Александр Руж - Волчий камень [litres]

– Вы не сообщили основного. Какое отношение к вашему загово… к вашему предприятию имел Вельгунов и отчего он умер?

– Вельгунов принадлежал к числу наиболее близких сторонников Константина Павловича, был его доверенным лицом в Берлине. Его смерть стала для нас полной неожиданностью, особенно если учесть, что подготовка к возвращению законного монарха в Россию вступила в завершающую стадию. Мы давно подозревали, что на след созданной нами тайной организации вышли агенты Николая. Уверен, что устранение Вельгунова – дело их рук, хотя и не представляю, как им удалось это провернуть. Элоиза заподозрила вас – ведь вы стояли рядом с ним, когда он скончался. С присущей ей решимостью она приехала к вам на Фридрихштрассе и попыталась выяснить, что связывало вас с Вельгуновым. По дороге к дому пивовара Шмидта, где находился один из наших подпольных центров, она заметила слежку. Предупрежденный Шмидт поймал вашего супруга в капкан. По тому, как легко было это сделать, мы поняли, что за Элоизой следил любитель. Допрос отложили на утро, однако вашему мужу удалось бежать. А на следующий день нас постигли два новых удара: кто-то поджег дом Шмидта, хозяева погибли в огне, и в то же время в другом районе города был убит старик Пабло, еще один наш сторонник. И вы хотите, чтобы я поверил вашим словам, будто вы здесь ни при чем?

В голосе Либиха вновь послышалась угроза, на сей раз даже более отчетливая, чем прежде. Анита сообразила, что угодила в западню. Фабрикант-заговорщик, если он и впрямь неглуп, не выпустит ее из своего дома.

– Вы все-таки намерены меня убить? – спросила она, уже не играя испуг, а действительно испугавшись.

– Я не знаю, что с вами делать! – Либих со злостью сжал кулаки. – Я не имею права отпускать вас, это слишком рискованно. В одночасье погибло столько наших людей, сегодня кто-то стрелял в Элоизу… До вашего появления в Берлине ничего подобного не происходило. Что бы вы подумали на моем месте?

Анита тщетно пыталась придумать веские оправдания, но их не было. Стояла рядом с Вельгуновым? Стояла. Максимов следил за мадемуазель Бланшар? Следил. Кроме того, разговор с Пабло за час до его смерти, постоянные визиты в полицию, присутствие в «Ореховом дереве» в момент покушения – все это, с точки зрения герра Либиха и его соратников, должно выглядеть чрезвычайно подозрительно. Они ведь не суд присяжных, других доказательств вины им не нужно. Возьмут и прихлопнут. За-просто…

Анита снова потянулась к ридикюлю, где лежало единственное ее средство самообороны. Либих неподвижно сидел за столом – размышлял.

Внезапно в дверь постучали, и послышался голос дворецкого. Всех слов Анита не поняла, зато совершено ясно уловила гортанно произнесенное «Maksimoff». Уловила и вздрогнула.

Либих тоже дернул плечом, только не испуганно, а раздраженно. Отдал дворецкому короткий приказ, и тот немедленно удалился.

– А вы не так просты, мадам… Кто знал, что вы у меня?

Никто, хотела сказать Анита. Спасибо здравому смыслу – вовремя заставил прикусить язык.

– Отто говорит: там, у крыльца, какие-то люди, они хотят вас видеть. – Герр Либих поднялся и отдернул тяжелую штору, загораживавшую квадратный оконный проем. – Что это за банда, откуда она взялась?

Анита на нетвердых ногах подошла к окну и увидела внизу группу из десяти-двенадцати человек весьма угрожающего вида. Они окружили крыльцо и переминались с ноги на ногу, поглядывая на верхние этажи. Их небрежно-расслабленные движения напоминали разминку завзятых драчунов перед схваткой. Среди них Анита разглядела Максимова, он был без головного убора и сюртука, на поясе у него болтался пистолет.

– Это мой муж. Он пришел за мной.

Гельмут Либих стушевался. Одно дело – угрожать беззащитной женщине, и совсем другое – вступать в стычку с отрядом мускулистых и неплохо вооруженных бойцов. Возможно, у химического магната, где-нибудь в недрах особняка, имелась стража числом и поболее, но он не рискнул затевать потасовку.

– Вот что… Я открою окно, а вы скажите им, что все в порядке. Пусть убираются.

Анита смерила его презрительно-насмешливым взглядом.

– Не держите меня за дурочку. Если вы немедленно не выпустите меня на улицу, я подниму крик, и через минуту-другую эти люди будут здесь. Тогда никто не сможет поручиться за вашу безопасность и за безопасность мадемуазель Бланшар, которая, как я думаю, скрывается в ваших апартаментах.

Лицо Либиха стало багровым, словно в него плеснули кипятком. Он сквозь зубы выругался по-немецки и указал Аните на дверь.

– Проваливайте! Отто вас проводит. Но глядите… Если хоть одно слово из сказанного здесь дойдет до посторонних ушей, я не дам за вашу жизнь и гроша.

– Не беспокойтесь, – с достоинством ответила Анита. – Я достаточно благоразумна.

Она вышла из кабинета, прошла по коридору, спустилась по лестнице в холл. Дворецкий неотступно следовал за ней. Анита шла и, кожей ощущая его ненавидящий взгляд, ждала выстрела в спину.

Отто не стал стрелять. Он проводил гостью до выхода, с холодной вежливостью распахнул перед нею дверь.

– Прошу, сударыня.

Анита, не веря своей удаче, вышла на улицу и попала в объятия Максимова.

– Нелли, ты цела? Что они с тобой сделали?

Она посмотрела в милое лицо Алекса. Хотелось расцеловать его, хотелось сказать, какой он молодец и умница, но она всего лишь устало улыбнулась и с недоумением оглядела собравшихся вокруг атлетов.

– Что это за почетный караул? Ты встречаешь меня, как английскую королеву.

– Это господа из боксерского клуба, мои друзья. Когда я узнал, что ты в опасности, я попросил их помочь мне, и они сразу согласились. Мы взяли три экипажа и приехали прямо сюда.

– Опасность? – удивилась Анита. – С чего ты взял?

– Разве нет? – опешил Максимов. – Я был в клубе, и мне передали записку. В ней говорилось, что тебя…

– Кто передал?

– Записку мне принес служитель клуба, сказал, что ее оставил какой-то лакей. Вот она.

Максимов протянул жене клочок бумаги. Текст был написан карандашом, по-французски.

– «Мсье! – вслух прочла Анита. – Если вы хотите застать вашу супругу живой, бросайте все и езжайте на Лейпцигштрассе. Она в особняке Гельмута Либиха, и ей грозит серьезная опасность».

– Подписи нет, но я сразу поверил в то, о чем здесь говорится. При твоей склонности к приключениям ты могла попасть в переделку, поэтому я собрал приятелей и поспешил сюда.

– Твой осведомитель обманул тебя, – сказала Анита, со скучающим видом возвращая ему записку. – Или просто пошутил. Господин Либих принял меня очень любезно, угостил первоклассным кофе. Я уточнила у него кое-какие частности, которые меня интересовали. Не понимаю, о какой опасности может идти речь.