Геннадий Дмитриев - Погашенная луна

— Извините, — обратился к ней Докутович, — не здесь ли проживает гражданин Капранов?

— А Вы кто ему будете? — поинтересовалась она, обернувшись к незнакомцу.

— Да, племянник его.

— И откуда же Вы? Что-то я Вас раньше не встречала.

— Вот, из Москвы приехал, отдохнуть недельку на море.

— Из самой Москвы? А, скажите, по чём там нынче сахар?

— Не знаю, я чай с сахаром не пью, не по карману, я ведь не нэпман, простой железнодорожник.

— Так Вы тоже железнодорожному ведомству будете?

— Это мой дядя «по ведомству», а я в паровозном депо.

— О! Так мой Миша тоже чинит паровозы. И шо там платят, в Вашей Москве, за такую работу?

— Да по-разному, смена на смену не приходится.

— Вот и я говорю! Разве ж это деньги? На них теперь даже дохлой кошки не купишь! А дядя Ваш сейчас на работе, к вечеру будет. Вы ему писали, или молнировали? Он знал, шо Вы имеете до него приехать?

— Да нет, не знал, написать, видите ли, не успел, неожиданно представилась возможность, вот и решил воспользоваться.

— Ну, правильно, шо там делать, в Вашей этой Москве? Отдыхать надо у моря. Вон у Рабиновича брат с Питера приехал отдохнуть, и шо Вы думаете? Обчистили его поздним вечером на Маразлиевской, когда он с пляжа возвращался. Вы по улицам поздно вечером не ходите, особенно здесь, на Молдаванке.

— Да, у меня и брать-то нечего. А можно я здесь, на лавочке подожду?

— Шо Вы спрашиваете?! Сидите себе сколько хотите! А дядя Ваш у той квартире живет, шо напротив.

Докутович сел на лавочку и закурил. Он выкурил, пожалуй, не меньше чем полпачки папирос, когда, наконец, невысокий седой гражданин, ничем не примечательной наружности, с папкой подмышкой вошёл во двор. Увидев Докутовича, он остановился, вглядываясь в его лицо. Докутович вскочил, и изобразив на лице радость встречи, бросился навстречу своему «дяде»:

— Здравствуйте, Виктор Петрович! Как я рад Вас видеть! Вот решил к Вам на недельку, поближе к морю выбраться, отдохнуть! Привет Вам от Николая Ивановича!

— А, это ты, Володя! — Капранов обнял «племянника». — А я думаю: «Кто это у нас во дворе ошивается?» Давненько же я тебя не видел! Ну проходи в дом!

Они вошли в квартиру, и когда дверь за ними закрылась, Виктор Петрович спросил:

— Что случилось? Почему Вы здесь? В Одессе? И без предупреждения?

— Виктор Петрович! Вы бы сначала хоть чаем угостили, а то проголодался я с дороги.

— Присаживайтесь Владимир Васильевич, сейчас и чай соорудим, и кое-что покрепче найдем, но всё же, что случилось?

— Пока ещё ничего, но должно случиться. У меня важное задание. Необходимо срочно ликвидировать одного красного командира.

— Кого же?

— Котовского.

— Ого! Не слишком ли много охотников на одного зверя?

— Что это значит?

— А то, что один крупный военачальник уже прислал своего человека для ликвидации Котовского.

— И кто же это?

— Иона Эммануилович Якир, знаете такого?

— Как? Ведь они же с Котовским соратники! Вместе воевали!

Виктор Петрович разжёг примус, поставил чайник, достал из серванта графинчик с водкой, кое-какую закуску.

— Извините, Владимир Васильевич, за скромный приём, но, как говорят, чем богаты — тем и рады, не ждал гостей. Говорите соратники? То-то и оно. Котовский знает о Якире слишком много такого, что может помешать его карьере. Сейчас Якир возглавляет управление военно-учебных заведений, но после того, как Фрунзе стал наркомом, в Харькове освобождается должность командующего Украинским военным округом. На эту должность планируется Якир, а Котовского Фрунзе вызывает к себе, заместителем. А тот знает об Ионе Эммануиловиче, о его деятельности не только в военной, но и в коммерческой области, столько всего, что если он расскажет об этом Михаилу Васильевичу в дружеской беседе, то не видать Ионе должности командующего, как своих ушей. Вот и решил он избавиться от Котовского.

— Откуда сведения?

— Сорока на хвосте принесла. Сами понимаете, такие приказы в письменной форме не отдаются.

— И кто исполнитель?

— Некто Мейер Зайдер, начальник охраны Перегоновского сахарного завода, что под Уманью. Темная личность, бывший уголовник, кличка Майорчик. С Котовским его связывают давние отношения. Не думаю, что он способен убить своего командира. Слишком мелок для такого дела.

— А что за отношения связывают его с Котовским?

— Мейер Зайдер держал в Одессе публичный дом, а Котовский в восемнадцатом году возглавлял большевистское подполье, Зайдер однажды помог ему укрыться от полиции. Котовский не забыл это, нашёл ему приличное место с хорошей оплатой. Этот Майорчик не только охраняет сахарный завод, но и коммерцией занимается, в частности, снабжением корпуса Котовского.

— А как Якир связан с Зайдером?

— Точно не знаю, у жены Якира в Одессе антикварный магазин, да и сам Якир занимался коммерцией, видимо на этой почве они и сошлись с Зайдером. Но это не тот человек, который способен ликвидировать Котовского, он имеет хорошую должность, и доходы помимо должности. Зачем ему убивать?

— А если Котовский уличит его в воровстве?

— Котовский резок, принципиален. Думаю, Зайдеру не поздоровится, тогда и повод может возникнуть.

— Надо их столкнуть, найти факты мошенничества, ну, там,.. и постараться, чтобы Котовский об этом узнал.

Виктор Петрович налил по рюмке водки:

— Ну, давайте, за встречу.

Они подняли рюмки, чокнулись, выпили, молча закусили, и Виктор Петрович продолжал:

— Сделаем так, я поеду в качестве ревизора в Чабанку, я ведь ревизором на железной дороге работаю, что и как искать знаю, а если искать целенаправленно, то всегда можно найти. Не сомневаюсь, что Майорчик приворовывает втихаря, составлю акт, а бухгалтер сам Котовскому доложит. А Вы, Владимир Васильевич, подстрахуете Зайдера, если тот не проявит должной решительности. Завтра утром и поедем.

— А документы сделать успеете? Есть кому сделать?

— Документы будут настоящие. Почти во всех госучреждениях сторонники Троцкого.

— А причём здесь Троцкий?

— После того, как ЧК ликвидировала «Трест», связи с белой эмиграцией у нас нет. Белогвардейское подполье на юге примкнуло к троцкистской оппозиции.

— Как?! Разве не с Троцким мы воевали в гражданскую? Забыли, что творилось в Крыму? Весь этот террор был устроен по его указке!

— Времена меняются. Сейчас у нас и у троцкистов один общий враг — Сталин. Троцкистская оппозиция довольно сильна. Вот, свалим вместе большевиков, а потом и за них возьмемся.

— Или они за нас. Вот уж, действительно, «хоть с чёртом, лишь бы против большевиков», как говорил генерал Врангель. С самим чёртом и связались.

Чайник уже закипел, с шипением выдыхая пар, он наполнял им низкую, небольшую комнатку. Виктор Петрович встал, погасил примус, и налил чай в тонкие стаканы в витых, мельхиоровых подстаканниках, поставил на стол сахарницу и щипцы для сахара.