то поперхнулась. – Пожарная тревога, сука, завыла… в неподходящий момент… ну, я и гаркнула ему в ухо… «Слезай, – говорю, – а не то сгорим к евоной матери. У меня вон дети… за стенкой…» Ох и взбеленился он… а тревога-то ложная оказалась.

Бетти хохотнула и зашлась кашлем.

– Как по-вашему, доктор Бамборо подозревала, что вас посещает доктор Бреннер? – спросила Робин.

– С чегой-то?… – досадливо фыркнула Бетти, бросив на нее еще один косой взгляд. – Нифига она не подозревала… На кой ляд… нам было… ей докладывать?

– Скажите, Бреннер был с вами, – спросил Страйк, – в тот вечер, когда пропала Марго?

– Ага, – безразлично ответила Бетти Фуллер.

– Пришел и ушел в обычное время?

– Ага, – повторила она.

– И после исчезновения Марго все так же продолжал к вам наведываться?

– Нет, – ответила Бетти. – В амбулаторию… легавые нагрянули… нет, он с тех пор носу не казал… Слыхала я… на пенсию ушел. Теперь небось… в могиле?

– Да, – подтвердил Страйк, – это так.

Изуродованное старушечье лицо свидетельствовало о былых побоях. Страйк, притерпевшийся к своему сломанному носу, не сомневался, что у Бетти нос изначально имел форму, отличную от нынешней, крючковатой.

– Бреннер когда-либо поднимал на вас руку?

– Ни разу.

– Пока ваша… договоренность была в силе, – продолжил Страйк, – вы о ней кому-нибудь рассказывали?

– Не-а, – ответила Бетти.

– А после того, как Бреннер ушел на пенсию? – гнул свое Страйк. – Вы, случайно, не проговорились некоему Тюдору Эторну?

– Ишь, умник нашелся, – хмыкнула Бетти с легким удивлением. – Ну, допустим, сболтнула я Тюдору… этот тоже давно… в земле сырой… собутыльник мой был, Тюдор этот. Племяш его… шляется тут… взрослый совсем… давеча видела… Недоразвитый, – сообщила Бетти.

– Исходя из вашего близкого знакомства с Бреннером, – осторожно начал Страйк, – правомерно ли будет сказать, что он был способен воспользоваться беспомощным положением пациентки?

Возникла пауза. Молочные-белые глаза Бетти изучали Страйка.

– Ну, если б… она в отключке лежала.

– И никак иначе? – уточнил Страйк.

Глубоко вдохнув кислорода через трубочку в искривленном носу, Бетти сказала:

– Такие мужики… повернутые на чем-то одном… ничего другого для себя не ищут…

– Не пытался ли он когда-нибудь накачать вас снотворным? – продолжил Страйк.

– Не, – ответила Бетти, – нужды такой не было…

– Вы помните, – спросил Страйк, переворачивая страницу блокнота, – работницу социальной службы по имени Вильма Бейлисс?

– Цветная молодка? – уточнила Бетти. – Ага, была такая… вы ведь курите, а? – Она переключилась на другое. – Запах чую. Угостите даму сигареткой. – Несмотря на старость и дряхлость, от нее повеяло кокетством.

– Думаю, это небогатая идея, – улыбнулся Страйк. – Вы же на кислороде.

– Етить твою… – фыркнула Бетти.

– Вам нравилась Вильма?

– Ктой-то?

– Вильма Бейлисс, ваш социальный работник.

– Она была… да все они на один манер. – Бетти пожала плечами.

– Мы недавно беседовали с дочерьми миссис Бейлисс, – сказал Страйк. – Они нам рассказали о записках с угрозами, которые поступали доктору Бамборо перед ее исчезновением.

Бетти вдохнула и выдохнула, ее давно загубленная грудная клетка героически делала для нее все, что могла, а изнуренные легкие тихо попискивали.

– Вы что-нибудь знаете об этих записках?

– Нет, – сказала Бетти. – Но слыхала, что да, было такое дело. Все на районе про то слыхали.