Миермилис Стейга - Последняя индульгенция. Кондоры не взлетели

Они стояли все трое молча, склонив головы. Наконец инвалид нетерпеливо заговорил:

— Если хотите, я отвезу вас обратно в город. Мне надо только на несколько минут заскочить на Румбульский рынок — купить пару деталей. Машина старая — отказывается служить.

— Нет, спасибо! — поблагодарил Левенсон. — Мы еще здесь побудем… Как-нибудь уж доберемся до города…

Какое-то время оба шли молча, погруженные в свои мысли.

— Что и сказать, — Розниекс печально качает головой. — Можно только глубоко посочувствовать. Я все понимаю, ведь и мои близкие пострадали, только от коммунистов.

— Слыхал, слыхал и об этом страшном времени, — согласился Левенсон. — О массовых депортациях латышей в Сибирь в 1940 и 1949 годах, где многие погибли. Ведь высланы были и родители моей матери, те самые, которые спасли моего отца. В кулаки их зачислили.

— Да, — задумчиво добавил Розниекс, — фашизм и коммунизм — два монстра…

Номер люкс отеля «Де Рома» элегантен и удобен. Мягкая мебель сочетается с японскими обоями и высоким декоративным потолком. В номере телевизор и видеомагнитофон «Акай» последнего выпуска. Марису уже надоело смотреть немецкие и американские видеоленты, телевизионные передачи. Он нервничал.

Прошло двое суток, но никто за посылкой не пришел. От нечего делать Марис начал перелистывать книгу — детектив на английском. Но сосредоточиться на чтении никак не удавалось. Он время от времени поглядывал на часы. Вот уже полтретьего ночи. «Что, если не придут? Может, что-то пронюхали?»

Вдруг из коридора донесся слабый шум. Марис прислушался — да, словно кошка скребется в дверь. Марис отложил книгу, инстинктивно нащупал браунинг за пазухой, тихонько подошел к двери и стал слушать. Царапанье в дверь повторилось.

Марис рывком открыл дверь и увидел перед собой молодую хорошенькую женщину в гостиничной форме уборщицы. Почти не разжимая губ и потупив глаза, произнесла она на ломаном английском:

— Я вас не потревожу?

Марис оторопел от неожиданности, не знал, как реагировать.

Но быстро справился с собой, вспомнив, что сейчас он дипломат из Анкары, и тоже по-английски ответил:

— Прошу вас, входите! — Сделав шаг в сторону, он пропустил Эрику Пигачеву в комнату. Он узнал ее по фотографиям из дела.

Марис был загримирован под дипкурьера: бородка клинышком, усы, черный парик и смуглая кожа. Ни дать ни взять — дипломат из Анкары, только ростом повыше и чуть плечистее. Люди из «Моссада», видно, хорошо владели техникой грима. Так что Марис мог рассчитывать на то, что она его не узнает. Но почему за столь большой суммой денег и за наркотиками явилась одна-единственная хрупкая женщина, а не три-четыре вооруженных человека с надежным прикрытием?

«Как она попала сюда? — ломал голову Марис. — Ведь гостиница окружена. Люди Стабиньша следят за каждым входящим в гостиницу. Одна из регистраторш — Елена Спуре, портье — тоже из команды Стабиньша, не говоря уж о коридорных и горничных…»

Действительно, все было подготовлено так, чтобы ни одна живая душа не могла проникнуть в номер Мариса без ведома Стабиньша. План операции состоял в том, чтобы захватить как можно больше бандитов, а затем расколоть их в соответствии с собранным ранее материалом. В том, что они расколятся, Стабиньш со своими людьми не сомневался — материалов на них было более чем достаточно…

А тут вдруг явилась одна женщина, без сопровождающих. Причем женщина сногсшибательной красоты — она нежным, полным доверия взглядом смотрела Марису в глаза и застенчиво предлагала свои услуги. Марис засомневался, Эрика ли это, не пробралась ли к нему проститутка высшего класса, какие обслуживают иностранцев в шикарных номерах. Но нет, на проститутку она не похожа. Какое-то внутреннее чутье подсказывало Марису, что надо быть осторожным.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — широким жестом показал он на кресла, обтянутые серебристым плюшем. — Чувствуйте себя как дома!

Эрика — а это была она — крошечными шажками, как японочка, подошла к столику и села на самый краешек кресла. Видно было, что она напряжена — глаза ее следили за каждым движением Мариса. Наконец, тихо и с облегчением вздохнув, уселась глубже. Короткая узкая юбочка при этом задралась вверх, обнажив красивые ноги.

— Что будете пить? Коньяк, сок, виски со льдом, бренди, аперитив?

— Коньяк с соком, — небрежно бросила Эрика. — Виски я не выношу.

Длинными ухоженными пальцами с ярким маникюром она достала из своей черной замшевой сумочки изящный портсигар с монограммой, вынула из него тонкую сигарету и закурила. Затем предложила и Марису.

— Спасибо, нет! Я курю свои излюбленные… — Марис вышел в прихожую, где стоял холодильник. Эрика с любопытством осмотрела помещение. Она по опыту знает, что нужно оценить и запомнить на случай экстремальной ситуации, где окно и дверь, длину и ширину комнаты, расположение в ней мебели. От этого многое зависит, и прежде всего — завоевание преимуществ. Затем она покопалась в сумочке. Все в порядке — оружие тоже будет под рукой. На всякий случай она оставила сумочку приоткрытой.

Марис вернулся с хрустальным подносом в руках, на котором стояли бутылка превосходного коньяка, бокалы с соком, печенье, шоколадные конфеты и фрукты.

Он поставил все на столик, сел в кресло напротив Эрики и бросил на нее вопросительный взгляд. Затем, ни слова не говоря, налил коньяку в хрустальные рюмки.

Оба выпили и стали молча разглядывать друг друга. Марис ждал, что Эрика начнет первая. Но она не торопилась. Ей же необходимо было оценить противника, чтобы принять решение, как действовать дальше. Марис тоже размышлял.

«С мужчиной было бы проще, а тут слабый пол — красивая, очень манящая женщина. Да, ситуация совсем не такая, к какой я готовился. Ничего не поделаешь — придется переждать, чтобы решить, как действовать. Если она уверена в том, что я — турецкий дипломат, то так тому и быть — тогда одна программа. А если сомневается — то другая программа. Однако все равно наверняка придется действовать в соответствии с ситуацией… Она одна. Если схвачу ее после того, как возьмет деньги и наркотики, то чего я добьюсь? Эта точно никого не выдаст, ничего не скажет. И, кажется, здорово закалена — такую тюрьмой не испугаешь. Может, она что-то учуяла? Вряд ли. Ведь все так тщательно и секретно подготовлено…»

Эрика медленно поставила на столик опустевшую рюмку и взяла печенье.

— Ну вот что. Я пришла не затем, чтобы переспать с вами, а за посылкой. Пароль — «Фирма скупает черных козлов»!

— По очень высоким ценам! — ответил Марис, а сам напряженно думал: «Что делать дальше? Арестовать или сначала дать деньги? Или попытаться дать знак своим? А дальше? Ладно, продолжим игру!» Он открыл тумбочку и вынул оттуда черный кейс, поставил его на край стола и открыл. Сначала вынул пачку дипломатической почты, затем обоими большими пальцами оттянул края днища и вынул его. Взгляду открылись тесно уложенные пачки стодолларовых банкнот.