Питер Чейни - Зловещее поручение [сборник]

Детектив убрал бумагу на место, потом сел в кресло и начал читать описание жизни полковника Битхэма.

Примерно через час пришел Парадайз. Сперва он посетил кладовую, а затем появился в гостиной со своим неизменным подносом, на нем находилось несколько писем. Он положил их на стол Кирка.

– Последняя почта, сэр, – сообщил он. – Кстати, для вас тоже кое-что есть.

Он протянул Чану открытку. Детектив посмотрел на нее с удивлением. Он, конечно, просил в отеле, чтобы его корреспонденцию пересылали сюда, но никак не ожидал, что его просьба будет исполнена столь молниеносно.

Открытку написала его младшая дочь.

«Торопись домой, дорогой папочка! Мы по тебе скучаем. Погода у нас хорошая, каждый день 90° F {1} 1 +90° по шкале Фаренгейта соответствует примерно +32° по шкале Цельсия. – Прим. ред. . Приезжай поскорее.

Твоя любящая дочь Анна».

Перевернув открытку, Чан увидел хорошо знакомый ему пейзаж Вайкики, буруны от морских судов. Он с тоской подумал о доме и снова неподвижно замер в кресле.

Но едва Парадайз вышел из комнаты, маленький детектив поспешно вскочил на ноги и метнулся к столу. Большой палец Парадайза наверняка отпечатался на голубом небе Вайкики.

Быстро поорудовав порошком и кисточкой, Чан снова достал лист бумаги из Ярда и с помощью лупы начал сравнивать оба отпечатка.

Затем, нахмурившись, он вернулся в кресло. Теперь отпечатки Карри Эндербэя уже не требовались: большой палец Парадайза, оставленный на открытке, адресованной Чану, совпал с отпечатком на бумаге, которая якобы прибыла из Скотленд-Ярда.

Значит, Парадайз вскрывал почту сэра Фредерика Брюсса.

Утро четверга выдалось яркое и солнечное. Быстро вскочив с постели и подойдя к окну, Чан увидел блестящие волны морского порта. Прохладный воздух вселил в него бодрость, все мрачные мысли улетели прочь. Он точно знал, что в ближайшие дни найдет убийцу сэра Фредерика. Это так же ясно, как то, что он видит вдали башни Окленда. А потом… потом Тихий океан, Макапу-Пойнт, Даймонд-Хилл, пальмовый берег и, наконец, родной домик с зеленой крышей.

Хладнокровно и неторопливо он обдумал план действий на предстоящий день и вышел из спальни.

Безукоризненно одетый Барри Кирк уже сидел за завтраком, одновременно читая утреннюю газету.

Чан улыбнулся при мысли о бомбе, которую он приготовил для своего хозяина. Он еще не видел Кирка после нового открытия: хотя он прождал его до полуночи, молодой человек так и не появился, и детектив отправился спать ни с чем.

– Доброе утро, – произнес Кирк. – Что собирается делать знаменитый сыщик сегодня?

– Все, что будет в наших силах, – ответил Чан. – Вы, я вижу, в полной боевой готовности.

– Да, – улыбнулся Кирк. – Я чувствую себя бодрым и свежим. Кстати, вчера вечером я звонил мисс Морроу и передал ей бабушкино сообщение относительно Элин Эндербэй. Мисс Морроу уже договорилась с ней о встрече и приглашает вас. Надеюсь, меня тоже не забудут. Если, конечно, я не совершил ошибку, рассказав об этом.

– Что вы, напротив, беседа необходима, – успокоил его Чан.

Появился как всегда надменный и горделивый Па-радайз с апельсиновым соком. Кирк разлил его по стаканам.

– Вино Калифорнии, – заметил он. – Вы, наверное, читали рекламы? Говорят, он помогает от бессонницы. Ладно. Как вы провели вечер?

– Я? – Чан смущенно пожал плечами, – Я совершил небольшую экскурсию в Чайнатаун.

