Моника Кристенсен - Голландская могила

Они предположили, что Мартен Йоост мог арендовать маленький самолёт «Дорнье» и улететь на нём в Ню-Олесунн или Свеа. Но и от этой версии полицейские быстро отказались. Неужели они действительно полагали, что в этих посёлках никто не следит за приезжающими и уезжающими?

В начале июля Осло накрыла жара. В полдень столбик термометра доползал до отметки в тридцать пять градусов. Несмотря на то что здание криминалистической лаборатории было относительно новым, сотрудники жаловались на плохую вентиляцию. Открыть окна было невозможно, так как в здании работала единая климатическая установка. Сотрудники ворчали, надолго уходили на обед, брали отгулы и уходили в отпуска.

Шпицбергенское убийство считалось делом приоритетным. Стоя возле высоких столов и обрабатывая собранные образцы, криминалисты бормотали, что как раз сейчас вообще неплохо было бы очутиться на Шпицбергене.

Ян Мелум так не считал. Этот дышащий жарой город ему нравился. Хотя он послушно ездил каждый день на работу и ежедневно сообщал в Ню-Олесунн о результатах работы криминалистов. Мелум всё раньше покидал по вечерам раскалённое здание, садился в свой «БМВ» и мчался к морю, в бухту Вервенбукта, где его ждали приятели, барбекю и холодная выпивка.

Поэтому он довольно неохотно по распоряжению Люнда Хагена сел однажды утром в самолёт и вылетел на Шпицберген. И тем не менее, прибыв в аэропорт Лонгиера и подставив лицо прохладному ветру, Мелум почувствовал прилив сил и радость от того, что сможет продолжать расследование.

В отеле «Полар» свободных номеров не оказалось, и Мелум временно остановился в пансионате «Нюбюен». Войдя в обставленный по-спартански номер, он с недовольным видом огляделся. Пансионат был рассчитан на туристов, которым хотелось сэкономить, и располагался в старом бараке, построенном, вероятно, в шестидесятых. В номерах имелись двухъярусная кровать и маленькая тумбочка, а у противоположной стены была раковина. Ни стульев, ни шкафа. Лишь два вбитых в стену крючка. Душ с туалетом – в общем коридоре. Мелум подошёл к раковине и подозрительно принюхался.

Люнд Хаген решил, что Мелум останется пока в Лонгиере. Они почти закончили дела в Ню-Олесунне и готовились к отъезду. Мелум попытался возражать, но лишь для порядка: на самом деле ему хотелось поработать несколько дней одному в управлении губернатора, оставаясь официальным представителем столичной криминальной полиции. По мнению Мелума, теперь, когда личность убитого была установлена, центром расследования стал Лонгиер.

Журналисты это тоже поняли. Они немедленно вылетели из Ню-Олесунна и заполонили все отели Лонгиера. На следующий день Мелум и Кнут работали вместе, стараясь установить маршрут убитого после того, как тот сошёл с самолёта. Мелум вошёл в кабинет Кнута с двумя стаканчиками кофе в руках.

– Что-то мы много кофе пьём, – сказал Кнут, но взял стаканчик.

– Странное дело, – Мелум кивнул в сторону бумаг, вновь громоздившихся на столе Хьелля Лоде, – нам известно, что он приехал на Шпицберген. Он сел на автобус в аэропорту Лонгиера и доехал до города. Он спал в кресле перед камином в лобби отеля, а потом пил пиво в пабе отеля «Полар» – возможно, с кем-то ещё. Но он – и это совершенно очевидно – не ел в ресторанах. Во всяком случае, его ни в одном из них не запомнили. И нигде не останавливался. Так куда же он подевался? На Шпицберген он прибыл шестого марта. В ту ночь здесь было тридцать восемь градусов мороза. Может, он просто-напросто насмерть замёрз?

Кнут лишь покачал головой. Монотонная работа до позднего вечера совсем его измотала.

После того как личность убитого была установлена, начали приходить отчёты из нидерландской полиции. В четверг вечером они получили довольно большой отчёт, где были собраны все факты об убитом, которые удалось собрать голландским коллегам.

В скромной крошечной квартирке в Гааге, где жил Мартен Йоост, полиция не нашла почти ничего важного для следствия. Никаких интересных старых счетов или писем, в которых упоминались бы имена живущих на Шпицбергене знакомых. И если у Мартена имелись еженедельники или записные книжки, то он, видимо, забрал их с собой на север.

Беседа с начальником отдела репортажей в «Гео» тоже оказалась бесполезной. Сотрудники «Гео» действительно связались с молодым господином Йоостом и подписали обязательство приобрести одну или несколько статей соответствующего качества, посвящённых Шпицбергену. Но аванса они не выплачивали. И предоставили господину Йоосту самостоятельно организовать своё путешествие. Поэтому – подчеркнул немецкий начальник отдела репортажей – нет никаких оснований возлагать на «Гео» ответственность за смерть господина Йооста. Впрочем, ни полицейским, ни кому-то ещё и в голову не приходило их обвинять.

Полицейские из Гааги запросили сведения о звонках с принадлежащего Мартену мобильника и установили, что в последний раз с этого телефона звонили утром во вторник седьмого марта. Звонок был сделан на номер в Схевенингене, а разговор продолжался одиннадцать минут. На основании этого нидерландские полицейские сначала предположили, что убили его в тот же день, но потом отказались от этой версии. Вполне возможно, что в этот день убитый лишь покинул Лонгиер, единственный город на Шпицбергене, где имеется мобильная связь. В первых числах марта убитый звонил по трём номерам на Шпицбергене. Самому ему никто не звонил. Все эти номера нидерландские полицейские внесли в отчёт, который затем отправили по факсу в Лонгиер.

Когда Люнд Хаген и другие следователи вернулись на следующий день из Ню-Олесунна и явились в управление губернатора, Мелум уже сидел в комнате для совещаний и ждал их.

– Где вас черти носят? – спросил он. – Самолёт из Ню-Олесунна приземлился час назад. Тут из Нидерландов факс прислали – я же сообщил, вы что, не слышали?

Люнд Хаген сознался, что они забежали в магазин. Как он сам объяснил, ему срочно понадобились чистые носки и нижнее белье. К тому же Хьелль Лоде и Том Андреассен решили закинуть домой чемоданы и разъехались.

Впервые с начала следствия полицейские из Осло остались вчетвером. Люнд Хаген кивнул в сторону двери, и Карлсен прикрыл её, после чего взял в руки полученный из Нидерландов факс. Особенно интересным всем показался список номеров. Кнут просмотрел три местных номера и карандашом подписал имена их владельцев, а затем передал листок дальше. В первых числах марта Мартен Йоост звонил в газету «Свалбардпостен», фирму «Полярная логистика» и на голландскую научно-исследовательскую станцию в Ню-Олесунне.

– Ну-ну, – проговорил Люнд Хаген, – похоже, мы немного сдвинулись с места.

Наскоро пообедав бутербродами, кофе и венскими булочками, на которые Люнд Хаген жадно поглядывал, но к которым так и не притронулся, следователи вернулись в кабинет, чтобы обобщить статус следствия.