Дэвид Белл - Вернуть ее домой

— Я не знаю, что за друзья у нее сейчас. Пейдж сказала мне, что Саммер звонила ей месяцев шесть назад, расспрашивала о контрацепции. А то, о чем мы говорим, произошло около четырех месяцев назад. Может быть, эти события как-то связаны.

— Но вы не знаете, была ли она в ту ночь с мальчиками, которых я упоминал, — сказал Хокинс. — Вам неизвестно, был ли там Клинтон Филдс или кто-то из его друзей.

— Да, я этого не знаю. — Билл снова занервничал, его лицо пылало, но не от гнева, а от смущения. — Сначала я вышел из дома, знаете, проверить, нет ли ее на крыльце или где-то поблизости. Какие-то маленькие задницы размазали собачье дерьмо по стеклу, вот на этом окне, прямо за вашей головой. Наверное, потому что я не дал им конфет или чего-то еще. Я еще больше разозлился. Я не знал, где моя дочь. А тут еще собачье дерьмо, надо мыть окно… Еще немного, и я начал бы обзванивать родителей ее друзей, но она наконец появилась в дверях. Почти на два часа позже установленного времени.

— Она была выпивши? — спросил Хокинс.

— Я не знаю. — Билл пожал плечами. — Не факт, я не ощущал запаха алкоголя.

— Она сказала, где и с кем была?

— Сказала, что была со своими друзьями и что потеряла счет времени. — Смех Билла был ломким, как трескающийся лед. — Дело в том, что это самое нормальное, правдоподобное объяснение в мире. Ничего драматичного. Ничего сверхъестественного. И никаких оправданий. Она потеряла счет времени.

— Из того, что мне известно о Саммер, она человек, который сам распоряжается своей судьбой. Школьники и учителя говорят, что она сама все планировала. И принимала решения. Вероятно, в ту ночь никто не принуждал ее что-либо делать. Никто не удерживал ее.

Он внимательно наблюдал за Биллом, как врач, выслушивающий историю пациента.

— Теперь это проблема? То, что моя дочь всегда была уверена в себе? — спросил Билл.

Но в ту ночь объяснение Саммер его не устроило. Ее отношение к нему. Впервые оно было настолько пренебрежительным, как будто она считала отца чуть ли не посторонним человеком, как, к примеру, соседа или парня, который приходит раз в месяц, чтобы снять показания газового счетчика.

Они стояли друг перед другом в гостиной, в свете уличного фонаря, который проникал через измазанное собачьим дерьмом окно, и Саммер просто махнула рукой, обходя отца и направляясь в свою комнату, — жест полнейшего пренебрежения.

Билл был поражен. Он протянул руку и схватил ее за предплечье, а когда Саммер попыталась высвободиться, Билл дернул ее так, что она потеряла равновесие и растянулась на линолеуме. На все это ушло несколько секунд, и Биллу казалось, что он наблюдает со стороны за кем-то, каким-то сумасшедшим, схватившим его дочь и повалившим ее на пол.

Когда Саммер упала, Билл отпустил ее и отступил. Ее глаза были полны слез — не от боли, а от гнева. Она послала Билла в задницу, выскочила из гостиной и убежала в свою комнату.

Билл закрыл глаза, не в силах смотреть на детектива, сидевшего напротив него. Он не мог вынести осуждающего взгляда этих всевидящих глаз, которые светили на него, словно прожектор. Он сомневался, что такой человек, как Хокинс, когда-либо выходит из себя, даже общаясь со своими детьми.

— Я отпустил это, — сказал Билл. — Я пришел в себя, как только она убежала. И сказал себе: пусть идет. Нужно дать ей остыть в одиночестве, да и мне не помешало бы успокоиться. Мы потеряли Джулию всего год назад. Я чувствовал себя полным дерьмом и хотел оторвать свою руку, которой схватил ее. Но я все еще злился на нее. Саммер могла быть такой… такой вызывающей. Такой упрямой. И это пренебрежительное отношение… В ту же позу стали дети, которые измазали собачьим дерьмом мое окно, потому что я не дал им конфет на Хэллоуин. — Он посмотрел на Хокинса, чтобы понять, как он к этому относится. — Знаете, она подросток, а подростки… Вы бросаете суровый взгляд, и они теряют рассудок. Мы пытались воспитывать Саммер так, чтобы она не была неуправляемой, но, я думаю, она поступила так, потому что иногда так делают другие дети.

— Итак, она позвонила в полицию, — сказал Хокинс.

— Из своей комнаты. Через какое-то время я увидел копа в дверях. Я, честно говоря, подумал, что, может быть, он увидел собачье дерьмо на окне и решил с этим разобраться. Но нет, он хотел поговорить со мной. Обвинение в злоупотреблении, он назвал это так. Я понятия не имел, о чем, черт возьми, он говорил.

Билл чуть не упал, где стоял, когда Саммер вышла из своей комнаты с сотовым телефоном в руке и сказала офицеру, что это она вызвала полицию и сообщила, что отец схватил ее за руку.

Но она сразу же пошла на попятный. Увидев в доме полицейского с пистолетом, со значком, сверкающим на свету, и осознав, что это значит — сообщить о злоупотреблениях своего отца, она тут же пересмотрела свои действия. Она ответила на кучу вопросов, которые задал офицер, а затем Билл ответил на еще большую кучу, и в конце концов офицер ушел, не составив протокол и не связавшись с агентством по защите детей.

— Мы никогда не говорили об этом, — сказал Билл. — Она тогда пошла спать, и я лег спать. На следующий день атмосфера в доме была немного напряженной, но никто из нас не поднимал эту тему. Наверное, моим наказанием стало ее прохладное отношение, да еще то, что мне пришлось торчать на солнце, счищая с окна собачье дерьмо. Но это так свойственно подростку — воспламеняется, а потом остывает. Через неделю мы вместе смотрели футбольный матч. Мы оба были в порядке. Я хотел сказать ей, что не надо быть нытиком, каким бывает любой в ее возрасте, но не сделал этого. Я оставил эту тему.

— И больше никогда…

Билл вздохнул и посмотрел на детектива:

— Я уверен, что каждый мужик, который когда-либо обижал свою жену или детей, говорит, что это было первый и последний раз, но это и правда был единственный раз, когда произошло нечто подобное. Изредка ее шлепали, когда она еще была ребенком, больше Джулия, чем я. И мы серьезно говорили с ней, если это было необходимо. Нет, я больше не трогал ее. Никогда.

— Вам повезло, что она не выдвинула обвинение, — сказал Хокинс. — Если бы она настояла на своем, если бы она рассказала о поврежденной руке или обратилась за медицинской помощью, ее бы увезли от вас и завели бы дело. И могла бы получиться безобразная история. Дежурный должен был подать отчет, даже если никого не арестовали. Они не всегда это делают, и вам просто повезло.

— Мне не нужно объяснять, чем бы все это могло закончиться. Я ведь живу один. Теперь я могу поехать в больницу?

Хокинс поднял руку, останавливая Билла.

— Как вы думаете, что-то случилось той ночью, что-то, задержавшее ее? Может, с кем-то из друзей?

— Не знаю. У Саммер есть подруги кроме Хейли. Тина Эверетт, о которой я вам рассказывал. Они дружили втроем, Саммер, Хейли и она были лучшими подругами в младших классах, но мне кажется, что они не всегда хотели, чтобы она была рядом.