Ирина Зарубина - Частный сыск

— Алло, Клюева слушает.

— Наталья Михайловна? У нас плохие новости…

— Кто говорит?

— Дежурный Вовсенко. Мне дали ваш телефон и сказали, чтобы срочно предупредил…

— В чем дело?

— Побег. Из Лефортова бежал заключенный Чернов. Знаете такого?

— То есть как — сбежал?!

— А вот так. Есть опасения, что он может начать мстить должностным лицам, которые так или иначе причастны к его делу. Вы меня слушаете?…

— Да… да, — пробормотала Наташа, морщась.

Голос в телефонной трубке казался ей продолжением нелепого и кошмарного сна.

— Мы уже отправили машину домой к Самулейкиной. Это судья…

— Да…

— Ее вместе с семейством перевезут в безопасное место, а потом транспорт заедет за вами.

— Вы считаете, это настолько серьезно?…

— Береженого, как говорится, Бог бережет, — откликнулся Вовсенко. — Этот Чернов — он ведь зверь просто. Его даже контролеры в тюрьме побаивались, а уж они-то повидали всякого!..

— Понятно.

— Будьте готовы. Я думаю, минут через сорок машина будет у вас.

Наташа положила трубку и несколько мгновений стояла молча, пытаясь привести в порядок мысли.

Чернов бежал.

Все верно. Она что-то похожее предчувствовала… Хотя была убеждена, что из Лефортова и мышь не улизнет незамеченной, не то что опаснейший преступник, убийца.

Дежурный не рассказал ей об обстоятельствах побега…

«Боже мой, наверняка Чернов оставил после себя несколько трупов охранников».

Дрожа всем телом, Наташа метнулась к кровати и принялась трясти за плечи мужа.

Виктор слабо отбрыкивался, не открывая глаз.

— Витя!.. Просыпайся же! Скорее. Нам надо собираться!..

Он словно не слышал.

— Ой, Таточка, — бубнил он, — я же сплю… давай в другой раз. Еще очень рано… Я хотел выспаться. Оглянувшись, Наташа схватила вазочку с хилыми зимними цветками и перевернула вместе с водой на голову мужа.

Он так и подскочил, отплевываясь и отряхиваясь, и принялся растирать опухшие глаза.

— Ты что, с ума сошла?! — завопил он. — Ты же меня облила!.. Сумасшедшая!..

— Слушай внимательно, — резко проговорила Наташа, — у меня большие неприятности. Мы должны быстро собрать вещи, самое необходимое. Через полчаса за нами заедет машина.

— Какая машина?… Что за фокусы?

— Ты еще помнишь, что у тебя есть дочь? Так вот, хотя бы ради нее: приди в себя, сосредоточься и делай то, что я тебе говорю.

— Но ты можешь объяснить или нет?… — обиженно надул губы Виктор.

— Из тюрьмы бежал опасный преступник. Я просила для него смертной казни. Понял? Мне позвонили с работы…

— О Господи! — взвыл муж. — Только этого мне не хватало!.. Что у тебя за работа, черт побери!.. Ни днем ни ночью никакого продыха!..

Прозвенел звонок.

— Ну вот, — всплеснула руками Наташа, — так я и знала. Ты прямо как маленький ребенок!.. Одевайся быстрее. Они уже приехали. Буди Инну и горшок ее не забудь прихватить!..

Запахнувшись в халат, она направилась к входной двери.

В дверной глазок она увидала возле лифта мужскую фигуру.

Она повернула ручку замка и, уже отворяя дверь, с ужасом осознала, что вовсе не водитель Петя стоит сейчас на лестничной клетке.

Она сделала судорожное движение, но носок тяжелого ботинка уже вошел в проем между дверью и косяком, и кто-то с силой налег на дверь с противоположной стороны.

Наташа закричала — и в следующее мгновение оказалась отброшенной к стене, а Чернов, навалившись на нее всем телом, ладонью закрыл ей рот.

Она глядела на него расширившимися от ужаса глазами.

— Только тихо, — сказал Чернов, — не делайте глупостей, пожалуйста!..

Ногой он толкнул дверь, и дверь захлопнулась.

— Вы одна?

Наташа промычала нечто невразумительное.

— Это хорошо, — кивнул Чернов, — мне нужно с вами поговорить…

В следующее мгновение раздался звонкий удар, и Чернов пошатнулся.

Из-за его плеча Наташа увидела Виктора, сжимавшего в руках дощечку для резки хлеба. Должно быть, в любую другую минуту это было бы смешно до невозможности, но не теперь.

Чернов обернулся и, одной рукой продолжая принимать молодую женщину к стене, постарался прикрыться от нового удара.

Дощечка треснула и переломилась по всей длине.

— Звони в милицию!.. — только и успела крикнуть Наташа, но Чернов тяжеленным кулаком врезал Виктору в челюсть. Нелепо взмахнув руками, тот рухнул на пол.

Воспользовавшись моментом, Наташа оттолкнула Чернова и метнулась в комнату. Она захлопнула дверь прямо перед его носом и, с трудом попадая пальцем в отверстия диска, принялась накручивать 02.

— Алло? — раздалось на другом конце провода, но Наташа ничего не успела сказать.

Рифленое стекло в дверной раме лопнуло, не выдержав могучего удара, и рука Чернова, ухватив телефонный аппарат, запустила его в стену. Во все стороны брызнули осколки корпуса.

Прямо перед собой Наташа увидала тяжелые, словно топором вырубленные черты лица преследователя, и в голове мелькнуло: «Все, конец!..»

Она успела лишь подумать об Инночке, мирно спавшей в кроватке в соседней комнате: «Может, убийца пощадит хотя бы ребенка?…»

С этой мыслью она закрыла глаза и почувствовала, что ледяные ладони легли ей на плечи.

В следующее мгновение ее хорошенько встряхнули, и над ухом раздался сиплый голос:

— Очнитесь, очнитесь, я вам говорю!.. Я не собираюсь делать вам ничего плохого!..

Наташа открыла глаза.

Чернов внимательно глядел на нее, сжав руками плечи, но во взгляде его не было привычной звериной ненависти.

— Извините, что ворвался силой и разбил стекло и телефон, — торопливо проговорил Чернов, — но у меня не было выхода. Никто не должен знать, что я здесь. Сейчас я уйду, но прежде хочу, чтобы вы выслушали меня. Я бежал из тюрьмы… наверное, вам уже известно об этом. Мне нечего терять, но очень важно, чтобы вы знали: я невиновен! Я понимаю, что все улики против меня, есть свидетели, магнитофонная запись, — и все-таки ЭТО ДЕЛАЛ НЕ Я!!!

— Да-да, конечно… — пробормотала Наташа, пытаясь прийти в себя после неожиданного происшествия, — только не надо так волноваться…

— Вы не верите мне! — воскликнул Чернов. — Разумеется!.. Я и сам не могу поверить, что все это случилось со мной. Видимо, бывают и такие страшные совпадения. Никогда в жизни я не участвовал ни в каких бандах и, уж конечно, никого не убивал!.. Эта магнитофонная запись — она целиком сфабрикована. Я и вправду говорил нечто подобное, но речь шла о моем коне, сломавшем голень после неудачного прыжка через барьер, а не о людях!.. Вы слышите меня?! — в отчаянии крикнул он.

— Не волнуйтесь… я слышу…

— Мне пришлось взять чужую вину на себя, потому что мне угрожали… мне и моей семье… А у меня сын. Вы ведь понимаете, что это значит, у вас ведь тоже есть ребенок!..