– По следам Ли Ганга? И успешно?

– Успехи у меня ничтожные, – буркнул Чан с гримасой неудовольствия. – Я познакомился с китайским бойскаутом, который оказал мне медвежью услугу. Самую худшую, какую только можно представить. – И Чан описал Кирку свое приключение.

– Вот не повезло, так не повезло! – смеялся Кирк. – Впрочем, вы сделали все, от вас зависящее.

– Ничего, удача еще придет ко мне, – заявил Чан.

Опять вошел Парадайз, теперь с хлебом, и Чан замолчал, но едва тот удалился, прибавил:

– Вчера ночью, в гостиной, я сделал замечательное открытие…

– Неужели? И какое?

– Вы давно знаете своего великолепного слугу?

Кирк изумленно открыл рот.

– Парадайз?! Боже мой! Уж не намекаете ли вы.,.

– Его наняли по рекомендации?

– Король Георг не мог бы иметь лучшего. Графы и князья тепло отзывались о нем. А почему бы и нет? Он самый прекрасный в мире слуга.

– Скверно, – вздохнул Чан.

– Что скверно? Что вы имеете в виду?

– Скверно, если самый прекрасный в мире слуга обзаводится привычкой вскрывать письма… – Он внезапно замолчал, ибо Парадайз принес яйца и бекон. Когда он вышел, Кирк спросил, понизив голос:

– Парадайз распечатал письмо из Скотленд-Ярда? Как вы догадались?

Чан кратко все объяснил. Мрачно выслушав его, Кирк вздохнул:

– Этого следовало ожидать. Дворецкие всегда влезают в такие дела. Но Парадайз! Образец совершенства! Непостижимо! Как же мне поступить? Выгнать его?

– О нет, – возразил Чан. – Пока надо только молчать. Он не должен знать, что нам известна его слабость. Будем просто наблюдать за ним.

– Пожалуй, вы правы, – согласился Кирк. – Позже я все равно до него доберусь. Жаль только, что казнить его не мне придется.

– Наказание может и не понадобиться, – заметил Чан.

– Надеюсь, что так, – сказал Кирк.

После завтрака Чан позвонил в редакцию «Глобуса» и спросил домашний адрес Билла Ренкина. Тот еще спал, но, разбуженный, сразу откликнулся на приглашение Чана приехать в бунгало Кирка.

Уже через час, выбритый и полный энтузиазма, Рен-кйн появился. Он широко улыбался, пожимая всем руки.

– Что, не смогли удержаться от соблазна? – спрашивал он. – Холодный и рассудительный представитель Востока вернулся назад.

Чан кивнул.

– Холодный и рассудительный представитель Востока слишком любит американцев, чтобы бросить их в беде. Я вернулся помочь капитану Фланнери.

– Все верно! – засмеялся Ренкин. – Я разговаривал с ним вчера вечером. Он здорово удручен, но не признается в этом даже самому себе. Ну, а что нового? Кто убил сэра Фредерика?

– Дело слишком запутанное, чтобы решить его сразу, – ответил Чан. – Сперва надо проникнуть в прошлое и как следует в нем разобраться. Кстати, вы можете мне помочь в одной небольшой проблеме. Потому я и осмелился вас побеспокоить.

– Какое беспокойство? Я просто счастлив, что вы мне позвонили. Давайте, выкладывайте.

– Прежде всего условимся о полнейшей тайне. Никаких публикаций. Понимаете?

– Для начала согласен. Но потом… потом я буду первым. Идет?

Чан улыбнулся.

– Однако вы довольно привередливы. Ладно, так и порешим. А пока надо вести расследование… Вы помните историю Евы Даренд?

– Разве ее можно забыть? Еще ни одна история настолько меня не потрясала… Пешавар, темные холмы, игра в прятки и маленькая блондинка, которую никогда больше не видели. Если не это называют романтикой, тогда вообще неясно, что ею называют.