Андрей Зайцев - Остановившиеся часы

Я не успел ответить на этот вопрос, потому что зазвонил телефон на столе, справа от Лагина. Он поднял трубку и ответил бесцветным голосом:

— Лагин слушает…

Вначале я сидел безучастно, полагая, что этот звонок не может иметь ко мне никакого отношения. Но по мере того, как Лагин, односложно отвечая кому-то на другом конце провода, начал как-то мало-помалу меняться в лице, до меня вдруг дошло: сейчас, возможно, решается моя судьба. По крайней мере — очень многое.

— …А результаты экспертизы?.. — спрашивал Лагин, крутя в пальцах карандаш. — Это точно?.. Понимаешь, время. Меня интересует время… без этого никуда… Что?.. Серьезно? Тогда давай, не тяни… А вот здесь проверка не помешает… Хорошо… Звони, если что…

Положив трубку, Лагин некоторое время сидел, будто напрочь забыв о моем присутствии. Но я чувствовал: на самом деле он решает. Говорить или нет?.. Подождать? Сыграть в угадайку?.. Наконец он поднял на меня глаза, карандаш застыл в правой руке, чем-то напоминавший учительскую указку из далекого детства.

— Вы знакомы с Нефедовым? С Борисом Нефедовым? — поправился Лагин, уточняя инициалы моего однокурсника.

— Да, конечно, — ответил я нейтральным тоном, все еще не смея поверить в удачу. Неужели?..

— А что вы вообще о нем можете сказать, Александр Николаевич?..

— В каком смысле? — Он не торопился открывать карты, в свою очередь неожиданно для себя почувствовав вкус к подобной манере, я затягивал преамбулу, надеясь без особого труда выяснить: что им стало известно?..

— В смысле, что он за человек? И в каких вы с ним отношениях? — терпеливо проговорил Лагин, разглядывая меня как-то иначе, не так, как всего несколько минут назад.

— Обычный человек… — с непривычной даже для самого себя медлительностью ответил я, подумав о том, что любое подозрение бессмысленно без фактов, но часто бывает так, что только подозрение помогает добыть их. — Раньше мы с ним были в более доверительных отношениях, а сейчас… время все расставляет по своим местам. У него свое, у меня — свое.

— Ну, а ваша знакомая… Скобликова… — Лагин со скрытой настойчивостью подводил меня к существенному звену. — Какие у нее были отношения с Нефедовым?

Я внимательно посмотрел на него, пытаясь угадать — насколько он близок к истине? Но Лагин, как настоящий римский патриций, оставался внешне невозмутимым, предоставляя мне право выбора.

— Мы же все вместе учились в университете…

— Там учились сотни и сотни… — заметил Лагин, положив карандаш поперек открытого листа бумаги. — Меня, собственно, интересует, вы знали об их связи?..

— Узнал недавно, — ответил я, нисколько не удивившись этому вопросу в лоб. Им что-то стало известно. И теперь рисунок событий кардинально изменился. гин, как опытный следак, был готов к любому повороту в следствии. Один подозреваемый сменился другим, и что из этого? Легкая корректировка, и вот уже заполняется новая колода улик.

— А вы когда-нибудь видели машину Нефедова?

— У него их было несколько… Последнюю, наверное, не видел.

— А вот та машина, которая… — Лагин не договорил, надеясь быть понятым без лишних слов. — Вы могли бы узнать ее? Хотя бы марку?..

— Узнать? — скептически усмехнулся я, припоминая детали того вечера. — Было уже темно… но могу сказать определенно — это не «Жигули», вообще, похоже, это была иномарка. Темного цвета. Но подобных машин много… опознать ее при случае довольно трудно…

— Ничего, — с удовольствием кивнул Лагин, что-то записав на бумаге. — Это не так уж мало.

— Почему вы спросили о Нефедове? — теперь настал мой черед задавать лобовые вопросы. — У вас есть что-нибудь на него?

Лагин ответил не сразу. Долго возился со своими записями, что-то поправлял, вычеркивал. Я начинал терять терпение.

— Видите ли, Александр Николаевич… — Лагин не торопился с разъяснениями. — У нас с вами разные задачи, как вы заметили. Сейчас я вам могу сказать определенно лишь одно: вы свободны. Можете идти домой. Но не забывайте, что вы проходите свидетелем по делу об стве… Это серьезная вещь. Вопросов еще возникает много. И по Нефедову. И по Скобликовой. И по дискете, которую вы якобы передали ей… Все будем проверять. Между прочим, сотрудники кафе, где вы находились в тот вечер, опознали вас и вашу подругу… Время соответствует вашим показаниям. В дальнейшем женщина подтвердила, что вы всю ночь провели у нее… Но дело, в сущности, не в этом. Такое алиби легко обеспечить при сильном желании заинтересованных сторон… Тут другое…

Я напрягся, боясь пропустить важную деталь. Но гин передумал. Решил подождать и ничего не говорить мне. Подписал пропуск, и мы расстались.

Выйдя из дверей прокуратуры, я вспомнил наш последний разговор с Пальшиным. Так, ничего особенного, обычный мужской треп. Он говорил, я рассеянно слушал, думая о своем и сознавая, что наши жизни текут параллельно друг другу. Ночь все изменила. И смерть на вошла в мою жизнь подобно раскаленному жалу. Вот она, точка пересечения наших судеб! Все обрывается так внезапно, оглушающе и так неумолимо, что не успеешь даже понять, а есть ли у этого какой-нибудь смысл?..

Квартира стала казаться мне чужой. Я избегал смотреть на тахту, вообще, старался не заходить в комнату, проводя большую часть дня на кухне. Курил, пил кофе, смотрел в окно, никого и ничего не видя. Звонок в дверь как будто вернул меня откуда-то издалека в свое жилище, ставшее таким холодным и неуютным. Звонок повторился, и я понял, что человек, находящийся за дверью, нервничает. Кто это мог быть?

Я открыл дверь, на пороге стояла Жанна. Ее взгляд скользнул по моему лицу, ощупывающе, настороженно. Но я успел заметить, что уголки рта вздрогнули с облегчением. Она шагнула вперед и порывисто поцеловала меня в щеку.

— Тебя отпустили?..

— Как видишь… — я усмехнулся, пропуская ее в квартиру. — Ты уже успела дать показания, как мне сообщили?

— Быстро у нас работают. Если захотят. Как ты?

— Нормально, — я пожал плечами. — Они каким-то образом вышли на Бориса.

Жанна быстро взглянула на меня, точно проверяя: не ослышалась ли она?

— Да, да, — подтвердил я. — Иначе бы меня так быстро не отпустили.

— Что же они говорят?.. — спросила Жанна, глянув в сторону комнаты. Я почувствовал этот взгляд: значит, там это произошло. Вообще, удивительно то, что она смогла прийти сюда так скоро.

— Да ничего. Этот следак, Лагин, он говорил с тобой?

— И он говорил… и Башилов… Я когда узнала — мо-таки… Кто же его? Неужели это тебя хотели, Саша?

— Похоже на то, — равнодушно ответил я и показал в сторону кухни. — Пойдем сядем. В ногах правды нет.

На кухне я предложил ей кофе. Налив чашку, сел напротив, достав из пачки неизвестно какую уже по счету за сегодняшний день сигарету. Во рту першило. Я стал подумывать: не выпить ли водки?