Мария Воронова - Второй ошибки не будет

Тут Анатолий решил не омрачать светлый день исполнения мечты склочными размышлениями и принялся думать, как поинтереснее сообщить новость Лизе, Оле и маме.

Заседаний сегодня не было, а с бумажной работой Ирина справилась быстро и последние двадцать минут просто выжидала, когда можно будет уже стартовать за Володей в ясельки. Она сложила бумаги на столе аккуратными стопочками, подкрасила губы, причесалась, обулась в сапоги, но оставалось еще пятнадцать минут до окончания рабочего времени. Она решила потратить их на то, чтобы зашить сменные колготки, лежащие в нижнем ящике стола, и только зарядила нитку в иголку, как в дверь деликатно постучали.

Едва не уколовшись, Ирина быстро бросила шитье обратно, крикнула «Войдите!» – и на пороге появился прокурор Макаров.

Ирина встала и сухо поздоровалась.

– А я был на процессе Мануйлова, – сказал Федор Константинович со своей всегдашней улыбкой.

– Давали показания? – осторожно спросила Ирина.

– Что вы, что вы… Так заехал. Знаю, что торжествовать над поверженным врагом некрасиво, но в этот раз позволил себе немного позлорадствовать.

Ирина пожала плечами, мол, великодушия никто от вас и не ожидал, Федор Константинович, и подровняла бумаги на столе, хотя они и так лежали безукоризненно.

– Признаюсь, был рад видеть на судейском месте не вас.

– Что так? – Ирина так и осталась стоять, и Макарову сесть не предложила, но его не смутил этот суровый прием.

Прокурор города прислонился к подоконнику, сложил руки на груди и ласково посмотрел на нее:

– Вы бы вынесли слишком справедливый и снисходительный приговор, чтобы я мог наслаждаться местью.

– Надеюсь, что так. Народный суд – не место сведения личных счетов.

Макаров засмеялся, Ирина снова поправила на столе стопку бумаг.

– Слушайте, а почему бы нам с вами не взглянуть на это дело с марксистско-ленинских позиций? А мы, как коммунисты, ни с каких других, собственно, и не можем.

– Федор Константинович, простите, но я сейчас тружусь на полставки и через десять минут у меня заканчивается рабочий день.

– Понял, понял, я сильно не задержу. Я просто хотел сказать, что, если отлаженный механизм вдруг дал сбой и справедливость восторжествовала именно в деле такого подонка, как я, это говорит о том, что справедливости в принципе не существует в нашем бренном мире. Диалектика в чистом виде, отрицание отрицания.

Ирина улыбнулась. Да что она на него взъелась-то, в самом деле? Симпатичный мужик, настоящий герой, вон, целый автобус людей спас и выжил только чудом, а она все не может забыть тот давний случай, когда он принуждал ее вынести неправедный приговор.

– Федор Константинович, простите, но лично вам грех жаловаться на справедливость.

– Ну да, со мной она сработала четко, как в аптеке, и с блеском продемонстрировала, что закон бумеранга еще никто не отменял.

– Хотите чаю? – вдруг предложила Ирина. – Или кофе, у меня есть бразильский.

Макаров улыбнулся:

– С огромным удовольствием бы выпил, но вы же спешите?

– Ничего, задержусь на десять минут.

Ирина сунула кипятильник в банку и освободила угол письменного стола. Придвинув стул, Макаров сел, с трудом уместив свои длинные ноги в узкой полосочке между столом и стенкой.

Ирина постелила свежую салфетку. Угостить прокурора было нечем – как полставочница, она еды с собой не брала. Даже сахара не было.

Похвалив ее пустой напиток, Федор Константинович отставил чашку и взглянул на Ирину внимательно и серьезно.

– Мы с вами общаемся все как-то намеками, с подтекстом, так что я даже и не знаю, как поблагодарить вас, чтобы вы не подумали, будто я что-то еще имею в виду.

– За что же благодарить, Федор Константинович?

– Так за то, что я здесь, а не на нарах. Вы спасли мне жизнь.

– Вы сильно преувеличиваете мои заслуги. Дело было сляпано кое-как, и ничего удивительного, что развалилось от первого внимательного взгляда. Тоже диалектика, как вы говорите, отрицание отрицания: следователь решил, что раз все схвачено, то можно сильно не стараться, и так понадеялся на всемогущество Воскобойникова, что оно в итоге оказалось бессильным.

Макаров засмеялся:

– Вы легко могли скрепить его обратно, и сами прекрасно это знаете. Сергей Кузнецов мне рассказал, что именно вы настояли на снятии всех обвинений. Отличный парень, кстати.

Ирина пожала плечами.

– Отличный, отличный! – повторил Макаров. – Умный, работящий, воспитанный. Достойная смена растет.

Не стоит вмешиваться в чужие дела, но раз они так мирно сидят с Федором Константиновичем…

– Будьте с ним осторожны, – все-таки решилась Ирина.

– Почему?

– Вам, наверное, с вашего места не очень хорошо было видно публику, а я сидела к залу лицом и видела вашего перспективного молодого человека в задних рядах.

– И что с того?

– Значит, он знал о том, что экспертиза фальшивая, с самого утра, а пришел к нам только после показаний девочки.

Федор Константинович вдруг расхохотался:

– Ох, Ирина Андреевна, дорогая, ну естественно, что каждый за себя, и вы долго не продержитесь на руководящей работе, если не будете постоянно держать это в уме. Если, когда ты тонешь, человек не отоварит тебя веслом по голове, а позволит выплыть, считай его вернейшим союзником.

– Получается, девочка вас спасла.

– Верно.

– Случайно не знаете, как она поживает?

Макаров улыбнулся:

– Случайно знаю. Я сам не очень общаюсь, а Татьяна, моя жена, подружилась с ее семьей. Хочу вам сказать, что бедный ребенок за свой героизм получил чудовищную награду, а именно отчима в лице директора школы.

– Какой кошмар.

– Так, именно. Представьте положение, школа закончена, а директор у тебя дома навсегда остался.

– Не позавидуешь.

– А ирония в том, что роман мамы и директора начался именно на моем процессе. Вот как судьба благодарит хороших людей.

– А если серьезно? Какие планы у нее, куда думает поступать?

– Колеблется. Я ей говорил, что с таким внутренним стержнем, как у нее, только в космонавтки или милиционерши, третьего не дано. Думает пока. Нет, правда, фантастическая сила духа. Вот сейчас без юмора, безо всего: пока есть такие дети, как она, я за будущее нашей страны спокоен.

Ирина вздохнула:

– Перемалывает таких система.

– Таких – нет. Развернуться скорее всего не дадут, но сломать уже не получится. Ну, Танька ее взяла под свое крыло, с поступлением точно поможет, а дальше видно будет.

– Дай бог.

– Там сейчас любовь на первом месте.

– Естественно, раз поженились, – пожала плечами Ирина.

– Да я не про маму с директором, – улыбнулся Макаров.

– А про кого?

– Про саму девочку. Ксюшу Кругликову.