Моника Кристенсен - Голландская могила

Кнут заглянул в брошюру о культурном наследии.

– Как там дела в Ню-Олесунне? Работа идёт? – спросил он наконец.

– Медленно. Но криминальная полиция работает тщательно и основательно, сам знаешь. Я как раз перед выходом из офиса разговаривал по телефону с Люндом Хагеном. Они закончили осматривать дома в Ню-Олесунне и ближайшие домики, которые принадлежат «Кингс Бей». Карлсен с начальником «Кингс Бей» поехали на противоположный берег осматривать дома в Ню-Лондоне, – он повернулся и посмотрел Кнуту прямо в глаза. – Я сказал им, что домики, которые находятся в ведении губернатора, осматривать необязательно. Вы с Турбьёрном вполне можете заглянуть туда по пути на север. Их очень мало.

Не успел губернатор Берг выйти за порог, как в палату ввалилась компания туристов с «Белого медведя». Перебивая друг друга, они рассказывали о том, что им удалось повидать на северо-западе Шпицбергена.

– Вот там настоящие захоронения! Не то что эти жалкие обломки на Птичьем мысу, – миссис Хемминг тяжело опустилась на стул возле кровати.

– Мама, ну что ты, – укоризненно сказала Ада, – разве можно так говорить. Особенно после всего, что с нами случилось… – выглядела Ада Хемминг значительно лучше. К ней вернулся здоровый румянец, и она явно уже оправилась после потрясения на Птичьем мысу.

– Подумать только – мы под подозрением! – воскликнула миссис Хемминг, почти не пытаясь скрыть радость. – Полиция полагает, будто кто-то из нас что-то украл из могилы. Ну, это не я – я так и сказала. Это наверняка Роланд. Выглядит он крайне подозрительно! – она разразилась своим квакающим смехом и огляделась. Но все остальные, похоже, не обратили внимания. Видимо, за долгую поездку все они успели привыкнуть к выходкам миссис Хемминг.

– Когда мы вернулись в Ню-Олесунн, нас в третий раз допрашивали – на этот раз о ноже, который якобы видела Ада, – сказала Клара Тюбринг. – Сама я, естественно, ничего не заметила, но я и близко к этому отвратительному месту не подходила. И Пер Кристиан тоже ничего не видел, – она ласково посмотрела на мужа, – зато какая потрясающая поездка! Вот вернёмся в Осло – и будет о чём друзьям рассказать.

– Значит, вам всё же удалось посмотреть Шпицберген? – скорее из вежливости спросил Кнут.

– Ещё бы! Магдалене-фьорд – как же там красиво! Как вам повезло, что вы скоро тоже туда поедете! Мы жгли костёр и жарили мясо и ещё… – с гордостью сказала Анетта.

– Да, Анетта молодец. Отличное путешествие получилось, – перебил её Роланд Фокс, подозревавший, что за костры в национальном парке их не похвалят.

– Вот вернёмся домой – и напишем книгу, – Ада Хемминг взглянула на Роланда Фокса и покраснела. – Роланд сделал столько снимков для мамы.

На пороге появилась сестра Ханна. Она вежливо кашлянула:

– Там ещё посетители. Но им можно будет войти, только когда кто-нибудь из вас уйдёт, – и она обвела присутствующих строгим взглядом.

– Хорошо-хорошо, – миссис Хемминг встала со стула, – мы принесли тебе виноград, вот, выздоравливай, – и она положила на кровать большой пакет.

Громко переговариваясь, туристы зашагали по коридору, и вскоре в палату вошли супруги Роуз и стюард Юхансен.

– Ты что-то бледный, – сказал Себастьян Роуз.

– Устал немного, – улыбнулся Кнут, – но это, наверное, из-за посетителей, которые только что ушли. Говорят, ваше путешествие прошло прекрасно.

Эмма Роуз кивнула и придвинула стул ближе к кровати.

– У Ады и Роланда роман, – сказала она и доверительно наклонилась вперёд. В глазах у неё плясали озорные огоньки. – Миссис Хемминг никак не может определиться, как поступить: следует ли ей его недолюбливать или же благодарить за фотографии для её книги.

– Любовники на Шпицбергене, – сказал стюард, – возможно, уже в аэропорту Тромсё их чувства перегорят.

– Вы сейчас возвращаетесь домой в Англию? – спросил Кнут. – А ты, Пол, так и будешь работать на судне?

Стюард опустил глаза.

– Нет, мне надоело. К тому же мне тут позвонил повар из Ню-Олесунна и сказал, что ему нужен помощник. Там теперь полицейские и журналисты и вообще столько народа… Разрешение я уже получил. Судовладельцы наняли в Тромсё стюарда, который заступит на моё место на «Белом медведе».

Эмма похлопала Кнута по руке:

– Выздоравливай. Вижу, винограда у тебя уже достаточно, так что наш тебя вряд ли обрадует. Ну, зато он полезен для пищеварения, – и она положила на тумбочку ещё один пакет с виноградом.

Эмма со стюардом ушли, а Себастьян остался ещё ненадолго. Он протянул Кнуту свою визитку:

– Я там записал все свои личные номера. Позвони, если захочешь поговорить. Это дело мне не нравится – мне редко попадались дела более странные. А ведь я проработал в криминальной полиции без малого тридцать лет и с убийствами знаком не понаслышке.

Они помолчали, Роуз поднялся и собрался уходить.

– Постарайся установить личность жертвы, и тогда многое встанет на свои места. И позвони, если будут новости, – сказал он и исчез за дверью.

Лаборатория прислала первые результаты, а Ян Мелум позвонил Люнду в Ню-Олесунн и предоставил устный отчет:

– Убитый был молодым мужчиной, ориентировочно в возрасте от двадцати до двадцати пяти. Предположительно голову отделили от тела большим ножом с широким лезвием – возможно, охотничьим или наподобие того. Был ли он ещё жив, когда отрезали голову, и является ли это причиной смерти, установить не удалось. Но если даже расчленили тело уже мёртвое, умер человек совсем незадолго до этого. Кровь из головы вытекла, и поэтому лицо стало бледно-серым.

– Вы установили приблизительное время смерти?

– Сложно сказать. Сведений у нас недостаточно, и, естественно, точной даты мы не узнаем. Это случилось зимой. Судя по картам ледовой обстановки и данным спутниковой съёмки, пролив замёрз только в феврале. Лишь тогда на Птичий мыс стало возможно добраться на снегоходе. Но уже в конце марта там катались вовсю, поэтому полагаю, что кто-нибудь наверняка видел либо людей на берегу, либо следы от снегохода. Учитывая всё это, можно предположить, что голову спрятали в гробу в начале или середине марта. Но вполне вероятно, что мы ошибаемся.

– Нам бы очень помогло, если бы мы знали, кто этот человек. Тогда нам проще было бы установить время убийства.

– Не говоря о мотивах… Но у нас вообще ничего нет, – признался Мелум, – мы переслали все данные и снимки в Интерпол, но ответа пока не получили. Фотографии напечатали в крупнейших зарубежных газетах. Мы начали поиск среди пропавших без вести в Норвегии и североевропейских странах, а также в США и Канаде. Убитый, как мы полагаем, норвежцем не был – такой вывод мы сделали на основании заключения стоматологов. Однако мы уверены, что он – не русский и не уроженец Восточной Европы.