Соня Лаврова - Убийство у камина

– Я увлекаюсь воображением, – сказал Арчири. Чтобы не допустить продолжения шутки, он быстро сменил тему и добавил: – Вы случайно не знаете часы посещения больницы?

– Значит, Милана Шлаун -следующий человек в вашем списке? Часы посещения-от семи до семи с половиной, но я бы на вашем месте сначала позвонил старшей медсестре..

Милане Шлаун было восемьдесят семь лет, почти того же возраста, что и ее госпожа, когда она умерла. Несколько приступов инсульта испортили его старое тело, как бури, обрушившиеся на старый дом, но дом был сильным и хорошо построен, он не был создан для размещения декоративных или изысканных предметов, он был построен, чтобы противостоять ветру и непогоде.

Она лежала на высокой узкой кровати, в комнате с жимолостью. В комнате было полно одинаковых кроватей со старухами вроде нее. У всех было румяное лицо и белые волосы, сквозь которые виднелись розоватые лысины. На каждую кровать на колесиках было по крайней мере по паре ваз с букетами, все это чтобы успокоить дурную совесть, предположил Арчири, приезжающими родственниками, которым не оставалось ничего иного, как сидеть и болтать со старухами вместо того, чтобы опорожнять писсуары и залечивать язвы. – К вам посетитель, – сказала монахиня. Не пытайтесь пожать ей руку. Она не может двигать руками, но у него хороший слух и она говорит локтями.

Арчири почувствовал, что его охватывает очень нехристианский гнев. Если монахиня и заметила это, то не придала этому значения.

– Она любит сплетничать, не так ли, Милана? Это преподобный Арчири. -Он поморщился и подошел к кровати.

– Добрый день, миссис!.

Ее лицо было квадратным, кожа грубая, сильно морщинистая, а один из уголков губ сильно опустился, из за паралича, что нарушало гармонию лица.. Челюсть торчала у нее, обнажая большие накладные зубы. Монахиня облокотилась на кровать, подняла ей воротник ночной рубашки и положила ее бесполезные руки поверх покрывала. Арчири было трудно смотреть на эти руки. Работа настолько обезобразила их, что они никогда не могли быть красивыми, но болезнь и отек заставили морщины исчезнуть и побледнеть на коже, придав им вид деформированных детских рук. Неужели вам будет неприятно говорить О мадам, Мисс Шлаун? -вежливо спросил он, усаживаясь на стул.

– Конечно, нет! – сказала старшая медсестра. Ей это нравится!

Арчири не мог больше сдерживаться и сказал::

– Это ее личное дело, если не возражаете.

– Честно! Для них это как сказка на ночь, поверьте мне. -Она шагнула в сторону, словно робот, одетый в темно-синий с белым балахон.

У Миланы Шлаун был грубый, оборванный голос. Приступы инсульта поразили ее мышцы горла и голосовые связки. Но акцент у нее был приятный и тонкий, выученный, в кухнях и в детских комнатах образованных людей. – Что вы хотите знать, сэр?

– Во-первых, расскажите мне сначала о семье. – Это легко. Я всегда заботилась о них. -Она слабо кашлянула и повернула голову, чтобы скрыть изуродованную параличом сторону рта. Я пришла на службу к мисс Пауле Сайс, когда родился ребенок…

– Мальчик?

– Мистер Генри, единственный ребенок, который у нее был.

«Я понял!, подумал Арчири, отец богатого Форитона и его сестер.»

– Он был прекрасным ребенком, и мы всегда ладили. Видите ли, сэр, я думаю, что я состарились в день ее смерти. Но у него уже тогда была своя семья, слава Богу! А мистер Форитон был живым портретом своего отца.

