Дэвид Белл - Вернуть ее домой

— Этот медведь, вероятно, упал на пол во время борьбы.

— Дело вот в чем… Саммер любит этого медведя. Ей нужно, чтобы он всегда был рядом, тогда она чувствует себя в безопасности. Всегда так было.

— Хорошо, — сказал Хокинс, озираясь. — Есть ли что-то еще подозрительное? Этот ящик открыт и кое-какая одежда разбросана вокруг.

Билл посмотрел на комод, потом на нижнее белье и носки, валяющиеся на полу, как будто кто-то вышвырнул их из ящика. Он, смутившись, поднял руки:

— Не знаю, детектив. Зачем бы кто-то лазил в ее ящиках и вот так разбрасывал одежду?

— А что насчет шкафа?

Билл открыл дверцу и посмотрел на одежду на вешалках, аккуратно выстроенные в ряд ботинки, сапоги и сандалии внизу. Билл перебирал одежду, но не знал, что искать. Много ли отцов имеют представление о количестве одежды своих дочерей?

— Я не знаю, — сказал Билл. — Я не знаю.

— Она держала одежду или личные вещи где-нибудь еще?

Билл отступил от шкафа.

— Нет. В тот день, когда она исчезла, на ней была теплая куртка. Черт, я думаю, эта куртка была на Хейли, когда ее нашли.

— Давайте посмотрим вашу спальню.

Но Билл не двигался. Он стоял в центре комнаты перед открытым шкафом. Он спрашивал себя, прав ли он насчет медведя? Имело ли значение то, что он лежал рядом с телом Адама, как будто кто-то, Адам или человек, который его убил, куда-то нес его?

Билл никогда его не трогал. Пейдж тоже не могла его трогать, ведь так?

И этот человек не взял вещи Саммер. Так кто же это?

— Вы в порядке, Билл?

Его разум бурлил. Мысли проносились в голове со скоростью торнадо.

— Похоже, Дуг Хаммонд все перерыл здесь, но взял только медведя. Зачем ему это делать? Загадка.

— Я не могу ответить на этот вопрос, Билл. Я даже не могу согласиться с тем, что это сделал именно Дуг Хаммонд. Почему бы нам не проверить последнюю спальню?

Билл, спотыкаясь, двинулся за детективом. Он пытался понять, зачем Дуг Хаммонд явился в его дом. Он окинул взглядом спальню, думая о своем. Ему казалось, что все выглядит как всегда. Хокинс попросил Билла осмотреть шкафы и ящики, чтобы узнать, все ли ценности на месте. Обручальное кольцо Джулии и украшения хранились в сейфе в банке в ожидании, когда Саммер станет постарше и сможет носить их. Или продать то, что не захочет носить. Здесь ничего ценного не было.

— Вроде все в порядке, — сказал Билл.

Хокинс кивнул, но остался стоять на месте. Он пристально смотрел на Билла, в его сине-серых глазах читалось сочувствие.

— Я вижу, что вы надеетесь, Билл, — сказал Хокинс. — Я не хочу, чтобы вы опережали события. Все, что у нас есть, — это некоторые перемещенные с места на место предметы, вещи, которые не имеют никакой ценности…

— Нет, — сказал Билл. — Нет. Этот человек пришел сюда, чтобы забрать то, без чего Саммер плохо. Вот почему медведь был не на кровати, а на полу. Вот почему одежда разбросана.

— Вы не можете это знать наверняка.

— Я знаю, — сказал Билл. — Саммер жива. Она все еще жива.

Зазвонил телефон Хокинса, и в тихом доме этот звук показался чересчур громким. Детектив ответил на звонок, отошел от Билла, повернулся к нему спиной и стал говорить приглушенным голосом. Билл подошел к нему, напрягая слух.

— «Сучковатая сосна»? — сказал Хокинс. — Они там? Ладно, ладно. Я сейчас приеду.

Хокинс долго слушал то, что говорил человек на том конце линии.

— Ох, приятель! В самом деле? Она сказала это? Почему?

Билл подошел к Хокинсу еще ближе, и тот отступил на шаг. Детектив протяжно вздохнул и потер лоб свободной рукой.

— Ладно, хорошо. Мы приедем туда, как только сможем.

Закончив разговор, он сунул телефон обратно в карман куртки.

— Что это значит? — спросил Билл. — Кто в «Сучковатой сосне»?

Хокинс, похоже, не хотел отвечать на этот вопрос, памятуя служебные инструкции, но поздний час и такой долгий день заставили его сказать Биллу прямо:

— Тейлор Кресс. Наши сотрудники нашли ее в «Сучковатой сосне» минут двадцать назад.

Испытывая одновременно волнение и облегчение, Билл не мог говорить. Он пытался подобрать слова, но у него не получалось. Да это и не нужно было. Хокинс сказал все, что он хотел услышать.

— Она настаивает на встрече с вами, — добавил детектив. — Я обычно так не поступаю, но все же пойду на это. Берите свою куртку и поехали.

Они прибыли на стоянку — площадку, посыпанную гравием, — около «Сучковатой сосны», дешевого мотеля, стоявшего в одном ряду с заведениями быстрого питания, автосалонами и стриптиз-клубом Джейксвилла. «Сучковатая сосна», похоже, не была тем местом, где Тейлор Кресс предпочла бы остановиться, тем более что в городе было немало фешенебельных отелей, но, возможно, она намеренно выбрала этот мотель, не желая быть на виду. Полицейские нашли ее, обыскав несколько отелей и мотелей. Когда Хокинс и Билл подъехали, два патрульных автомобиля уже были припаркованы возле домика, где, как решил Билл, и поселилась Тейлор. Двое вооруженных полицейских стояли снаружи, скрестив руки на груди, пар от их дыхания клубился в холодном воздухе.

Вспыхнуло неоновое название мотеля, озарив все вокруг зеленым светом. Двери всех комнат были красными, над ними горели желтые лампы. Когда машина остановилась и Билл потянулся к ручке дверцы, Хокинс остановил его:

— Подождите минуту.

— Но ведь она хочет меня видеть!

— Да. Но сначала я поговорю с ней. Печка пусть работает, хорошо?

Билл начал что-то говорить, но остановился. Он никогда не видел такого решительного выражения лица Хокинса. Его подбородок выдвинулся вперед, но взгляд был отстраненным, даже немного грустным.

Так что Билл закрыл рот и наблюдал за тем, как Хокинс подходит к двум полицейским, обменивается с ними несколькими фразами и несколькими кивками, а затем заходит в комнату мотеля.

Билл, откинувшись на спинку кресла, смотрел, как двое полицейских наклоняют головы к двери, как будто они слушают, о чем говорят Хокинс и Тейлор. Рука Билла снова потянулась к дверце, но он сдержал себя. Он включил автомагнитолу и стал нажимать на кнопки в поисках песни или шоу — того, что могло бы отвлечь его от происходившего в этой комнате. Но он не нашел ничего подходящего, только какой-то священник декламировал стихи из Библии, а на другой волне звучала тяжелая музыка, которую он никогда не понимал.

Он стал убеждать себя в том, что валявшийся на полу медведь и разбросанная одежда Саммер означают что-то хорошее. Зачем бы кому-то надо было врываться в дом и рыться в ее вещах? Наверняка им надо было сделать так, чтобы Саммер стало лучше, где бы она ни находилась!

Голос в его голове звучал убедительно: «Ну зачем кому-то относить игрушечного медведя мертвой девушке?»