Domi Tim - Откровение по улице Огнева, дом двадцать шесть

— Ты у меня спрашиваешь?

— Ну да.

— Ты же вызвался сам угадывать, — устало произнёс Слава.

Он посмотрел на часы у себя на запястье и как по команде вдалеке послышался узнаваемый гул автобуса. Определённо нашего, другие тут не ездили.

— Некоторые вещи надо обязательно спрашивать, — подмигнул я.

Он не уточнил, что я имел в виду. Но это, наверное, к лучшему. Вряд ли бы я прямо сейчас решился поинтересоваться, по мальчикам он или по девочкам.

На обратной дороге в экскурсионном автобусе все говорили о семьях. Слава сидел в наушниках, а я сделал вид, что уснул, набросив на голову капюшон. Сам того не желая, я узнал кое-что новое о своей семье. И Слава тоже. Наверное, он считал меня идиотом. Парень, ничего не знающий про зону, просит экскурсию в ЧЗО, а затем обманывает гида. Оказывается, у него идея фикс — найти послание от умершего деда. Но вместо послания он находит любовные письма и соглашается, что фиговая у него оказалась идея. М-да, портрет вырисовывался не очень хороший.

И как теперь объяснить и, главное, доказать Славе, что доставлять неприятности я как раз хотел меньше всего?

***

На второе моё утро в Припяти пошёл дождь.

Я приоткрыл один глаз, наблюдая за размытыми очертаниями неба. Вот теперь девчонки, два дня маявшиеся радиоактивными дождями, точно никуда не пойдут. Впрочем, я, наверное, тоже. Бронирование пятидневного тура оказалось ошибкой, мне хватило и сорока восьми часов, чтобы все выяснить. Натянув одеяло повыше, я перевернулся на другой бок, надеясь увидеть спящего Славу. Поваляться бы в постели еще хотя бы минут тридцать. А потом пожелать ему доброго утра и принести из кафешки на первом этаже что-нибудь съестное. Почти завтрак в постель был бы…

Посмотрев, я застыл, потому что Слава не спал.

Он сидел на своей кровати в полуметре от меня, полностью одетый, в майке и штанах. На одеяле лежал дневник деда. И мой мобильный. Откуда у Славы дневник, если я запрятал его в рюкзак?!

А телефон оставался на тумбочке!

— Слава? — осторожно поинтересовался я, всё ещё не веря, что он взял мои вещи, и приподнялся на локте. — Что случилось?

— Кое-что, — кивнул он, знакомя меня с ещё одной присущей ему эмоцией. Он волновался. Вау, он умел волноваться. Не непробиваемая скала, не железный человек. Обычный парень. Правда, такой ли уж обычный, если взял и влез в мои личные вещи? — Я могу подождать, пока ты проснёшься, придёшь в себя. Может, дать тебе чаю из термоса?

— Нет, — отрезал я, опуская ноги на холодный пол. Со второй попытки попал в тапочки. — Рассказывай сейчас.

Если он прочёл дневник, значит, узнал правду, узнал, почему я отправился в квартиру деда. А про то, что он нашёл в телефоне, я вообще промолчу. Но ведь он не имел никакого права вот так вторгаться в личное пространство.

Любому другому я бы уже руки вырвал за такое свинство!

— Я видел, как ты обыскивал комнату, — начал он. — Я вышел, и ты, уже найдя письма, всё равно продолжал что-то искать. Это меня насторожило.

Я сидел напротив него, постукивая правой ногой.

— Извини, что взял дневник. Но я уже не знал, что думать…

— А спросить ты не подумал?

— А что бы это дало? Весёлый мальчик, который гордо рассказывает, что он в студсовете, но не может толком объяснить, зачем ему сдалась та квартира, — Слава слез с кровати и вручил мне телефон, положив его на раскрытую ладонь. — Ты не сказал правду. Я подумал, что, — он скрестил руки на груди, встав в защитную позу, — ты можешь навредить ЧЗО, а разговорами этими только отвлекаешь моё внимание.

— Тоже мне охранник ЧЗО. И чем бы я мог навредить этой пустоши? — нервно рассмеялся я.

— Позволь мне объяснить.

Я облокотился о кровать, лёг на бок.

— Давай, валяй.

— Ты мог быть мародером, мог охотиться за зверьём, да мало ли. За столько времени я повстречал здесь очень много стрёмных типов. Мне жаль, что пришлось залезть в твой рюкзак. Правда, жаль. Но я делал это по соображениям безопасности, — закончил он, выпятив подбородок. Я крепился, крепился, а потом коротко хохотнул. Выдохнул разом весь воздух из лёгких. Кто так изъясняется? По соображениям безопасности? Смех, да и только.

Когда я увидел у него в руках дневник, тоже задумался, а не свела ли меня судьба с сумасшедшим? Все оказалось прозаичнее, но… Оставался еще один вопрос.

— А что насчёт этого? — я поднял повыше смартфон.

— Ты мог бы и пароль ставить, — парировал он.

— Чего? — На этот раз я фыркнул уже от возмущения. — Так люди не делают, Слава. Не влезают в чужой телефон, а потом не говорят, что, мол, надо было ставить блокировку! А ну живо рассказывай, зачем его взял?

Я стремительно встал и оттеснил его к стене. Слава с тихим «ладно, ладно» позволил прижать его к обоям.

— Я хотел кое-что проверить. Помнил, что ты фотографировал те письма на телефон.

— И зачем тебе сдались фото тех писем? — Спросил я, внутренне холодея. Если он залез в фотографии, то он точно увидел. Сто процентов увидел. И даже вот так спокойно разговаривал со мной после этого? — Что ты хотел проверить?

— Дашь мне пройти к тумбочке, чтобы показать?

Я в один шаг отступил в сторону.

— Хорошо. Я прочитал дневник. И, как я понимаю, ты уверен, что твой дед оставил что-то в квартире, верно?

Кивнул ему в ответ.

— Но в квартире мы уже побывали. Там ничего нет. Сначала я подумал, что это связано с письмами... Но одна деталь, — он хаотично перелистывал дневник в поисках чего-то, на что я определенно не обратил внимания. Все остальные страницы кроме той самой, я читал от силы два раза и очень давно.

— Он оставил в зоне что-то до момента эвакуации.

— Да! — Слава наставил на меня палец, продолжая перелистывать тетрадь другой рукой. — И я предположил, может быть, ты не там искал? Иди сюда.

Я заглянул в дневник из-за его плеча. Слава поднял его и ткнул пальцем в запись внизу страницы. На полях я разглядел адрес.

— Улица Огнева, двадцать шесть, квартира шестнадцать? — вслух прочитал я. — И что?

— Тебе этот адрес не кажется знакомым?

— Да нет. Мама как-то сказала, он киевский.

Слава пристально на меня посмотрел, а потом поднял голову к потолку и попросил:

— Дай мне свой телефон.

— И что ты там хочешь… Ещё найти?

— Как можно так невнимательно читать письма, Александр? — спросил он, снимая блокировку. Затем нажал на окошко камеры и начал пролистывать сфотографированные письма. И чем дальше он продвигался, тем напряжённые я дышал ему в ухо. — Прочитай адрес, кому они предназначались.

Я вырвал у него телефон, по-прежнему не понимая, к чему он клонит.

— Огнева… Двадцать шесть.

— Я пересмотрел дневник, тут почти на каждой десятой странице повторяется адрес, разными ручками, в разное время, — продолжал Слава. — И письма. Скорее всего, по Огнева жила Любовь. Но почему он не отправил ей письма?