– Полагаю, мистер Генри оставил вам приличную сумму денег, не так ли? – Да что там! сэр, это было самое печальное. Видите ли, старый доктор сначала оставил все свои деньги мадам, но после он все проиграл на бирже и оставил семью в очень тяжелом состоянии. Она снова кашлянула, ему показалось, что он видит ее тщетные усилия поднять руки и прикрыть дрожащие губы. Госпожа предложила им свою помощь, и не то чтобы у нее оставались деньги; но невестка была очень горда и не приняла от свекрови ни цента. Я никогда не знала, как ей это удалось выжить. Отметим, что там было трое детей. Мистер Форитон был старшим, а потом были две маленькие девочки, гораздо моложе брата, но ровесницы. Между ними было всего восемнадцать месяцев разницы. Милана Шлаун откинулась на подушки и прикусила нижнюю губу, словно пытаясь вернуть ее на место.

– Марта была старшей. Представляю, ей сейчас около двадцати шести лет, как летит время! Младшую сестру звали Сюзана. Они были почти младенцами, когда умер их отец, и прошло много лет, прежде чем мы с леди снова увидели их.«Поверьте, для нее было очень трудно не знать, что случилось с мистером Форитоном Она переживала за них.. И вот однажды он появился у мисс Паулы, как дождь с ясного неба. Представьте себе! Он жил недалеко, на стерендии, и учился на адвоката в крупной фирме. Форитон даже не знал, что его бабушка все еще жива, и меньше всего он представлял себе, что она находится в Визбори, но когда он искал телефон в путеводителе, по рабочему делу, он нашел ее имя: миссис Паула Сайс, дом «Чайная чаша». После этого первого визита мистер Форитон возвращался очень часто. Мы с леди были в восторге, сэр. Он приходил почти каждое воскресенье, а пару раз ездил за своими младшими сестрами в Лондон и привозил их с собой. Это были два ангела.«Мистер Форитон и мадам много смеялись вместе. Они смотрели старые фотографии, и она рассказывала им истории. – Она вдруг замолкла, и Арчири увидел, как дряхлое лицо распухло и покраснело. Для нас было очень приятным иметь симпатичного, хорошо воспитанного молодого человека дома после общения с этим Даниэлом.. -Его голос превратился в пронзительный визг. Этот грязный убийца!

В дальнем конце зала другая пожилая женщина, лежавшая на кровати, похожей на Милану Шлаун, открыла свой беззубый рот и улыбнулась, как человек, слушающий очень знакомый рассказ. Сказка перед сном, как сказала монахиня. Арчири наклонился к ней и сказал::

– День, когда госпожа умерла, был ужасен, не так ли? – Ее красные, горящие глаза моргнули. Думаю, вы никогда не забудете об этом.…

– Я не забуду этого до дня своей смерти, – подтвердила Милана Шлаун. Возможно, она думала о своем бесполезном теле, когда-то неутомимом, а теперь почтим мертвым

– Вы хотите объяснить? Как только он начал, Арчири понял, что мисс Шлаун привыкла рассказывать об этом очень часто. Потому что, некоторые из старушек, которые все еще могли ходить, встали в сумерках и собрались вокруг кровати Миланы Шлаун. «Сказка, – подумала он, вспоминая цитату, вырывавшую детей из своих игр, а старушек из своего уголка у камина.»

– Он был сам дьявол, – сказала она, – ужас. Я боялась его, но никогда не показывала этого ему. Брать все и ничего не давать – таков был его девиз. В первом доме, где я служила горничной, я зарабатывала всего шесть фунтов в год. А у него был дом, зарплата и он мог управлять прекрасной машиной. Есть люди, которые хотят получить Луну. Вы бы подумали, что такой сильный молодой человек, как он, с радостью предложил бы приносить уголь старухе, но это было не так, это не про Даниэля. Даниэл зверь —так звала я его. – В тот субботний вечер мадам напрасно ждала и ждала в ледяной комнате, когда Даниэл принесет ей уголь. «Давайте я схожу за ним и Вы поговорите с ним», – сказал я; но она отказалась. – Я поговорю с ним завтра утром, Милана, – ответила она. Я постоянно повторяю себе, что если бы он пришел той ночью, я был бы там с ними, и тогда он бы не смог рассказать столько лжи.