Энн Кливз - Ловушка для ворона [litres]

Женщина стояла, повернувшись спиной к отверстию в стене. На ней были длинная юбка и чёрные сапоги. Она расшатала плиту в углу комнаты и сдвинула её так, чтобы под ней можно было раскопать землю. Могила, видимо, была неглубокая, поскольку Вере уже был виден фрагмент кости кремового цвета, как слоновая кость, чуть восковой в свете свечи. Женщина села на корточки и принялась копаться в земле пальцами.

Вера распласталась по внешней стене здания, заглядывая в отверстие. Теперь ей оставалось лишь дождаться Эшворта. Она начала расслабляться.

Внезапно за ней, так близко, что прозвучало почти как вопль, раздался вскрик женщины. Затем громкие шаги и крики Невилла Фёрнесса:

– Кто здесь? Что происходит?

Вот дерьмо, подумала Вера. Этого ещё не хватало. Она думала, что они проведут весь вечер в доме, трахаясь, как кролики.

Женщина в здании встала и быстро обернулась, издав хриплый рык удивления. Она схватила лопату, которая стояла у стены. Она не могла видеть Веру, по-прежнему прятавшуюся снаружи, но очертания фигуры Рэйчел, стоявшей в проходе, должны были быть хорошо видны в свете свечи. Женщина бросилась вперёд. Прежде чем Вера успела её остановить, та ударила лопатой. Раздался хруст кости от удара металлическим предметом. Затем она выбежала и, видимо, тут же исчезла в темноте.

Через секунду помещение, как сцену, осветил яркий фонарик Эшворта. Невилл Фёрнесс сидел на траве, держа Рэйчел в объятиях. Она была в сознании. Текла кровь, возможно, был сломан нос. Вера слышала её затруднённое от боли дыхание, но решила, что та предпочтёт, чтобы её опекал Невилл, а не следователь. Она повернулась к Эшворту, моргая от света.

– Кто-нибудь проходил мимо тебя?

– Нет.

– Значит, она не пошла обратно к машине.

– Что мне делать?

– Попросить помощи по рации. Нам нужен врач для Рэйчел. Потом оставайся здесь. Она сумасшедшая, может и вернуться.

– А вы?

– Мне кажется, я знаю, куда она направляется. На дружественную территорию.

Удаляясь, она слышала, как он крикнул ей не быть настолько глупой, что не время играть в крутого копа, что они и так отыщут её до утра. Но слова звучали как будто издалека, так же далеко, как успокаивающий шёпот Невилла и глухие стоны Рэйчел. Один раз она обернулась, чтобы сказать ему:

– Слушай, я знаю, что делаю. Для меня это тоже знакомые места.

Но он по-прежнему кричал, открывая и закрывая рот в свете фонарика, и она не знала, слышал он её или нет.

Направляясь по холму к болоту, она почувствовала, что действительно знает это место. В темноте было лучше, чем при свете дня. Ребёнком она приходила сюда с отцом именно по темноте или перед рассветом. Масштаб казался другим – тогда болото выглядело огромным озером, – но топография была та же. Они приходили сюда красть яйца черношеей поганки. Её отец шлёпал по воде в рыбацких сапогах до бедра. Конни стояла на берегу, радостно хлопая в ладоши.

Облака чуть поредели, пропуская рассеянный молочный лунный свет. Не было ни чётких линий, ни очертаний. Как будто смотришь через фильтр фотоаппарата. В какой-то момент ей показалось, что она увидела, как тень карьера исчезла впереди, но догадалась, что это, скорее всего, её воображение, шутки тумана. Или женщина бежала слишком быстро и успела далеко оторваться, или Вера ошиблась в выборе направления. Теперь это едва ли было важно. Она пошла по той же тропе, что и утром, но без усталости или раздражения. Она была полна энергии, как десятилетний ребёнок, и могла бы прошагать всю ночь. С верхней точки берега ей были видны бледные огни Ленгхолма. Паб, наверное, ещё открыт. Люди сидят дома, смотрят телевизор, наслаждаются поздним пятничным ужином, пьют пиво.

Она и не заметила, как дошла до ворот с пятью перекладинами и приступком. На улице за церковью не горели фонари, но главная улица была освещена и наполнена шумом машин и светом фар.

Над крыльцом в Прайори висела лампочка – энергосберегающая – в железной кованой оправе. На подъездной аллее был припаркован «Фиат» Энн, но «Вольво» Джереми не было. Возможно, он стоял на участке, убранный на ночь в гараж.

Она подошла ближе, ступая по лужайке, а не по аллее, так чтобы её шагов не было слышно. В комнате, выходившей окнами на лужайку, горел свет. Шторы были не задёрнуты, раздвижное окно открыто. Из комнаты донёсся голос Энн Прис, обеспокоенный, но немного раздражённый, словно на неё взвалили проблему, с которой той не хотелось разбираться.

– Вы выглядите ужасно. В чём дело?

Раздался невнятный ответ, который Вера не разобрала, но который, казалось, имел смысл для Энн, словно выбил почву у неё из-под ног.

– Он с вами это сделал? – сказала она. – Послушайте, вы должны обратиться в полицию.

Вера подошла к передней двери, повернула ручку. Та беззвучно открылась. Комната, в которой находились женщины, была от неё справа, и дверь уже была открыта. Она встала в дверном проёме и заговорила своим голосом весёлой тётушки:

– Кто сказал, что полицейского не найти, когда он нужен? По крайней мере, женщину-полицейского. Надеюсь, я подойду.

Энн вскинула глаза. Она выглядела потрясённой и бледной. Это была симпатичная комната, которую Вера не видела в свой предыдущий визит. Удобный диван с лимонно-белой обивкой. Два стула той же расцветки. Много растений и срезанных цветов. Вторая женщина сидела на одном из стульев, уронив голову на руки. Барбара Во выглядела стильно, одетая в свою чёрную юбку, куртку и кожаные сапоги, но была вся в грязи, заплаканная и дрожащая.

Энн сказала:

– Она сбежала от мужа. Он, видимо, запугал её. Посмотрите, в каком она состоянии.

– О нет, – сказала Вера. – Её запугал не муж. – Она бросила весёлый, несколько самодовольный взгляд на Энн. – Если кто её и напугал, так это я.

И, стоя где была, расставив ноги, руки на бёдрах, преграждая выход, она ровным, безразличным тоном сообщила Барбаре Во, что та арестована. Затем она стала ждать, когда Эшворт пришлёт наряд.

Они встретились по старой памяти в Бейкиз, хотя Эдди была готова принять их на Риверсайд Террас, и Рэйчел, которая проводила большую часть времени в доме на ферме и уже вела себя словно хозяйка этого места, пригласила их туда.

У Эдди были сомнения по поводу Блэклоу. В последнее время она считала, что Рэйчел больше печётся о доме, чем о мужчине. Но, как она сказала Вере, у неё самой была не самая успешная личная жизнь, так что, по правде говоря, не ей судить. Рэйчел даже заговаривала о том, чтобы забрать Даги жить с ними, что Эдди казалось совсем не нормальным. Она говорила, что это попытка жить жизнью другого человека. Рэйчел – не реинкарнация Беллы Фёрнесс и никогда ею не станет. Слава богу.

Из гостей Эшворт был единственным мужчиной. Рэйчел хотела пригласить Невилла, но Эдди этому воспротивилась: