Моника Кристенсен - Голландская могила

Полицейские попросили контакты семейного стоматолога, и чуть позже в тот же день получили от него требуемые данные. Личность убитого была наконец установлена.

Когда он начал снимать, медведь подошёл уже довольно близко.

Между ними оставалось метров пятьдесят.

Но бояться было нечего.

Белому медведю никогда не догнать снегоход.

Именно в этот момент он вспомнил, что остановился, чтобы заправиться, ведь бензин в баке кончился.

После обеда во вторник одиннадцатого июля сотрудники криминальной полиции Нидерландов и один полицейский из местного отделения в Схевенингене отправились сообщить семейству Йоостов о том, что их сын действительно мёртв. Утром в тот же день прошёл дождь, а дни стояли необычайно жаркие, так что казалось, будто влажность вот-вот вызовет удушье. В машине полицейские сидели в рубашках с короткими рукавами, но от пота ткань прилипала к коже. Всю дорогу они обсуждали, как лучше сообщить о случившемся, но ничего не придумали, кроме как сказать напрямую, что на Шпицбергене обнаружили только голову их сына, а тело так пока и не найдено.

Движение на шоссе было плотным, в Схевенингене им пришлось заехать в местное полицейское отделение, так что до старого каменного дома Йоостов они добрались только к пяти. Им открыла дочь, Хелена, которая сказала, что как раз сейчас к ним пришёл врач. Он поднялся на второй этаж в комнату матери – принёс ей успокоительное. Днём она начала плакать и никак не могла остановиться.

Вся семья жила сейчас надеждой, что норвежские полицейские – ведь кто их знает, как они работают – ошиблись и перепутали Мартена с кем-нибудь ещё. Неужели тот факт, что кого-то не оказалось в списках покинувших Лонгиер пассажиров, означает, что нужно вот так пугать близких этого человека? Они возмущались и убеждали друг друга, что сведения, предоставленные семейным стоматологом, докажут, что убитый – вовсе не Мартен, а какой-нибудь неизвестный норвежец. Вслух они выражали надежду, что сын вот-вот позвонит. Что он расскажет об удивительной природе и обо всех потрясающих кадрах, которые ему посчастливилось поймать, и после этого разговора всё опять наладится. И кошмар закончится.

Но в воздухе висел невыносимый страх, незримо сковывающий каждого члена семьи. Семейство Йоостов всегда было гостеприимным, но сдержанным. Они считали правильным, чтобы гости разувались, прежде чем пройти в гостиную, чтобы они останавливались на пороге и дожидались приглашения зайти в комнату и не садились в кресла и на диван, пока им не предложат.

Сейчас же в дом устремились малознакомые соседи, которые едва не кричали о своей симпатии и сочувствии. Вчера один из них даже обнял Йооста. Эти люди, многие из которых прежде вообще друг друга не знали, теперь обеспокоенно переглядывались. Они заходили на кухню, варили кофе и разливали его по совершенно неподходящим чашкам. Накрывшая их дом волна сочувствия смыла всякую надежду, за которую семья ещё цеплялась. Йоосты стали молчаливыми свидетелями того, как их собственный дом превратился в дом скорби.

Господин Йоост сидел в гостиной и смотрел в окно на старую яблоню. Он повернулся к полицейским. Глаза у него покраснели.

– Это мы одолжили ему денег на поездку, – сказал он, – мы в последнее время что-то не ладили. Мартену всё время не везло. И он ходил какой-то потерянный. Но и упрямый. А потом получил этот заказ от «Гео». Вы же их знаете, да? Международный журнал о природе. Работать с ними – большая честь… – его голос становился всё тише и тише, а потом он совсем умолк.

Дочь жестом пригласила полицейских сесть, и они уселись на самый краешек низкого мягкого дивана. Полицейские сообщили, что норвежская криминальная полиция считает это убийством.

– Убийством? – отец вздрогнул. – Нет, это невозможно. У Мартена на Шпицбергене вообще знакомых нет. Кому понадобилось бы его убивать? Он поехал туда делать репортаж про арктическую природу. Эти норвежские полицейские наверняка ошибаются. Скорее всего, это несчастный случай, – Йоост все больше распалялся. Почему полиция полагает, что его сына убили? На него что – напали? Его ограбили?

Полицейские пустились в объяснения.

Господин Йоост и Хелена слушали молча, словно оцепенев. Потом отец закрыл лицо руками и тихо заплакал. Со стороны двери раздался протяжный вой, от которого полицейские вздрогнули – нет, звук не был слишком громким, но вой никак не прекращался. Врач уговорил госпожу Йоост спуститься в гостиную и поговорить с полицейскими. Он полагал, что это пойдёт ей на пользу…

После того как личность убитого была установлена, следователей в Лонгиере интересовало лишь одно: куда отправился Мартен Йоост после того, как вечером шестого марта сошёл с трапа самолёта? С кем он разговаривал, где ел и где ночевал? Люнду Хагену нужно было самое детальное описание, секунда за секундой, начиная с прибытия Мартена на Шпицберген и заканчивая его смертью и тем, как он очутился на Птичьем мысу.

Сначала полицейские полагали, что это будет несложно. В конце концов, Лонгиер – городок маленький и спрятаться в нём непросто. Но чем больше они искали, чем больше людей опрашивали, тем сложнее удавалось найти какие-то доказательства того, что голландец вообще побывал в Лонгиере.

Таксисты его не помнили, и водители автобусов тоже. Впрочем, как объяснили сами водители, это вовсе не означало, что он не ездил ни на такси, ни на автобусе. На Шпицберген постоянно приезжали иностранцы, и то, что кого-то из них попросту не заметили, могло оказаться чистой случайностью. Вот если бы он скандалил или странно себя вёл – тогда дело другое.

В конце концов они всё же отыскали свидетельницу, видевшую Мартена Йооста в самолёте, который летел в Лонгиер с материка. Одна из сотрудниц паба «Круа» сидела в самолёте неподалёку от Мартена. И она утверждала, что видела его в автобусе, следовавшем из аэропорта в город. Сошла она раньше и поэтому не знала, где вышел Мартен.

Один официант из паба запомнил мужчину, который хорошо говорил по-английски и заказал несколько кружек пива. Официанту он запомнился, потому что сказал, что пиво здесь очень дорогое, и каждый раз, оплачивая заказ, педантично отсчитывал точную сумму. Были ли с этим иностранцем попутчики, официант не запомнил, и это вовсе не удивительно, ведь с тех пор уже прошло несколько месяцев.

Потом следы Мартена Йооста вновь потерялись.

Полицейские проверили три отеля в Лонгиере и все остальные места, где можно было остановиться. В период с шестого по десятое марта постоялец по имени Мартен Йоост нигде не числился. Полицейским это казалось необъяснимым. Если ты приехал в Лонгиер, то должен же где-то остановиться – особенно в начале марта, когда здесь свирепствовали лютые морозы. Может, у Мартена Йооста имелись в городе знакомые, у которых он жил? Но после телефонного разговора с нидерландскими полицейскими в Гааге это предположение не подтвердилось: в семье никто не слышал ни о каких знакомых на Шпицбергене.